– Я зашла к ней, хотела пригласить ее на демонстрацию мод. Сама знаешь, она это обожает. Директор пансионата как-то странно на меня посмотрел и сказал, что она уехала на несколько дней.

Вы, конечно же, не можете не вставить шпильку:

– Надо понимать, легла на очередную подтяжку.

– Наверное, ты права. Не стоит беспокоиться.


Вечером на всякий случай сообщаете супругу:

– Сдается мне, твоя безумная мать снова легла под нож.

– Странно, – отвечает он, зевая, – обычно она меня тайком предупреждает и завещание переписывает.

– Директор «Лютиков» полагает, что она отправилась в путешествие.

– В путешествие!!! И куда же?

– Горничная, в обязанности которой входит подслушивание у дверей, утверждает, что в Америку!

– В Америку!!! Они там что, все с ума посходили?! Почему не на Луну, не на станцию «Мир»?

– Разве угадаешь, что у старух на уме? Моя бабушка-басконка, дожившая до ста лет, уезжала одна на поезде, никого не предупредив, и все свои драгоценности возила с собой зашитыми в подол. Видел бы ты физиономии моих теток, когда они воображали, как ее похитят вместе со всеми фамильными бриллиантами.

– А потом что стало с этими бриллиантами?

– Тетя Жанна прибрала их к рукам, а всем сказала, что подшивка бабушкиного платья отпоролась где-то между Авиньоном и Лионом. С тех пор одна половина семьи не разговаривает с другой.

Любимый Муж качает головой.

– Если есть наследство пусть даже в три франка и шесть су, из-за него обязательно разгорается война. Это закон.

– Тебе война не грозит. Ты у матери единственный сын, а кроме того, все деньги она тратит на уход за лицом. Так что не достанутся тебе три франка и шесть су.

– Тем лучше, – отвечает ваш супруг, – не придется выяснять отношения даже с налоговой службой.


«Человеку свойственно ошибаться» (Цицерон).


Ночью вы наконец спите спокойно (Любимый Муж снова обосновался в отдельной комнате, а Деточка вернулась в свою квартиру, как вы полагаете, с новым возлюбленным – Жилем), и вдруг что-то пушистое щекочет вам шею. Мельхиор.

– Заработал факс, – шепчет он вам на ухо.

Зажигаете свет. Время – три часа. Какой псих станет посылать факс в три часа ночи? Этого не может быть. Но Котик упорствует.

– Мне никогда не верят в этом доме.

Идете в кабинет. Действительно, факс.


ДОРОГИЕ МОИ. СЕГОДНЯ В 16.45 В ЛАС-ВЕГАСЕ США Я СОЧЕТАЛАСЬ БРАКОМ С КОНТР-АДМИРАЛОМ ЖЮЛЕМ ДЕ БРЮЛИ. МЫ ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВЫ. ВОЗВРАЩАЕМСЯ ПОСЛЕЗАВТРА. ЦЕЛУЕМ ВАС. ЛИЛИБЕЛЬ


Вы бросаетесь в комнату Мужа и выключаете «Франс-Культюр». Он мгновенно просыпается.

– А? Что? Что случилось?

– Хочу сообщить тебе совершенно невероятную новость. Твоя мать в Лас-Вегасе. Она вышла замуж.

– Моя мать что сделала?

– Вышла замуж в Лас-Вегасе.

Сыночек на мгновение застывает: глаза вытаращены, рот раскрыт, волосы торчком. Он похож на гномика Простака из «Белоснежки». Очарователен.

– Она потеряла рассудок! Надо было нам оформить опеку.

– На каком основании? А может, он милашка, этот старый адмирал. Радуйся, что она не сошлась с каким-нибудь жиголо. Когда я останусь вдовой, я пожалуй выйду за Оливье де Керсозона[5].

Ваш Господин и Повелитель закатывает глаза. Но сейчас его больше волнует его полоумная мать.

– Почему в Лас-Вегасе? Она вышла за америкашку?

– Здравствуйте! Де Брюли, по-моему, французская фамилия. В любом случае звучит шикарно!

Супруг ваш морщится. Сноб!


Директору «Лютиков», представшему перед вами в пижаме, поскольку вы подняли его с постели в 8 часов утра, фамилия де Брюли оказалась хорошо знакома.

– Это один из наших постояльцев. Очаровательный господин восьмидесяти лет. Разведенный. (Надо же! А вы-то думали, что во флоте не разводятся.) Они с вашей матушкой часто играли в бридж. Наш клуб пользуется большим успехом.

– Скажите, а вы не заметили... м-м... чего-нибудь особенного между моей матерью и этим контр-адмиралом? – спрашивает ваш супруг, все еще не оправившийся от потрясения.

– Видите ли... э-э... одна из наших горничных заметила, что иногда он проводит ночь у вашей матери...

– То есть они еще и...! В их возрасте! Это непотребно! – бормочет Любимый Муж, превратившийся вдруг в Блюстителя Нравственности.

– Старики, по-твоему, не имеют права на любовь? – возмущаетесь вы. – А по мне, так контр-адмирала Жюля следует наградить орденом Почетного легиона Влюбленных!

– Вы могли бы меня предупредить! – с укором заявляет Муж директору «Лютиков».

Тот делает вид, что шокирован.

– Помилуйте, месье! Наши постояльцы немолоды, но они не в маразме. Их личная жизнь нас не касается. Если им вздумалось сбежать, это их дело.

– Сбежать! Вот именно! – кричит Муж. – Как школьники! Что за время! Уже и на родителей положиться нельзя.


У директора на столе звонит телефон. Он снимает трубку, из нее доносятся вопли.

– Да, я в курсе, – цедит он. – Ее дети как раз сейчас у меня, передаю им трубку.

Шепотом:

– Это сыновья контр-адмирала де Брюли. Похоже, они тоже недовольны.

Любимый Муж берет трубку.

– Нет. Мы ничего не знали, – сухо говорит он. – Мы удивлены не менее вашего. Обескуражены. Хорошо, если вам угодно, давайте увидимся прямо сейчас... (Тон саркастический.) Вот именно: семейный совет. Через десять минут у вас!

– Не больно-то они любезны, – констатирует он, вешая трубку.

Директор сочувственно кивает.


Беседа с двумя сыновьями и дочерью новоявленного донжуана проходит в атмосфере, которую иначе как ледяной не назовешь. Они вам даже кофе не предложили, даже стакана воды. Они в полном бешенстве. Несмотря ни на какие заверения в непричастности, они вас открыто подозревают в том, что свадьбу обстряпали вы. И вы же помогли Лилибель соблазнить их бедного папочку. Очень скоро выясняется и причина их волнения.

– Возможно, вы обратили внимание, что они расписались в Лас-Вегасе? – ядовито шипит старший сын (с брюшком и скверным галстуком; про себя вы уже окрестили его Пузаном).

– Разумеется! – отвечаете вы любезно. – Кажется, это единственное место в мире, где можно пожениться за десять минут. Говорят, это не менее занятно, чем посещение Диснейуолда, мне подруга рассказывала. Вас расписывают в мэрии за пять минут. К вашим услугам священники любых конфессий и очаровательные часовенки. Церковь предоставляет свидетелей. Музыка. Фотограф. Букеты роз. Свадебный номер в гостинице, кровать сердечком, цветы, зеркала на потолке.

Младший сын (На голове ни волоска. Слегка косит. Вы зовете его Плешивый) сверлит вас левым глазом.

– А вы не подумали о том, что Лас-Вегас находится в США?

– Это плохо?

– Это означает, что брак заключен по американским законам.

– Ну и что?

– А то, что в случае развода или смерти мужа жена получает половину его состояния.

Fiat lux![6] Теперь все ясно!

Детки спали и видели, как поделят наследство папаши-контр-адмирала. И вдруг Лилибель отхватила у них половину. Круто.

– У вашего отца, наверное, большое состояние? – спрашивает Муж с иронией.

– Пока еще порядочное! – скрипит Пузан. – Мы будем оспаривать этот брак через суд. Совершенно очевидно, что папа уже не отвечает за свои поступки, а ваша распутная мать воспользовалась этим и окрутила его.

Ваш Любящий Муж встает и хватает Пузана за скверный галстук. Хорошо еще не придушил.

– А ну повтори еще раз, и я из тебя котлету сделаю! – рычит он. – У моей матери, возможно, и есть недостатки, но она не распутница!

– Рассказывай! – хмыкает дочурка.

Тут уж вы поворачиваетесь к Воображале.

– Слушай, ты, еще одно невежливое слово в адрес моей свекрови, и я сорву твои жемчуга, растопчу ногами и заставлю тебя сожрать!..

Воображала в ужасе прикрывает шею руками.

– Они настоящие! – пищит она.

– Я надеюсь. Иначе какой интерес.

На том вы с Любимым Мужем покидаете поле боя, а родственнички испепеляют вас ненавидящими взглядами.

Выйдя на улицу, разражаетесь хохотом.

– Ох уж эта Лилибель! – вздыхает Муж не без гордости. – Она до самой смерти будет нам жару задавать.


Ваша Старшая и Деточка, узнав о замужестве их неугомонной бабки, визжали от восторга.

– Потрясающе! – воскликнула Ализе, но потом забеспокоилась: – А они не слишком стары, чтобы заниматься любовью?

– Это их проблемы, – ответила Старшая своей любимой фразой.

– Наше дело устроить им первоклассный прием! – сказали вы.


Два дня подряд вы с Деточкой изготовляете гирлянды из белой гофрированной бумаги, а Жиль, принятый теперь в доме на правах возлюбленного дочери, развешивает их во всех комнатах. Стол вы покрываете белой вышитой скатертью из органди – Старшая привезла ее из Гонконга. Милейшую консьержку вы попросили начистить столовое серебро и расставить повсюду побольше белых и розовых цветов. Мадам Расту в восхищении. «Красивее, чем на свадьбе Ким Бэсингер!» – восклицает она и всплескивает руками. Ваша очаровательная охранница регулярно читает журнал «Вуаси» и оттого знает многое, чего не знаете вы: она-то уж, в отличие от вас, не спутает Шэрон Стоун, Синди Кроуфорд и Ким Бэсингер!

Мадам Расту так расхваливает убранство вашей квартиры и осыпает вас таким количеством комплиментов, что вы приглашаете ее на праздничный обед.

В день возвращения престарелых Ромео и Джульетты ваша Старшая прибывает со всей своей оравой: Зять № 2 и трое детей (двое от Зятя № 1 – Матиас, 17 лет, и Эмили, 13 лет, и один от Зятя № 2 – Огюстен по прозванию Аттила, 7 лет). Тут не мудрено запутаться, вы и сами иногда забываете, кто чей сын. Эдакая современная «сборная» семья, и вы их любите всей душой.


Помогая вам расставлять пепельницы (по вашим представлениям, основанным, вероятно, на чтении «Тентена»[7], моряк должен курить трубку и кричать: «Тысяча чертей и кашалот тебе в брюхо!»), Деточка делится подробностями своей личной жизни.