К чему?

Каждый из подобных джентльменов выбирал себе пару, сообразуясь со своим представлением о семье.

Леди должна была отвечать требованиям общества, музицировать, петь, вышивать, танцевать и уметь развлечь гостей. Если она была хороша собой, к тому же богата, будучи невестой, цена ее возрастала.

Соответственно, мужчина демонстрировал выбранный товар, навешивая украшения, и, кутая в дорогие тряпки прелестное тело жены, ничуть не заботился о привязанности.

Беккет сделал для себя определенные выводы. Любовь, он считал, бывает к лошадям, собакам, спорту, к родственникам по крови, естественно не ко всем. Как она может появиться между двумя разными, совершенно чужими людьми, которых связывает только слово? Глупость! Привязанность, чувство долга, влечение ― это еще куда ни шло! Супруги мирились с недостатками, капризами, а когда становились немощными, жалели вторую половину. Понятно, что их связывало чувство долга, обеты, но не любовь!

Он не делился со своими мыслями даже с друзьями, жил, сообразуясь со своим восприятием мира, подчинялся условностям света и не испытывал никаких угрызений совести. Кристофер анализировал циничным своим умом окружающую его действительность, принимал ее и ни в коем случае не собирался потрясать устои революционными идеями о переустройстве мира.

Он завел себе содержанку, поскольку ему прискучили сцены обиженных дам, с тем же успехом содержал свой выезд и был благодушен.

Он искренно любил свою тетушку Алису и ее дочь Луизу, опекал их. Эту любовь он признавал и оберегал. Это была его стая по крови, и он защищал их, как мог, тем более что больше родни ни у него, ни у них не было.

Он был уверен, что его кузина Луиза не станет изменять мужу, она была слишком честна и откровенна. Кристофер верил, что в его семье только он один нес грех распутства.

С возрастом его взгляды несколько поменялись, он чаще стал замечать замужних женщин, не интересующихся посторонними мужчинами. Возможно, эти милые дамы уважали себя больше, нежели те, с кем он столкнулся в юности.

Откровения Луизы относительно его славы в обществе покоробили Беккета. Он надеялся, что все похождения его в юные годы канули в Лету, но оказалось, что память у людей долгая.

― Н-да, что и говорить, веселенькая ожидает меня жизнь, надумай я сегодня жениться! Вокруг меня немедленно образуется пустота, ― пробормотал Беккет, приступая к прерванной работе.

16



Глава 16. Прием у Луизы

Спустившись в гостиную за пять минут до прибытия визитеров, Луиза наткнулась на Кристофера.

― Что ты здесь делаешь? ― буквально взвизгнула девушка. ― Ты же обещал!

― Я обещал не свалиться как снег на голову, ― усмехнулся Беккет, наблюдая за сердитой сестрой, ― а принять в собственном доме гостей ― долг хозяина, ты не находишь? И где твои манеры, Луиза? Ты не пожелала мне доброго утра.

― Крис, ты мерзкий любопытный старик! ― в негодовании воскликнула девушка, игнорируя его замечание. Луиза сердито уселась на диванчик, обитый парчой, и принялась бессмысленно перекладывать альбомы с рисунками и журналы, разложенные для развлечения гостей.

― Что ты, дорогая кузина, не такой я и дряхлый, мне всего-то двадцать девять, ― засмеялся Беккет.

― Не напоминай мне, я и так это знаю, ― проворчала Луиза, немного дуясь, но вскоре заулыбалась.

Одет он был как на торжественный прием: белая нижняя рубаха, бежевый жилет и темно-коричневый сюртук, а также брюки песочного цвета вместе выглядели буднично, но элегантно. Кузен не носил драгоценностей, лишь булавка с золотистым топазом украшала галстук, да оставшийся на память от предков перстень в два карата с рубином, который он не снимал.

Луиза машинально поправила жемчужные бусы и серебряный браслет, взглянула на себя в зеркало, что стояло напротив окон, дополнительно создавая в гостиной иллюзию объема света. Волосы она едва заколола на затылке, и они свободно падали на плечи, опускаясь на спину.

Платье персикового цвета из крепдешина, украшенное по вороту кружевом, сшито было по последней моде ― с рукавами до локтя и на кокетке.

Выглядела Луиза замечательно, зеркало подтвердило ее удачный выбор наряда, и барышня решила простить кузена.

Дворецкий объявил о визите сэра Джона Барри и его дочери мисс Дороти.

Молодая статная девушка была довольно привлекательна, одета в платье голубого шелка с бледно-желтым рисунком в виде разбросанных цветов, волосы были уложены буклями вокруг лица, и по вискам спускались два кокетливых локона до плеч, а губы были подкрашены.

Мисс Дороти держалась немного напряженно, она явно не ожидала встретить хозяина особняка и оттого, что Беккет находился в гостиной, несколько растерялась. Но быстро пришла в себя.

Хотя, лучше бы она оставалась несколько растерянной, в эти минуты девушка была настоящей и не кокетничала, отчего становилась премиленькой.

Однако спустя мгновение она оценила удачное стечение обстоятельств: мисс Дороти немедленно стала демонстрировать навыки, привитые девицам в юности. Она смущенно улыбнулась, проделала трюк с глазами и слишком громко принялась восхвалять вкус хозяина, отдавая дань новой моде отделки гостиной.

Луиза стоически сносила щебет мисс Барри, любезно улыбаясь.

Сэр Джон Барри, богатый самодовольный тип, был абсолютно уверен в своем превосходном чувстве юмора, в том, что ему рады в любом обществе и говорил, весело похохатывая, через слово, фыркал себе под нос известным только ему самому мыслям, но был безобидный малый. Он издавал носом и ртом столько никчемных звуков, без которых можно было и обойтись, громким голосом сообщал последние сплетни, возможные для обсуждения при барышнях, и производил столько шума, что, казалось, гостиная наполнилась множеством людей.

― Мисс Луиза пригласила нас с дочерью на чай, это так любезно с ее стороны! Мы знаем, сэр, что вы как правило, заняты, понимаем, дела, дела. Для нас большая честь, что вы лично принимаете нас! Да, дочка? Ха, сам Кристофер Беккет принимает нас!

― Не церемоньтесь, старина, ― хозяин пожал руку сэру Джону, ― собственно говоря, я почти ухожу. Кузина попросила меня немного задержаться, я вскоре покину вас.

Луиза метнула в Кристофера мрачный взгляд. На что тот ласково ей улыбнулся.

Мисс Рейдел пересела ближе к Дороти, мысленно придумывая для кузена месть и одновременно пыталась найти тему для разговора, чтобы не умереть от скуки рядом с соседкой.

― Мисс Анастасия Бьюкмен, мисс Марта Литтоун, ― провозгласил дворецкий, пропуская девиц в гостиную.

Мужчины поднялись.

Луиза представила вновь пришедшим мужчин, а затем и Дороти.

Анастасия слегка поморщилась. Кристофер Беккет был, безусловно, обаятелен. У нее мелькнула мысль, что, увидев Марту, Беккет стал похож на охотничьего пса, почуявшего добычу и принявшего стойку. Возможно, это ее воображение, и даже совсем неплохо, что Марта познакомилась с ним в небольшом обществе. Дома у него не будет возможности оттачивать на подруге порочные навыки обольстителя, статус хозяина не позволит! Мисс Бьюкмен подошла к Дороти, предоставив Марте свободу выбора, манеры подруги были безупречны, и Анастасия спокойно оставила ту одну.

― Мисс Бьюкмен, поздравляю вас, ― приглушенным голосом вдруг сказала мисс Барри, ― какая удачная партия! Особенно неожиданно, что в начале сезона, хотя еще объявления не было, но я узнала от достоверных источников. Ничего, что я тороплюсь?

― Ничего, благодарю, ― рассеянно ответила Анастасия, мучительно пытаясь понять, с чем поздравляет ее Дороти. Неужели она снова о семейных делах узнает от посторонних. Наверняка связано с Гилбертом, коль скоро разговор идет об удачной партии, видимо он собрался жениться. В свете бесконечно шепчутся, будто она брошена семьей. Это так обидно, когда о жизни близких узнаешь от кого-то постороннего. Завтра непременно навещу брата, решила мисс Бьюкмен и перевела разговор на другую тему. ― Вы давно в городе?

Беккет смущался. Он давно не испытывал такого чувства и не сразу вспомнил, как оно называется.

Бесхитростные глаза Марты Литтоун заглянули ему прямо в душу и, кажется, не нашли там для себя ничего темного. «Это наваждение, я становлюсь поэтом» ― издевательски одернул себя Кристофер, но не отвел от гостьи глаз.

«Нежный овал лица,

Черные брови вразлет,

Счастье сияет в глазах,

В форме сердечка рот, ― потрясающе! Осталось назвать богиней и упасть к ногам. Насчет счастья в глазах, я бы не сказал. А вот покой ― да. И рот ни в коем случае не сердечком, он великоват. Что в ней особенного? Ничего. Волосы хороши, но убраны в косы вокруг головы, так сейчас не модно, хотя ей идет. Она словно ребенок, словно не ведает бурных страстей. Кто она?»

Марта устроилась возле столика с журналами, Луиза присела рядом, и через несколько минут девушки с увлечением обсуждали выставку гравюр, где побывали в разное время.

Мисс Литтоун высказалась о реальности картинок, о приближенности к натуре.

― Судя по вашим отзывам, вам хорошо известны сцены провинциальной жизни? ― спросил Беккет, останавливаясь возле Луизы.

― Да, вы правы, я и есть провинциалка, ― улыбнулась Марта.

― Вы впервые в Лондоне?

― Нет, но на сезон приехала впервые. Леди Августа провела с нами не один день, знакомя с историей города. С ней безумно интересно, она знает архитекторов, стиль, историю едва ли не каждого здания. ― мисс Литтоун произнесла панегирик леди Этвуд; похоже, если бы ей позволили, она говорила бы о своей наставнице бесконечно. Увы! Правило хорошего тона заставили ее замокнуть.