– Что ж, будем надеяться, – слегка нахмурившись, проговорил паренек и отер пот со лба. Жара стояла нестерпимая, и Гриффин, чтобы его хотя бы немного обдуло ветром, пустил свою лошадь вскачь. Однако слишком отдаляться ото всех он не мог – друзья, разумеется, догнали бы его, но вслед за лошадьми неторопливо ступал еще целый караван тяжело нагруженных мулов.

Эймос, тоже пустив своего коня вскачь, догнал Гриффина.

– Ну и жарища! – проворчал негр.

С его лица градом катился пот. Ярко-красный платок, который Эймос носил под шляпой, промок насквозь, рубаха прилипла к телу.

– Ты выглядишь так, словно тебя окатили водой! – усмехнулся Гриффин.

– Ты, приятель, не лучше! Похоже, из всех нас только Жоли чувствует себя прекрасно. Жара как в аду, а ей хоть бы что! Как это тебе удается, Жоли? – спросил Эймос, обращаясь к девушке.

Жоли, впрочем, чувствовала себя не так уж и комфортно от того, что промокшая от пота рубашка прилипла к телу и обрисовывала грудь. Волосы тоже пропитались потом и, казалось, жалили лоб словно мухи.

– С чего ты взял, что я чувствую себя прекрасно? Я чувствую себя словно поджаренный суслик! – шутливо ответила Жоли.

– Разве сусликов жарят? – удивился Гриффин.

– Жарят, – ответил Эймос с видом знатока. – Я ел. Мне, братишка, многое пришлось повидать на своем веку. Его вполне можно поджарить прямо в золе, как картошку. Потом снимаешь шкуру и ешь. А вот медвежатину, готов поспорить, ты никогда не ел.

– Никогда, – поморщился Гриффин. – И сказать по правде, не имею ни малейшего желания попробовать.

– Проголодаешься, – вставила Жоли, – съешь и tseeshuuye!

— Что это такое? – удивленно спросил Гриффин.

– Гриф-могильщик.

– Какая гадость! – скривился парень.

– Между прочим, вполне съедобен, если приготовишь его как следует, – заявила Жоли.

– Хватит! – прервал ее Гриффин. – Я знаю, ты начала весь этот разговор в надежде на то, что меня затошнит и я откажусь от обеда! Не выйдет! Я сам съем свою порцию!

Впрочем, когда они действительно остановились на обед, Гриффина уже настолько разморило от жары, что он даже не притронулся к еде, хотя жареная говядина выглядела вполне аппетитно. Зато воды он выпил чуть ли не полведра.

Гриффин сидел в тени скалы, усталым взглядом осматривая однообразный пейзаж, тянувшийся до самого горизонта, – кактусы, юкки, мрачные горы вдали…

– Долго нам еще идти? – спросил он у Джордана. Тот лежал в своей обычной позе – заложив руки под голову и прикрыв шляпой лицо. – Насколько я понял, скала, которую мы ищем, не так уж далеко от пика Хембрилло?

– Если верить Эймосу – точнее, его другу старине Сэму, – нам осталось до нее всего несколько шагов, – ответил Джордан.

– Но насколько я понял, ты ему не очень-то веришь. Я прав?

– Не то чтобы не верю, – вновь пробурчал из-под шляпы Джордан, – • но в пустыне порой трудно точно определить расстояние – пейзаж уж больно однообразный, мало ориентиров. К тому же не забывай, что Сэм, когда рассказывал все это, был пьян. Что до меня, то я, кажется, понял, о каком именно пике идет речь, – мне приходилось видеть его. Но в существование тоннеля я все равно не поверю, пока не увижу его собственными глазами.

– Жоли тоже видела второй пик, – напомнил Гриффин. Джордан сел, отбросив шляпу в сторону.

– У Жоли очень специфическая память, – фыркнул он. – Она запоминает только то, что хочет помнить.

– Все мы этим страдаем, – философски заметил Гриффин.

– Да, но твоя ненаглядная Жоли в особенности. Я знаю, ты считаешь, что твоя Жоли – невинный ягненок. Будь уверен, приятель, эта пташка – хитрейшее существо! Она говорит не то, что думает, а то, что ты хочешь от нее услышать.

– Неправда! – возмущенно воскликнула Жоли. Она сидела немного поодаль, не прислушиваясь к разговору мужчин, но, услышав свое имя, вся обратилась в слух. – Я всегда говорю то, что думаю, Жордан. Не надо… как это по-английски… вкладывать слова ко мне в рот…

– Ты хочешь сказать, – уточнил Гриффин, – что не надо приписывать тебе то, чего ты не говорила?

– Вот именно, – с обиженным видом ответила Жоли.

– Что, зеленоглазая, правда глаза колет? – усмехнулся Джордан.

– С правдой я и не спорю. Я спорю с… с…

Жоли запнулась, не в силах вспомнить слово «ложь». У апачей считается невежливым сказать напрямую человеку, что он лжет, на это надо как-нибудь намекнуть… Впрочем, у белых, кажется, с этим проще.

– С ложью, – подсказал слово Гриффин, и Жоли кивнула:

– Да, с ложью.

– Даже и сказать-то как следует не можешь без чужой помощи! – усмехнулся Джордан. – И после этого ты надеешься, что я поверю во все твои сказки? Впрочем, – добавил он после минутного размышления, – какая разница? Если мы действительно найдем золото – отлично, если нет – что ж, я снова останусь гол как сокол, подамся пытать счастья в Мексику, как и собирался до того, как встретил Эймоса…

Жоли подползла к Джордану на коленях и пристально посмотрела ему в лицо. Она должна задать ему давно мучивший ее вопрос – теперь или никогда.

– Признайся, Жордан, ты не хотел брать меня с собой? Я ошибалась в тебе, Жордан?

Джордан передернул плечами:

– По-моему, зеленоглазая, я никогда и не делал из этого секрета! Я, насколько помнится, никогда не давал тебе никаких обещаний, так что, видит Бог, моя совесть чиста!

– Дерьмо собачье! – пробурчал себе под нос Гриффин. Джордан сердито посмотрел на племянника, но тот отвернулся от него в другую сторону.

Джордан снова повернулся к Жоли. Она уже встала с колен и смотрела на Джордана взглядом, пронзавшим словно нож. Лицо ее раскраснелось, губы дрожали, но глаза были сухими.

– У нас в деревне, – заговорила она, – бывал иногда священник-миссионер. Так вот, он, помнится, говорил, что бывает грех действия, а бывает грех… не помню слово, но суть в том, что иногда, когда ты что-то должен сделать, а не делаешь, это такой же грех, как если бы ты сделал что-то плохое.

– Должно быть, грех бездействия, – подсказал Гриффин.

– Да, именно так.

Эймос, до сих пор молча наблюдавший эту сцену, вдруг засуетился:

– Прекратите препираться, голубки! Вы что, не видите? – И он указал вдаль, на еле заметное облако пыли.

– Должно быть, всадники, – заметил Гриффин.

– Судя по пыли, которую они поднимают, человека четыре или пять, – заключил Джордан.

– Не стоит волноваться, – с олимпийским спокойствием заявила Жоли. – Почему мы должны их бояться? Может быть, эти люди не сделают нам ничего плохого!

– Если это твои друзья-индейцы, – ухмыльнулся Джордан, – тогда нам, пожалуй, и впрямь бояться нечего. Ты – наш гарант безопасности, Жоли.

– Нет, не индейцы, – заявил Эймос, глядя в старую армейскую подзорную трубу, которую всегда носил с собой. – Больше похожи на мексиканских бандитов и, судя по всему, настроены агрессивно.

– Сколько их? – спросил Джордан.

– Человек пять, если не больше.

– А нас трое, – озадаченно заметил Джордан. – Невеселенькая перспектива!

– По-моему, нас четверо, – поправила Жоли.

– Трое. – Подхватив Жоли, словно пушинку, Джордан посадил ее на лошадь. – Уж не думаешь ли ты, красавица, что от тебя может быть какая-то польза в бою? Не делай ничего без моего приказа, поняла?

– И что же нам делать? – засуетился Гриффин. – Можно попытаться уйти от них, но тогда нам придется бросить наших мулов, а меня эта идея вовсе не вдохновляет.

– Может быть, они просто проезжают мимо? – предположил Эймос. – В таком случае есть шанс, что они нас и не заметят, если только сами не будем высовываться.

– А почему они тогда скачут во весь опор? – заметил Джордан. Облако пыли действительно приближалось с большой скоростью. – Они явно за кем-то гонятся! Кроме нас, никого здесь нет – во всяком случае, нам никто больше не попался. Так что нетрудно догадаться, что это за нами.

– Что ж, на всякий случай стоит приготовиться к бою, – мрачно заключил Эймос. – Отъедем вон за те камни – из-за них удобно стрелять.

Глава 15

Облако пыли приближалось все быстрее, но трое мужчин и девушка успели укрыться. Незнакомцы, подъехав, остановились невдалеке.

– Как вы думаете, кто они такие? – спросил Джордан, несмотря на то что задавал этот вопрос уже в десятый, должно быть, раз и не получал от друзей ответа. – Я надеюсь, Эймос, на тебя не объявлен розыск? Может быть, на тебя, Гриффин?

В долине уже начал сгущаться вечерний мрак. Нагревшаяся за день земля была еще теплой. Вокруг стояла тишина.

– Кто они такие? – снова повторил он. На апачей незнакомцы не были похожи – скорее, на ковбоев. Но с какой стати мирные ковбои станут преследовать такой же мирный караван, тем более что Джордан или Эймос не производили впечатление богатых людей?

– Похоже, они откуда-то знают, за чем мы идем! – проговорил Эймос словно в ответ на мысли Джордана. – Вспомни, Джордан, уж не проболтался ли ты, часом, кому-нибудь?

– Я похож на идиота? Но ты прав – кто-то явно разболтал им! Не иначе наша красавица – у нее ума хватит! – заявил Джордан.

– Кому я стану говорить? – обиделась Жоли. – Мне просто некому, даже если бы я и захотела!

– Что ж, – поморщился Джордан, – если не ты, не я, не Эймос – остается Гриффин!

Парень молчал, вглядываясь в незнакомцев.

– Я, кажется, знаю двоих, – прошептал наконец он. – Прошлой или позапрошлой, точно уже не помню, ночью я играл с ними в покер.

В воздухе повисла напряженная тишина.

– Ты ничего не путаешь, Гриффин? – тихо спросил негр.

– Нет, Эймос. Я узнал их. Это они.

– Расскажи все по порядку, приятель! – потребовал Эймос. В его голосе слышались нотки тревоги.

Гриффин снисходительно пожал плечами, словно этим жестом желая стряхнуть с себя вину.