Все это выглядело таинственным и загадочным. Но Блейз любила разгадывать загадки…

Тем временем Эйдан, не подозревавший о мыслях, терзавших Блейз, спокойно шел по улице, направляясь в сторону паба. Он уже виднелся впереди, освещенный несколькими фонарями. Над входом красовалась недурно нарисованная цапля, стоящая на одном из камней Пенды.

Эйдан на мгновение остановился. Для большинства, если не для всех мужчин в деревне, этот паб был привычным местом встреч и споров. Но Эйдан к ним не принадлежал… Не принадлежал никогда…

Он вздохнул и грустно улыбнулся самому себе. Затем пошел дальше и через несколько минут оказался у бокового входа в паб. Дернув дверь за железную ручку, вошел.

Кивнув двум сидевшим за крайним столом работникам местной фермы, потом еще нескольким, Эйдан направился прямо к стойке, чем несказанно удивил всех присутствующих. Никому раньше и в голову не приходило, что нелюдимый Эйдан Шоу может прийти в паб и заказать вина, виски или даже просто пива.

Фермерские работники хорошо относились к Эйдану. Когда они впервые услышали, что леди Пенда отказывается от использования на полевых работах техники в пользу лошадей, это вызвало всеобщую тревогу. Многие стали опасаться потерять работу. Появление же в качестве управляющего человека из Йоркшира еще более усилило волнение среди работников.

Но все уладилось само собой, тихо и спокойно. Оказалось, что лошади требовали даже большего внимания, нежели техника. Это привело к увеличению числа рабочих мест. Спрос на органические удобрения не только не упал, как предсказывали скептики, но, наоборот, вырос. Одновременно увеличились и заработки. Эйдан же очень скоро зарекомендовал себя терпеливым и опытным наставником молодежи в работе с лошадьми. Животные его понимали и охотно слушались. Внимательное и уважительное отношение к детям и подросткам снискало ему не только любовь их самих, но и родителей. Последние охотно отпускали своих чад с Эйда-ном, куда бы он ни пошел.

Прошло несколько лет, и реформы леди Пенды начали давать результаты. Выросшая за это время в деревне молодежь смогла увидеть и понять многое, чего нельзя было постигнуть, работая на тракторе. Горностаи и ласки в лесах и рощах. Гнезда жаворонков в полях, которые никогда не распахивались, пока не выводились птенцы. Совы и ястребы. Лисы и фазаны. И, как само собой разумеющееся, никакой охоты на территории заповедника.

Тем не менее Эйдан не знал о дружеских чувствах, питаемых к нему селянами, провожавшими сейчас его добрыми, но полными любопытства взглядами. Подойдя к стойке, он замер на месте, чувствуя себя почему-то очень сконфуженным.

— Привет, пришелец, — приветствовала его Мишелл. — Что изволите заказать?

— А что бы вы посоветовали?

Мишелл рассмеялась и положила перед Эйданом меню. Тот беспомощно пробежал глазами длинный список, после чего страдальчески посмотрел на хозяйку. Мишелл сразу же поняла значение этого взгляда и, чтобы не усложнять жизнь человеку, только что покинувшему свою скорлупу, и не отпугивать его, молча налила ему кружку отменного местного пива. Она на секунду отвернулась, чтобы закрыть кран в бочке, но тут же вновь повернулась к Эйдану, чтобы тот мог по ее губам прочесть цену пива.

О глухоте Эйдана Шоу Мишелл впервые узнала от своего друга Мейвиса. Хотя догадывалась об этом и раньше. Так или иначе, но сейчас об этом знала уже вся деревня. Но все тактично молчали. Видимо, считали, что если человек сам не хочет говорить на эту тему, то не надо лезть в чужую душу. Увидев Эйдана в пабе, Мишелл порадовалась за него, решив, что это, возможно, означает конец его затворничеству. Для нее теперь не являлось секретом и то, что этим Эйдан обязан Блейз.

Он вынул из кармана бумажник и протянул хозяйке пятифунтовую купюру. Мишелл взяла ее, улыбнулась и кивнула в сторону сидевшей в углу Блейз.

— Она уже ждет вас.

Эйдан оглянулся и, увидев Блейз, взял свою кружку с пивом и направился к ней.

Блейз смотрела на него и чувствовала, как у нее часто начинает биться сердце, а по всему телу разливается приятная истома. Эйдан был просто, но очень аккуратно одет — в чистые джинсы и темно-зеленый джемпер. На этом фоне его волосы казались еще более темными, а карие глаза позеленели. Он шел между столов, как огромный сильный лось — важно, но очень грациозно.

Сев на затрещавшую под ним скамью, он посмотрел на Блейз так, как будто видел ее впервые. Она почувствовала, что начинает нервничать. Почему? Этого Блейз не могла понять. Так же, как и неведомо откуда взявшейся застенчивости.

Может быть, причиной тому была очень приятная внешность конюха-управляющего. Или романтика того труда, которым он занимался в поле. Или же спокойствие, заставлявшее невольно думать, что этот человек уже достиг всего в жизни… Но тогда почему он так трудно сходится с людьми? Некоторые дефекты речи? Это не может быть причиной. Тогда что же?

Блейз смотрела на него и все больше убеждалась, что Эйдан что-то от нее скрывает. А может быть, и не только от нее… От всей деревни… Кстати, почему он уехал из Йоркшира?

Ей отчаянно захотелось немедленно получить ответы на все эти вопросы. Докопаться до истины. И не только из любопытства. Блейз чувствовала, что Эйдан Шоу начинает занимать важное место в ее жизни.

О, она отлично понимала, что будут говорить скептики! Они начнут язвить, что эта пока еще сравнительно молодая художница настолько боится остаться старой девой, что кидается на первого мужика, встретившегося ей после долгого добровольного заточения. И в глубине души Блейз не могла не согласиться, что в этом есть доля правды. Она очень активно стремилась завязывать новые знакомства. Ей хотелось любви. Хотелось создать семью — короче, всего того, что так необходимо женщине для счастья.

Блейз кожей чувствовала, что Эйдан — это серьезно. Хотя он первый мужчина, которого она встретила после смерти матери. Он, несомненно, сложная натура, загадочный человек. Не подпускающий к себе слишком близко. И если бы Блейз был просто нужен партнер для постели, то она постаралась бы найти такового в ближайшем деревенском окружении. Наверное, для этого ей не пришлось бы прилагать слишком больших усилий. Ибо Блейз знала, что имеет привлекательную внешность, на которую здесь многие бы клюнули…

Что же касается Эйдана, то…

Блейз улыбнулась ему. Она была очень рада, что тот не умел читать чужие мысли. Иначе бы, наверное, испугался!

— Мне здесь нравится, — просто сказала она, обведя взглядом паб. — Кроме того, говорят, что Мишелл умеет готовить замечательные коктейли. А меня она угостила чудесным вином.

Эйдан молча кивнул и сделал большой глоток пива, которое оказалось очень вкусным.

— У нее отменное пиво, — сказал он, подняв кружку и внимательно рассматривая ее на свет.

Блейз не смогла удержаться и усмехнулась. Ситуация напоминала процесс удаления зуба. Она подняла глаза на Эйдана, который в этот момент не следил за ее губами и не знал, что с ним разговаривают. Он успел увидеть лишь улыбку, которая показалась ему настолько заразительной, что он не выдержал и засмеялся.

— А чего, собственно, мы с вами нашли здесь уж такого смешного?

— Ничего, — отрицательно покачала головой Блейз. — Просто смеемся над собой.

— А над чем конкретно?

— Право, не знаю, — призналась Блейз, и голубые глаза ее потемнели.

Эйдан так внимательно посмотрел на нее, что Блейз испугалась, не перестаралась ли она с косметикой. Но он медленно откинулся на спинку скамьи и с трудом произнес:

— Блейз…

Больше он ничего не мог сказать. Нет, только не сейчас… И вообще, наверное, никогда…

Блейз вся напряглась. Она наклонилась над столом и положила свою ладонь на его, поняв, что Эйдан хочет сказать что-то очень важное. А инстинкт подсказывал, что ей непременно нужно это услышать. Непременно… Блейз даже самой себе не могла объяснить, почему ей так необходимо выслушать его до конца.

Но Эйдан тряхнул головой и смущенно сказал:

— Да так… Ничего… Я… Лучше скажите, что привело вас в нашу деревню? Только ли красота местности?

Улыбка сползла с лица Блейз. Она стала длинно и довольно занудно рассказывать ему о себе. О жизни в родительском доме, о болезни и смерти матери. О том, как впервые начала рисовать. И как потом решила сделать живопись своей профессией.

Когда Блейз кончила говорить, то обнаружила, что допивает уже третий бокал шампанского. Во время этой исповеди Эйдан с напряженным вниманием следил за ее артикуляцией, чтобы не пропустить ни слова. Теперь же он старался собраться с духом и рассказать ей все о себе.

Но как он мог это сделать? Тогда пришлось бы открыть и то, что…

Эйдан поднял взгляд на Блейз и увидел, что она внимательно смотрит на него своими мягкими голубыми глазами.

— Вы вдруг стали таким серьезным, — сказала Блейз и улыбнулась ему. — Извините, я вовсе не хотела за вами подсматривать. Наверное, шампанское Мишелл действует сильнее, чем мне казалось.

Эйдан ухватился за эти слова, как тонущий за соломинку. Он посмотрел на часы, которые показывали уже половину одиннадцатого. За рассказом Блейз о себе время пролетело незаметно. Эйдан медленно встал из-за стола и угрюмо сказал:

— Пора домой.

И протянул Блейз руку. Она подала ему свою, почувствовав крепкое пожатие широкой ладони. Потом встала и чуть было не упала, зацепившись за ножку стола.

— Осторожно, — улыбнулся Эйдан, поддержав Блейз за локоть.

Она взглядом поблагодарила его и пошла к выходу. Мишелл улыбнулась обоим на прощание, велела слуге вытереть стол и убрать оставленные Блейз и Эйданом бокал и пивную кружку. Тем временем к стойке подошел Берт, муж Мишелл, и тихонько сказал ей на ухо:

— Вот никогда бы не подумал, что увижу его здесь!

— Они еще придут, — с усмешкой ответила Мишелл. — И не раз!