— О, Фейн… Как нам теперь быть? Что делать?..

ГЛАВА 10

Лукас подождал, пока жена закончит пить чай, и спросил:

— Итак, что у нас сегодня в программе?

— Думаю, что канюки. Почему бы вам не пойти со мной в ветеринарную лечебницу? Вы бы посмотрели, какую очаровательную канюка-самочку нам принесли. Ну просто прелесть!

Лукас улыбнулся, понимая, что Кейра беспокоится за него. И это его не удивляло. Взглянув утром во время бритья в зеркало, он сам вздрогнул, увидев свое отражение.

— Я с удовольствием пошел бы, дорогая, — мягко ответил Лукас. — Но как-нибудь в следующий раз. Сегодня должен подъехать Рэт с текстом моего нового завещания. Я должен буду его подписать.

— Рэт? — удивленно переспросила Кейра. — Неужели нет другого имени для вашего адвоката, кроме как «крыса»?

— Уж так я привык его называть, дорогая, — хихикнул Лукас. — Ведь любой адвокат непременно носит какую-нибудь кличку. Но это не мешает Рэттигену быть хорошим юристом… Тем более что он сам меня просил так его называть. Мне кажется, это ему льстит.

Кейра, внешне удовлетворившись объяснением мужа, переменила тему разговора и принялась излагать ему свою идею в отношении двухвостых бабочек. Она знала, что это ему интересно.

Лукас тут же с удовольствием клюнул на предлагаемую приманку и с интересом слушал рассуждения жены по поводу постройки небольшого домика для редких живых насекомых. Затем Кейра с большим юмором описала ему свою баталию с охотниками в защиту лис.

Завтрак получился очень веселый, и, когда Кейра ушла по своим делам, Лукас долго еще оставался в отличнейшем настроении. У него появилась надежда, что сегодня у жены будет значительно меньше причин беспокоиться о его здоровье. Действительно, было бы несправедливо по отношению к Кейре умереть через несколько месяцев после свадьбы. Эта мысль постоянно мучила его в последние дни, заставляя чувствовать себя виноватым перед молодой женой.

Вспомнив об этом, Лукас тяжело вздохнул, вышел из столовой и направился в свой кабинет. Он устало подошел к рабочему столу и опустился в кресло. Благодушное возбуждение, в котором он пребывал за завтраком, улетучилось. Осталась одна усталость. Причем такая, что больше всего на свете хотелось лечь в кровать и весь день не подниматься.

Да, Кейра умела вселить в него радость и поднять настроение. Как она сделала только что. Поэтому Лукас ни на миг не жалел о том, что женился на этой доброй, жизнерадостной девушке с нежной и отзывчивой душой. К тому же еще и красавице! Ему самому бы стать лет на тридцать моложе! О, тогда… Впрочем, к чему думать о невозможном? Сейчас главное, чтобы Кейра и Фейн как-нибудь поладили между собой, а не смотрели друг на друга волчьими глазами…

Лукас посмотрел в окно и увидел Кейру, садившуюся в машину, чтобы отправиться на собрание по транспортным проблемам графства. После того как автобусы в стране были приватизированы, глубинка стала невыгодной для транспортных компаний. В число таких обделенных мест попала и деревня Верхний Раушем. Кейра частично решила эту проблему, купив на свои деньги большой автобус и наняв опытного водителя. Автобус совершал регулярные рейсы в Оксфорд, Банбери, Байсестер, Кидлингтон и Вудсток. При этом пенсионеры и престарелые оплачивали всего половину стоимости билета.

Лукас знал, что Кейра хочет посоветоваться со своим конюхом Эйданом Шоу о возможности использовать гужевой транспорт для связи с соседними городами. А также для обслуживания туристов, желающих совершить экзотическое путешествие в коляске или в карете, чтобы познакомиться с жизнью Верхнего Раушема и полюбоваться здешней природой.

В Лукасе все еще продолжал жить бизнесмен. И он рассчитывал, что обожающие всякую экзотику туристы потоком хлынут в Херонри. Тогда, если Кейра согласится установить солидную входную плату, страховой фонд Национального заповедника значительно возрастет.

Обычно по утрам он с нетерпением ожидал завтрака, дабы поскорее увидеть за столом улыбающееся лицо жены и обсудить с ней проблемы управления ее огромной лесной империей. Но сегодня Лукас был рад ее быстрому уходу.

Адвокат должен заявиться с минуты на минуту. И Лукас не мог чувствовать себя спокойным, пока важнейший для него вопрос с новым завещанием не будет окончательно решен.

Резкий телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он схватил трубку.

— Да, слушаю!

— Лукас? — донесся с другого конца провода голос Лесли Колдхита. — Я не вовремя?

— Как всегда, — недовольно проворчал Лукас доктору и своему старинному другу.

Лесли колебался. У него были очень мрачные новости, и он хотел осторожно и постепенно к ним подойти.

— Скажите, Лукас, я мог бы к вам зайти? Желательно в самое ближайшее время.

Хотя доктор говорил очень мягко, даже вкрадчиво, у Лукаса от волнения затряслись руки. Он откинулся на спинку кресла и нервно вздохнул.

— В первый раз слышу, что вы напрашиваетесь ко мне в гости. Причем добровольно. Что произошло?

Лесли прокашлялся и мрачно сказал:

— Я получил результаты ваших последних анализов.

Будучи великолепным диагностом, Лесли не часто назначал своим пациентам анализы. Но в случае с Лукасом Лесли старался постоянно держать руку на пульсе и внимательно следить за динамикой развития болезни. Он знал, что для лечения тяжелых — а Лукас, без сомнения, к ним принадлежал — пациентов постоянно требуется точная картина состояния здоровья. Да и сам Лукас стал требовать от Лесли все большей откровенности, когда почувствовал, что времени остается в обрез. Последние анализы внушали большую тревогу, ибо свидетельствовали о резком ухудшении состояния больного. Еще вчера Лесли втайне надеялся, что его друг протянет еще несколько месяцев. Но теперь…

Лесли снова прокашлялся и, стараясь придать своему голосу максимум мягкости, сказал:

— Как вы помните, в последний раз мы взяли у вас анализы крови, мочи, а также полный…

— Не надо подслащать пилюлю, — резко перебил его Лукас. И, тяжело вздохнув, добавил: — Насколько я понимаю, мне уже не выкарабкаться, Лес.

— Дела плохи, Лукас, — вздохнул в свою очередь доктор. — Думаю, вам необходимо срочно лечь в больницу. Лучше — в клинику св. Бернадетты. Там совершенная аппаратура и замечательные врачи. Я гарантирую вам отдельную палату с прекрасным видом на природу. Всего на несколько дней.

В тоне Лесли чувствовалась фальшь. Лукас тут же понял это. А фраза «всего на несколько дней» заставила его улыбнуться.

— Вряд ли это следует делать, Лес, — спокойно ответил он.

Он отлично понимал, что если ляжет в больницу, то уже никогда оттуда не выйдет.

Лесли помолчал несколько мгновений, потом сказал:

— Видите ли, Лукас, я думаю, что…

— Лес, прошу вас, не надо думать за меня. Ладно? — Теперь, когда первый шок от грозного известия прошел, его голос звучал тверже и увереннее. — Я хочу остаться дома, Лес.

Лукас обвел взглядом свой кабинет с книжными стеллажами вдоль стен и обитыми поношенной кожей стульями. В камине потрескивали дрова. Как странно: он прожил в Грин-акре много лет и все же никогда не чувствовал там себя дома. А после всего лишь двух с половиной месяцев, проведенных в Херонри, ему казалось, будто именно здесь и прошла вся его жизнь.

Машинально Лукас провел ладонью по своему большому столу. Это было его первое приобретение для офиса, когда он только начинал работать над проектом «Дейнлинк». Отойдя от дел, Лукас перевез этот стол к себе домой. Они прожили вместе много лет…

— Хорошо, — донесся из телефонной трубки голос Лесли. — Но в таком случае я должен прописать вам кое-какие новые пилюли. Вы будете принимать их через каждые четыре часа. Обещайте мне это!

— Попробую, Лес. Спасибо!

Лукас медленно положил трубку. Итак, вот оно! Они оба — доктор и пациент — отлично знают, что все кончено и надежды нет никакой. Смешно, но теперь, когда времени уже почти не осталось…

— К вам мистер Рэттиген, Лукас, — донесся из полуоткрытой двери голос Бесси.

— Что? А, вот и прекрасно! Просите его, Бесси!

Колин вошел в кабинет с широкой улыбкой на лице и со щемящей болью в сердце. Лукас кивнул Бесси, которая тут же исчезла, плотно закрыв за собой дверь. Затем жестом указал адвокату на кресло напротив.

— Я привел кое-кого из своих младших клерков, — неуверенно заговорил Колин, опускаясь в кресло. — Ведь не исключено, что вы захотите что-нибудь оставить кому-либо из слуг. Тогда этот человек лишается права выступать в качестве свидетеля при подписании вами нового завещания. Таким образом… Ну, вы сможете спокойно сделать любую дополнительную приписку к документу. Кроме того, те двое, которых я привез с собой, профессиональные юристы. А подписи свидетелей подобного рода особенно важны в таком деле, как ваше. Они очень обеспеченные люди и потому неподкупные.

Колин понимал, что бормочет что-то несуразное, но уже не мог остановиться. Как не мог избавиться от пота, обильно стекавшего по его лицу. В этот момент единственное, о чем он молил Бога, так это сделать так, чтобы Лукас ничего не заметил.

— Когда имеешь дело с мультимиллионами, всегда следует вовремя поставить все точки над «i» — добавил он с бессмысленной улыбкой и вынул из портфеля целую кипу документов.

Только после этого Колин решился взглянуть на своего клиента. Лукас же находился под впечатлением разговора с Лесли. И все же заметил, что его стряпчий ведет себя очень нервно, а его лицо покрывают крупные капли пота.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Лукас. — У меня впечатление, что вы чем-то обеспокоены. Или я ошибаюсь?

Колин глотнул воздух.

— Гм, — промычал он. — Ах вот вы о чем! Видите ли, я подхватил какую-то инфекцию. Скорее всего, грипп. — Увидев, что Лукас нахмурился, Колин поспешно прибавил: — Но не беспокойтесь: заразная стадия у меня уже прошла.