Вирджиния Браун - Дороже всех сокровищ

Жоли казалось, что внутри ее разгорается огонь. Сначала это были всего лишь маленькие искры, зажженные прикосновениями Джордана. Но вскоре они переросли в буйное пламя желания. Оно охватило все ее тело, всю душу, все существо.

Жоли не могла противиться своей страсти. И не хотела.

До сих пор она даже не целовалась ни с кем, не говоря уже о большем, но инстинкт безошибочно подсказывал ей, что делать дальше. Уверенными, словно она делала это в сотый раз, движениями Жоли начала расстегивать пуговицы на рубашке Джордана, лаская его сильное, мускулистое тело.

«Что за игру эта маленькая чертовка задумала на этот раз?» – мелькнуло в голове Джордана, и он перехватил ее руку:

– Послушай, девочка, я, кажется, предупреждал тебя – не играй с огнем! У меня нет настроения изображать из себя галантного джентльмена, которому мораль не позволяет воспользоваться неопытностью юной девушки. Я ведь, если чего захочу, – не остановлюсь. Впрочем, дело далее не в этом – ты возбудила меня до последней степени, еще минута – и я не сдержусь. Так что предупреждаю сразу – либо беги сейчас, пока не поздно, либо пеняй потом на себя!

Жоли понимала, что Джордан прав, но бежать от него не могла. Как можно бежать от этих горячих губ, от этих сильных рук, когда каждая клетка ее тела отвечает на их ласки?

Свет лампы у зеркала вдруг замигал, словно в ответ на эмоции Жоли. В ней боролись противоречивые чувства – страх перед неизведанным и любопытство, нежелание уйти и боязнь остаться…

Джордан склонился над Жоли и стал через голову снимать с нее разорванное платье. Она, закрыв глаза, лежала словно кукла, не противясь и не помогая ему. Справившись с платьем, Джордан освободил Жоли от корсета, башмаков, длинных панталон с кружевами и чулок. Последнему Жоли была рада больше всего – она не понимала, зачем белые женщины всегда, даже в такую жару, надевают чулки.

– А почему ты без нижних юбок? – спросил Джордан, разглядывая ее грациозное юное тело.

– Во-первых, – пожала плечами Жоли, – сказать по правде, я не понимаю, зачем белые женщины напяливают столько всяких дурацких тряпок, а второе – на них у меня просто не хватило денег. Будь моя воля, я бы одевалась, как ты, Жордан, – в рубашку и брюки.

Джордан рассмеялся. Жоли в нетерпении стянула с него рубашку. Ее взору открылась его мускулистая грудь с золотистым пушком волос. Погладив ее рукой, Жоли потянулась к ремню на брюках Джордана и при этом вопросительно взглянула на него. Джордан всем своим видим показал, что не возражает. Сев на корточки, Жоли неспешно принялась расстегивать пуговицы на темных холщовых брюках.

– Подожди, – тихо проговорил Джордан, – кое-что я сделаю сам. – Вынув пистолет из кобуры, он положил оружие рядом на тумбочку.

– Ты чего-то опасаешься? – удивилась Жоли.

– Опасаться никогда не мешает, – ответил Джордан, а про себя подумал, что самой большой опасностью для него была эта девушка, но она же была и самой удачной находкой за всю его жизнь.

Жоли знала, о чем думает Джордан. Она чувствовала это, обнимая его за талию, покрывая поцелуями его широкую грудь и плоский живот… Обхватив Джордана руками за плечи, Жоли мягко и в то же время настойчиво повлекла его на кровать.

– Тебе помочь? – спросил он, когда девушка начала стаскивать с него пыльные сапоги.

– Dah, — отрицательно покачала она головой. – Сама справлюсь.

Вскоре оба сапога уже валялись на полу, устланном тканым ковром, а рядом с ними и брюки.

Жоли обежала горящим от восхищения взглядом тело Джордана.

– Мне нравится твое тело, – тихо проговорила она. – Оно совсем не такое, как у женщины, – мускулистое и стройное, а не мягкое и округлое.

– Слава Богу, коли так, – усмехнулся Джордан, – округлым мне быть вроде бы ни к чему. Ну как, насмотрелась? Может быть, тебе пора уже дотронуться?

– Так? – спросила Жоли, проведя рукой по его животу – и ниже.

– Именно так, – с трудом проговорил Джордан, почувствовав, как у него перехватило дыхание.

– Мне тоже это нравится, – прошептала Жоли. Резко перевернувшись, Джордан прижал ее к кровати своим телом. Волосы на его груди щекотали обнаженную грудь девушки, а разгоряченное тело наполняло ее новыми, неиспытанными ощущениями.

– А это тебе нравится? – прошептал Джордан и коснулся горячим влажным языком мочки ее уха. В следующее мгновение его колено скользнуло между ног Жоли, раздвигая их. Губы снова ласкали ее сосок. Не в силах говорить от переполнявших ее ощущений, Жоли лишь слабо кивнула.

Голова Джордана вдруг оказалась между ее ног.

– Что ты делаешь? – встревожилась Жоли.

– Все в порядке, родная. Успокойся, все будет хорошо… Губы Джордана коснулись ее плоти.

– Sacre bleu! Жордан, что ты делаешь?! – пораженная необыкновенными ощущениями, тихо воскликнула Жоли.

Джордан снова приблизил к ней свое лицо и, заглянув в глаза, спросил:

– Может быть, потом?

– Жордан, я ждала тебя так долго… Я больше не могу!

– Хорошо, – проговорил Джордан. – Я тоже этого давно хотел.

Через мгновение он вошел в Жоли, и она едва не вскрикнула от резкой боли. Джордан замер. Она толкнула его в грудь, но он прижал ее руки, взяв их за запястья, к постели и ласково прошептал:

– Потерпи, родная. Больно только в первый раз. Лежи спокойно.

– Я не могу, – с легким испугом в голосе ответила Жоли.

– Можешь. – Отпустив руки и подождав, пока Жоли успокоится, Джордан начал медленно двигаться внутри ее. Боли при этом Жоли больше не испытывала. Тело Джордана двигалось в некоем простом, древнем ритме, и она старалась попадать в этот ритм, лаская руками его широкие плечи и спину и при этом чувствуя, как напрягаются мускулы в ответ на ее прикосновения. Жоли закрыла глаза, ощущая горячее дыхание Джордана на своем лице.

Наслаждение все нарастало, заполняя собой все ее существо, пока наконец не взорвалось внутри ее, наполнив весь мир ослепительным светом. Сделав еще два-три толчка, Джордан затих.

Жоли долго лежала неподвижно. Она чувствовала себя очень уставшей, но это была приятная усталость. Джордан лежал рядом, и было слышно, как учащенно бьется его сердце. Отныне он принадлежал ей.

Ноги Эймоса в тяжелых ботинках лежали на исцарапанной поверхности стола в салуне Пита Макколла. Пьяную болтовню своего собеседника – старого, немало повидавшего на своем веку горняка – Эймос слушал вполуха. Старик и его партнер, круглолицый парень, у которого, казалось, не все в порядке с головой, сидели здесь уже несколько часов. Они словно задались целью истребить весь запас виски в салуне. Уже изрядно пьяные, мужчины развалились на стульях.

– Послушай, приятель, – должно быть, в сотый раз повторил старик, – я знаю о золоте все, что тебя интересует! – Он громко икнул. – Да мне такое на своем веку пришлось повидать, что тебе, брат, и не снилось!

– Правда? – сделав вид, что интересуется, спросил Эймос. На самом деле мысли его были заняты другим. С тех пор как Гриффин, разыскав его в конюшне, тревожным голосом сообщил, что Жоли куда-то пошла с Джорданом, Эймос не находил себе места. Он чувствовал себя в какой-то мере ответственным за девушку. Хотя она и выросла не в тепличных условиях, но жизни все равно толком не знает. Особенно Эймоса тревожило, что Жоли так привязалась к Джордану. Еще чуть-чуть, казалось ему, и Джордан либо взъярится окончательно и прогонит Жоли прочь, либо воспользуется ее неопытностью, полудетской наивностью и доверчивостью.

Эймос отхлебнул из своего стакана, рассеянно глядя на старика и его молодого компаньона. Уже то, что они не вернули Жоли в родную деревню тотчас же после ее похищения, а взяли с собой, было, пожалуй, большой ошибкой – но теперь трудно что-то исправить. Беспокоило Эймоса и то, что Гриффин слишком рьяно пытается защищать Жоли. Это может вызвать ненужные трения между ним и Джорданом.

– Представляешь, – заплетающимся языком говорил старый горняк, – целые штабеля золота – бери не хочу! Эх, найти бы снова это место!

– О чем ты говоришь, приятель? – насторожился вдруг Эймос.

– О золоте, парень, о золоте! – Старик почесал грязным ногтем небритый подбородок. – Во всем мире, должно быть, нет столько золота, как там!

– Заливаешь, отец! – пожал плечами негр, стараясь не выдать своего волнения.

– Истинный крест! Вот и Чарли может подтвердить. – Старик кивнул на своего партнера. Тот посмотрел на собутыльника осоловелым взглядом. – Скажи ему, Чарли!

– А я что говорю, Сэм? – Парень попытался вскинуть голову, но она снова безжизненно повисла. Через мгновение, громко икнув, Чарли повалился со стула прямо на грязный пол. Сэм посмотрел на компаньона, словно решая про себя, что с ним делать, затем сдвинул шляпу парню на лицо.

– Вот видишь, – снова обратился старик к Эймосу, – Чарли говорит то же, что и я!

– Ну и где же оно, твое золото? – как бы между прочим поинтересовался негр.

– Так я тебе и скажу! – криво усмехнулся Сэм. – Я что, похож на идиота? – Он икнул, дыхнув Эймосу в лицо перегаром.

– Знаешь что, Сэм? – Негр пристально посмотрел на старика. – Пропустим-ка еще по рюмочке. О деньгах не беспокойся – я плачу.

Через час Сэм уже тихо посапывал, уткнувшись носом в стол. Поднявшись со стула, Эймос потрепал старика по плечу и, запрокинув голову, допил остатки виски из его бутыли. Поставив ее на стол, негр потянулся, расправляя затекшие за несколько часов сидения мускулы. Впрочем, то, что он узнал, стоило этих многочасовых посиделок. Оставалось лишь найти Гриффина и Джордана и поделиться новостью с ними.

Когда Жоли проснулась, было еще темно. Она лежала в той же позе, в какой и заснула – прижавшись к Джордану и обняв его за плечи. Лампа на столе едва коптила, но Жоли все-таки могла разглядеть профиль Джордана – его прямой, тонкий нос и чувственные губы, которые совсем недавно так волшебно ласкали ее. Воспоминания о вчерашних ласках заставили Жоли улыбнуться. Неужели простое соприкосновение тел способно доставить мужчине и женщине такое удовольствие?