– Сломала лодыжку, – ответил за нее Джордан, слезая с коня.

– Ты уверен, что это действительно перелом? – еще больше встревожился Гриффин.

– Я не врач. Но нога вся посинела и распухла.

– Дайте-ка я посмотрю. – Гриффин подхватил Жоли на руки и осторожно отнес в тень. Платок на ноге, кое-как завязанный Джорданом, почти развязался. – Перелома нет, – заявил Гриффин, когда закончил осматривать ногу. – Сильное растяжение – не более того.

– Ты уверен? – с сомнением в голосе и тревогой спросил Джордан. – Я, когда осматривал, был уверен, что перелом.

– Нет, перелома нет, – снова повторил Гриффин. – Нужно приложить что-нибудь холодное, и, когда опухоль спадет, Жоли уже сможет ходить.

– Ты что, – хмыкнул Джордан, – обучался медицине? И когда это ты успел? – Он ободряюще подмигнул Жоли, и она слабо улыбнулась ему в ответ.

Гриффин подозрительно посмотрел сначала на Жоли, затем на дядю.

– Что это за заговорщицкое переглядывание? – недовольно пробурчал он.

– Ты о чем? – Джордан сделал удивленное лицо.

– Вы смотрите друг на друга так, словно… словно… – Гриффин замялся.

– Словно что? – спросил Джордан, хитро прищурившись. На самом деле он хорошо понимал, что Гриффин хотел сказать.

– Словно у вас болит живот! – выпалил паренек и, резко повернувшись, быстрым шагом направился к своей лошади, делая вид, будто ему что-то срочно понадобилось найти в своей сумке.

– Вот так раз! – произнес Джордан, глядя ему вслед. – То он пилит меня, что я, мол, слишком груб с тобой, – продолжил он, обращаясь к Жоли, – а начинаю смотреть на тебя нежнее – снова недоволен! Пойми его, если можешь!

– Не делай этого, Жордан, – проговорила Жоли и попыталась приподняться со своего жесткого ложа. – Этим ты только усложнишь ситуацию.

Джордан подошел к ней и взял на руки:

– Все равно хотелось бы знать, чего он от меня хочет. Должен же я знать, что мне делать!

– А тебе и не надо ничего делать, Жордан. Все само собой образуется. Нас с тобой уже ничто не разлучит.

– С каких это пор мы с тобой так нераздельно повязаны? – усмехнулся Джордан.

– С сегодняшнего дня. Разве нет? – спросила Жоли, невинно улыбнувшись.

Джордан смотрел на нее и мысленно удивлялся тому, каким удивительным образом в этой девушке сочетаются детская наивность и страсть вполне взрослой женщины.

Джордан не мог отрицать того, что с сегодняшнего дня Жоли стала ему ближе. Может быть, он даже влюблен в нее. Эта мысль, вдруг мелькнувшая в голове, необыкновенно поразила его. Неужели эта девушка, почти девочка, способна разбудить в нем такие чувства?!

Джордан пристально взглянул на Жоли, а затем с наигранной беспечностью произнес:

– Разумеется, крошка!

Но Жоли не так легко было провести. Что-то во взгляде Джордана подсказывало ей, что его отношение к ней изменилось. Отныне она стала частью его души и его жизни.

– Я так и знала, – хитро улыбнувшись, кивнула Жоли.

Джордан невольно вздохнул. Ну и ситуация, черт побери! Несомненно, Жоли не такая, как все женщины, с которыми ему до сих пор приходилось иметь дело. Бросить ее, как это он делал со своими прежними женщинами, будет нелегко. Он сам никогда себе этого не простит. Может быть, потому, что он был у Жоли первым мужчиной, Джордану не хотелось наносить ей первые душевные раны. Но и связывать себя на всю жизнь ему тоже не хотелось. Что делать в этой ситуации, Джордан пока не знал.

…Если бы он смог прочитать мысли Жоли, то с удивлением обнаружил бы, что она в этот момент думает о том же самом – разве что по-своему. Да, сейчас они, несомненно, привязаны друг к другу, но какое будущее их ждет? Этого Жоли не могла себе представить. Снимать все время эту маленькую комнатку в гостинице? Но Жоли она совершенно не нравилась… А в том, что у них когда-нибудь появится свой домик, Жоли не была уверена. Да и скучно, наверное, осесть где-нибудь в глуши в домике с огородиком… Кроме того, что скажет отец, когда она вернется в племя с мужем? Анри Ла Флер был человек непредсказуемый…

Сомнений в том, что она сделала правильный выбор, у Жоли не было. Она только не знала, как представить своего избранника отцу и где они с Джорданом будут жить. Жить в городском доме, где всегда так нестерпимо душно, ей не хотелось. То ли дело вигвам с его отличной естественной вентиляцией!

– Что ж, Гриффин, – усмехнулся Джордан, когда парень вернулся назад, – считай, что тебе повезло – сама природа позаботилась о том, чтобы твои дружки отправились в мир иной. Но Эймос ранен, Жоли подвернула ногу… Что нам теперь делать? Придумай что-нибудь – ты ведь у нас такой умный!

– Нет уж, придумывай лучше ты, – скривившись, ответил Гриффин. – Все равно, что я ни скажу, ты все воспринимаешь в штыки! Стоит ли напрягать мозги?

– Хорошо, – вдруг серьезным тоном проговорил Джордан. – Отсюда в принципе недалеко до Лас-Крусеса… Попробуем добраться туда. По крайней мере мы сможем там показать Эймоса врачу.

Поездка до Лас-Крусеса заняла полтора дня. Ехать пришлось очень медленно – каждый шаг лошади отдавался болью в раненом теле Эймоса. Несколько раз при особо резких толчках его затянувшаяся уже было рана открывалась вновь.

Ближе к вечеру, облюбовав живописную рощицу тополей с чистым родником, путники остановились на отдых. Джордан отправился с кожаными мехами к роднику за водой, Гриффин следил за лошадьми и мулами, Жоли смотрела за Эймосом. Тот потерял много крови и выглядел очень изнуренным, но, как всегда, спокойным. Он улыбнулся Жоли, давая понять, что с ним все в порядке, и та наконец оставила его.

Солнце огромным красным шаром клонилось к закату, посылая на землю косые лучи. Приставив ладонь козырьком к глазам, Жоли вглядывалась в даль.

– Где же Guduudsis! – в раздумчивости произнесла она.

– Что? – переспросил Гриффин.

– Ну, город, в который мы идем…

Гриффин был занят тем, что осторожно выковыривал ножом камешек, застрявший в копыте одной из лошадей.

– Вон там, – кивнул он и указал рукой на запад.

– Далеко до него? – спросила Жоли, посмотрев в ту сторону.

– Если верить Джордану, отсюда мили четыре на северо-запад. – Гриффин, закончив возиться с копытом, вытер пот со лба рукавом. – А почему ты спрашиваешь? Уж не хочешь ли ты, – паренек усмехнулся, – сбежать от нас?

– Если бы я сбежала, – грустно улыбнулась Жоли в ответ, – думаю, никто из вас не расстроился бы.

– Я бы расстроился. А что касается Джордана… Тебе, я полагаю, лучше меня известно, о чем он думает.

– Иногда мне кажется, что да. А иногда я его совсем не понимаю… – Подойдя к Гриффину, Жоли опустилась на корточки рядом с ним, положила голову на руки и задумчиво произнесла: – Порой он бывает груб со мной, порой очень нежен… Иногда мне кажется, что он любит меня… но он никогда не говорил мне, что любит. Как ты думаешь, Гриффин, любит он меня?

Паренек смотрел куда-то вдаль, в бесконечную синеву неба, на седые вершины гор, видневшиеся вдалеке, словно стены фантастического замка. Легкий свежий ветерок слегка колыхал листья на деревьях. Мулы мирно объедали тополиную листву, позвякивая бубенцами. Гриффин молчал – было заметно, что он испытывает неловкость и потому избегает взгляда Жоли.

– Почему ты молчишь? – спросила девушка, потеряв терпение. – Или своим ответом боишься обидеть меня?

– Откуда я могу знать, что на уме у другого человека? – с недовольным видом пробурчал Гриффин и пожал плечами. – В самом себе порой бывает нелегко разобраться…

– Но я спросила лишь, как тебе кажется, Гриффин. Разве у тебя нет своего мнения?

– Есть. Но мне не хотелось бы в данный момент делиться им с тобой.

– Понятно. – Жоли замерла, обхватив колени руками. Что уж тут спрашивать – нежелание Гриффина отвечать могло означать только одно…

Паренек тоже молчал, ритмично постукивая по ладони сложенным перочинным ножом.

– В конце концов, – наконец произнес он, – что я думаю, Жоли, не так уж важно. Важно, что ты думаешь, что чувствуешь…

– Ты прав. – Жоли встала, посмотрела на Гриффина сверху вниз и, загадочно улыбнувшись, добавила: – Но я очень целеустремленный человек, Гриффин Армстронг!

– Да, Жоли Ла Флер, – в тон ей проговорил паренек, – своего ты добьешься! Если ты действительно захочешь, чтобы Джордан был твоим, – он им станет.

– Он уже мой, Гриффин. Пока мой. Проблема в том, как удержать его. Но я не могу держать его силой – я не хочу, чтобы он со мной был несчастен.

– Ты очень умная девушка, Жоли! – восхищенно произнес Гриффин и в этот момент заметил на земле тень от чьей-то фигуры.

Это был Джордан.

– О чем это вы тут шепчетесь, голубки? – спросил он таким тоном, каким обычно задают вопрос, не ожидая ответа. – По моим расчетам, мы приедем в Лас-Крусес уже завтра в полдень, даже если будем двигаться медленно, чтобы не очень трясти Эймоса. Кстати, как он, Жоли?

– Судя по всему, не так уж и плох, если у него хватает сил на то, чтобы доказывать мне, что врач ему не нужен, – ответила девушка, весело блеснув глазами. – Мне пришлось сказать, что на самом деле врач нужен мне из-за ноги, и, кажется, это его успокоило. Он сказал: «Спасибо, Жоли, оставь меня, я посплю».

– Что ж, – усмехнулся Джордан, – пожалуй, старина Эймос и впрямь не так уж и плох. С недельку, конечно, поваляться в постели ему придется, но потом, я думаю, снова будет здоров как бык.

– Джордан пристально посмотрел сначала в лицо Жоли, затем перевел взгляд на Гриффина. По их виду было понятно, что недавний разговор касался Джордана. Наверняка они говорили об отношении Жоли к нему, Джордану. Неудивительно – Гриффин, похоже, сам к ней весьма неравнодушен. Со своим влечением к этой девочке Джордан еще мог бы справиться – но что ему делать с этим молокососом, всеми силами пытающимся изображать из себя взрослого мужчину?

– Ты действительно считаешь, Джордан, – спросил Гриффин, – что через, неделю-другую Эймос будет в силах продолжить участие в нашей экспедиции?