Вирджиния Браун - Дороже всех сокровищ

– Ты хочешь сказать… – несмело начала Жоли, с усилием подняв взгляд на Джордана, но он оборвал ее:

– Не надо торопить меня, Жоли. Я сам пока не знаю, чего хочу. Потом, позже…

Жоли улыбнулась – и эта улыбка была похожа на, солнечный луч, пробившийся сквозь нависшие дождевые тучи.

– 'Axah. Хорошо, – согласно кивнула она. – Я дам тебе время подумать, Жордан. Помни только, что я жду твоего ответа.

– Как я могу об этом забыть? – тихо проговорил Джордан и нежно коснулся рукой лица девушки. Жоли прикрыла глаза от удовольствия. – Ты все время стоишь перед моим мысленным взором, Жоли. Куда ни обернусь – всюду вижу тебя. Знаешь, есть такой аттракцион – комната со множеством зеркал. Входишь – и, куда ни посмотришь; всюду видишь себя. Вот так и я – словно попал в такую вот комнату, только вместо своего отражения повсюду вижу тебя…

Обняв девушку, Джордан притянул ее к себе.

– Не надо, Жордан! На нас смотрят… – смущенно произнесла Жоли.

– Ну и пусть! Можно подумать, они не догадываются, чем мы занимались ночью! Не шарфы же вязали и не сказки друг другу рассказывали!

Жоли смотрела на Джордана так, словно видела перед собой другого мужчину, ранее ей незнакомого. Прежний Джордан всегда пресекал ее проявления любви, а этот, наоборот, берет инициативу на себя – и Жоли не знала, как вести себя в подобной ситуации.

– Шарфы вязать я не умею, – проговорила она, уткнувшись лицом в плечо Джордана и с наслаждением вдыхая его запах – смесь табака, дубленой кожи и еще чего-то особенного, присущего только ему, Джордану. – Но сказок я знаю много.

– Не сомневаюсь! – усмехнулся Джордан, затем вдруг посерьезнел и спросил: – Скажи мне, Жоли, кто те люди, которых мы видели сегодня?

– Я же сказала тебе – sha'i'ande…

— Это я уже понял. Я хочу спросить – они нас преследуют? Ты знаешь кого-нибудь из них?

Подойдя вместе с Жоли к дереву, корень которого торчал из земли и вполне мог служить скамейкой, Джордан усадил девушку на него.

– Я узнала Джеронимо, – проговорила Жоли, отвечая на вопрос. – Надеюсь, они все-таки не преследуют нас. Джеронимо – самый безжалостный вождь, не считая Нана.

– Я знаю – мне уже приходилось с ним сталкиваться, когда я был в вашей деревне. – Джордан криво улыбнулся. – Признаться, я тогда здорово струсил – решил, что уже покойник. Сам не знаю, что меня спасло!

– Не знаю. – Жоли пожала плечами. – Джеронимо не любит 'indaa' — сама не понимаю, почему он тебя отпустил. Должно быть, на него просто в тот момент нашел какой-то каприз.

Жоли замолчала. По виду девушки можно было понять, что какие-то сомнения мучают ее.

– Это золото, которое ты ищешь… – проговорила Жоли, взяв руку Джордана в свою. – – Мне страшно… Откажись от его поисков, Жордан!

– Отказаться?! – воскликнул Джордан. – Теперь, когда мы почти у цели?! Что с тобой, зеленоглазая? Кого ты боишься? Этих индейцев?

– Они заметили нас, Жордан! И они знают, для чего мы пришли сюда.

Жоли сжала руку Джордана еще крепче, словно хотела, чтобы ее тревога передалась ему.

– Я расскажу тебе, Жордан, одну историю. Это случилось давно, когда мне было всего четырнадцать весен. Мой отец тогда ушел в горы охотиться, а я с мамой и моим народом оставались в Мексике. Там Нана присоединился к Викторио, Джеронимо, Джу и другим. Они награбили оружия, продовольствия, но эти припасы быстро кончились. – Помолчав с минуту, Жоли продолжила: – Однажды – это было летом – Нана захватил караван мулов, шедший в Мексику узкой горной тропой, которой обычно пользовались контрабандисты. Мы думали, что мулы везут обычный груз – оружие, продовольствие, – и не стали до ночи распаковывать тюки. – Жоли снова выдержала паузу – на этот раз, по-видимому, для большего эффекта. – Я никогда не забуду, – продолжала она более тихим голосом, – как Нана распаковал один тюк, нашел там какой-то металлический слиток и разочарованно бросил его на землю, воскликнув презрительно: «Серебро!» Само по себе серебро нам было не нужно, и было решено отправиться в Каса-Гранде и обменять его на оружие и продовольствие у мексиканцев. Но у нас не было на это времени, и в результате мы зарыли серебро прямо там же.

– К чему ты все это рассказываешь? – спросил Джордан, сворачивая самокрутку. – Какое отношение это имеет к тем индейцам, которых мы сегодня видели?

– Слушай дальше – поймешь.

Джордан вспомнил, как многословна обычно бывает Жоли, как умеет сделать из пустячной истории длиннющий рассказ, украшая его ненужными подробностями, и как не любит при этом, чтобы ее перебивали. Расположившись на корне-скамейке поудобнее, он сказал:

– Хорошо, зеленоглазая, продолжай.

Обхватив руками колени, Жоли прислонилась к стволу дерева.

– Когда потом ночью мы сидели у костра, я услышала, как Нана говорил Кэйтенне – это был один из его помощников, – что он знает множество мест, где золото и серебро встречаются в огромных количествах, Я слышала, как он говорил… – Жоли снова сделала паузу, пытаясь вспомнить то, что говорил вождь, дословно. – «…Далеко к западу от Ойо-Калиенте в горах есть каньон, где слитки золота лежат целыми кучами, словно зерно в амбаре. Давно бы взял их – да боюсь гнева Уссена. Знаю также места с серебряной рудой – такой мягкой, что ее можно резать ножом. Знаю одну пещеру, где золото лежит штабелями…» – Глаза Жоли возбужденно горели, должно быть, так же, как в те минуты, когда она впервые услышала слова индейского вождя. – Помню, мы все сгрудились, чтобы получше слышать рассказы о золоте. Нана еще сказал, что видел одну пещеру – днях в трех пути от Каса-Гранде. Он сказал: «Как раз под самым гребнем утеса есть пещера, почти до отказа наполненная золотом. Должно быть, мексиканцы пользуются лестницами, чтобы перейти в этой пещере с одного уровня на другой, иначе невозможно». Вскоре после этой ночи на Викторио была устроена засада, а сам он убит. Нана, а с ним те из нас, кто выжил, вернулись в Сан-Андрес, поскольку весь район буквально кишел американскими и мексиканскими солдатами. Мы же были почти безоружны, и люди умоляли Нана вернуться за этим серебром. Через несколько месяцев он, уступив этим мольбам, отправился в путь. Мы решили обменять серебро на пули. Нана не очень хотел этого, но тем не менее велел нашим лучшим следопытам найти путь к тайнику. – Жоли вздохнула и, понизив голос до шепота, проговорила: – Серебра мы так и не нашли, хотя искали целую неделю. Нана был сердит, хотя и старался не показывать этого.

Увлеченный рассказом Жоли, Джордан и не заметил, как его сигарета потухла.

– Из всего этого я заключаю, – сказал он, раскуривая ее снова, – что ни серебра, ни золота нам не найти, а если и найдем – то все погибнем. Над золотом тяготеет проклятие – я правильно тебя понял?

– 'Аи, – согласно кивнула Жоли. – Золото – опасная вещь, Жордан. Ради него люди готовы лгать, умирать и даже убивать. Откажись от него, Жордан!

– Если ты веришь во все эти сказки, зачем же ты тогда ведешь нас к нему? – недовольно нахмурившись, спросил Джордан.

– Ты знаешь почему. Я с вами не ради золота, а ради тебя, – проговорила Жоли, глядя прямо ему в глаза.

– Я знаю это, – усмехнулся Джордан.

– Ты откажешься от золота, Жордан? – спросила девушка, умоляюще посмотрев на него.

– Нет, Жоли. Мы с Эймосом пришли за золотом и от своего не отступимся. Если ты боишься идти с нами, я могу отослать тебя назад с Гриффином.

– Dah! Я твоя женщина, Жордан, Я пойду за тобой, куда бы ты ни шел; даже на смерть, – решительным тоном произнесла Жоли.

Брови Джордана сошлись на переносице:

– Мне не нравится, что ты смотришь на наше предприятие так пессимистически, Жоли.

Девушка пожала плечами:

– Я не знаю, что такое пес… пессими… короче, то, что ты сказал. Но я чувствую смерть, Жордан; И я боюсь не за себя, Жордан, а за тебя.

Затянувшись в последний раз, Джордан бросил окурок на землю.

– Ты пугаешь меня, зеленоглазая! Я уже скоро начну верить в судьбу!

– Ты что, не знал, что sha'i'ande и 'indaa' никогда не пылали друг к другу любовью? Что тебя удивляет? – вспыхнула Жоли.

На этот раз передернул плечами Джордан:

– Сам не знаю что. Должно быть, я привык верить, что ты, Жоли, – мой талисман, оберег против апачей. – Губы Джордана скривились в усмешке. – Честно говоря, именно для этой роли я тебя и похитил.

– Теперь ты, я думаю, жалеешь, что похитил не ту девушку? – усмехнулась, в свою очередь, Жоли. – Если бы на моем месте действительно была внучка Викторио, ее бы, я думаю, быстро хватились. Я же не удивлюсь, если моего отсутствия никто до сих пор не заметил. Папа, думаю, еще не вернулся с охоты, а кроме него, я никому по большому счету не нужна…

– А когда он вернется? – спросил Джордан.

– Когда горы покроет снег, – ответила Жоли и замолчала. Джордан так и не ответил на ее вопрос – жалеет ли он, что похитил не ту девушку.

Словно прочитав ее мысли, Джордан притянул девушку к себе и крепко обнял:

– Вот что я тебе скажу, зеленоглазая. Я не променял бы тебя ни на внучку Викторио, ни на него самого!

Джордан был отнюдь не дурак – не для того он принял решение уйти из армии, чтобы снова подвергать свою драгоценную жизнь опасности. Пока Жоли с наслаждением купалась в прохладных, освежающих водах расположенного неподалеку озерца, Джордан, подозвав Эймоса и Гриффина, вкратце, опустив поэтические красоты и лирические отступления, пересказал им услышанную от нее историю.

Эймос слушал молча, задумчиво поглядывая на котелок с кофе, кипевший на огне.

– Ну что же, – подытожил он рассказ Джордана, – я лично вижу дело так: замысливая поход, мы должны были осознавать, что нас могут поджидать разные неожиданности, так что удивляться теперь особо нечему. Правда, я не думал, что нам придется вступить на территорию, которую апачи, судя по всему, считают сакральной. Ровно год назад мне в составе моего девятого отряда пришлось воевать с апачами. И я хорошо изучил их обычную тактику – война на изматывание противника. Это когда избегают крупных сражений, а устраивают частые атаки небольшими группами. Вынужден признать, в этом деле им равных нет.