– Вообще-то нет, – сказал Джек. Он повернулся лицом к камере. – Я должен сделать признание и надеюсь, зрители выслушают меня, прежде чем выносить поспешное суждение обо мне – или о Прекрасном Принце.

Молодой человек снова посмотрел на Джулию.

– Видите ли, на самом деле я не Прекрасный Принц.

Джулия изо всех сил старалась сохранить глубокомысленную мину.

– Серьезно? Так, судя по всему, в ближайшее время эта растяпа не получит повышение по службе. Валери рассеянно подумала о Стиве Саттере. Опытный телеведущий, наверное, локти кусает с досады, что отдал такой репортаж полной дурочке. Впрочем, это к лучшему: Стив выжал бы из этого интервью все, что мог, а Джулия позволит Джеку повернуть беседу в том направлении, в каком он сам захочет.

– Тогда кто же вы? – поинтересовалась Джулия. – И где настоящий Прекрасный Принц?

– Он здесь, – объявил Джек. – Ему как раз прикрепляют микрофон, и, если вы не возражаете, он присоединится ко мне на сцене.

– О господи, – прошептала Мерседес. Валери затаила дыхание. Значит, Эрик пришел на студию вместе с Джеком? Телефоны снова зазвонили, но Валери даже не потрудилась их отключить.

Вивиан просто сделала звук телевизора громче.

– Это становится интересно, – сказала она, и Валери заметила оживленный блеск в глазах рыжеволосой женщины. Неужели этот спектакль доставляет ей удовольствие?

– Но прежде чем он придет, – продолжал Джек, – я хочу объяснить, что произошло. И почему мы решились на такой шаг.

– Прошу вас, – сказала Джулия, проявив чудеса находчивости.

– Я – спортивный репортер, и все, что я говорил в предыдущих интервью, было правдой. За одним исключением. Я никогда не вел рубрику «Дорогой Прекрасный Принц» и тем более не писал книг. Это делал мой лучший друг Эрик Жермен.

– Эрик Жермен, – повторила Джулия с таким видом, будто раскрыла одну из тайн вселенной. – Мне кажется знакомым это имя.

– Он изображал моего менеджера, хотя на самом деле именно он является автором.

Камеры переключились на толпу снаружи. Раскрыв рты, люди смотрели на большой уличный экран, по которому транслировалось шоу. Они выглядели не столько сердитыми, сколько изумленными. Валери надеялась, что это хороший знак.

– Так зачем вам понадобилась эта мистификация? – спросила Джулия, когда камера снова переключилась на студию.

– Ого, – усмехнулась Вивиан.– Я бы никогда не подумала, что она знает такое сложное слово.

Валери рассмеялась бы, если бы ей не хотелось плакать.

– Тише, Виви, – подала голос Аврора. – Она старается изо всех сил.

– Слушайте, – призвала подруг к порядку Мерседес.

– Несколько лет Эрик учил женщин, как найти Прекрасного Принца, и разъяснял мужскую точку зрения на отношения, надеясь, что это поможет женщинам наладить общение с их спутниками жизни.

– И это ему неплохо удавалось, – заметила Джулия. – Я тоже с удовольствием читала его книги. – Она снова наклонилась вперед. – Но по какой причине он не пожелал открыться? – Сделав над собой усилие, она сменила серьезное выражение лица на озабоченное и сочувственное. – С ним... что-нибудь не так?

– О господи! – Вивиан презрительно фыркнула. – Где они нашли эту разиню?

– Знаешь, она могла бы воспользоваться услугами нашей компании, – заметила Аврора. – Мерси, проверь, не удастся ли нам пригласить ее сюда. Ей нужна наша помощь. Бедняжка! Разумеется, мы гарантируем ей конфиденциальность.

– Не в том смысле, который вы подразумеваете, – ухмыльнулся Джек. – Вообще-то, он гораздо привлекательнее меня.

Джулия вспыхнула и, мигом забыв о серьезности, снова стала легкомысленной помощницей ведущего.

– Полагаю, наши зрители, во всяком случае женская часть аудитории, согласятся, что им было приятно смотреть на вас.

Джек опустил подбородок, и его улыбка Погасла.

– Спасибо, Джулия, но, боюсь, они не будут теперь столь благосклонны ко мне.

– Итак, объясните нам, почему вы решили занять место своего друга. Своего лучшего друга, вы сказали? Как давно вы знаете Эрика?

– Почти всю жизнь. Мы выросли вместе. В беде и в радости я всегда мог положиться на него. В нашей жизни бывали и тяжелые времена. Узнав, что Эрик попал в трудное положение, я обещал ему помочь. Я понимал, что поступаю неправильно, но мы искренне считали, что никому не причиним вреда. Согласившись стать лицом Прекрасного Принца, я дал Эрику возможность наладить личную жизнь. Он заслуживал этого, как никто другой, но начал терять надежду на то, что это когда-нибудь ему удастся.

– Почему?

– Он опасался, что читатели неправильно поймут его и будут предвзято относиться к советам, если узнают правду.

Джулия чуть не подавилась своим микрофоном.

– Правду о чем?

– С вашего позволения, он сам все расскажет, когда придет сюда.

– О, это потрясающе, – хохотнула Вивиан. – Посмотрим, что будет, когда эта тупица увидит Эрика.

– Посмотрим, что будет, когда все женщины увидят Эрика, – прошептала Аврора.

Вивиан самодовольно усмехнулась:

– Готова поспорить, Брок Салливан сейчас кипятком писает!

Валери нахмурилась. Феи-крестные считают, что все испытания позади? Мерседес по-прежнему выглядела расстроенной, но две другие дамы... Ладно, скоро станет ясно, чем все это закончится. Валери снова устремила взгляд на экран, хотя внутри у нее все переворачивалось.

– Но сначала, – обратился Джек к ведущей, – позвольте мне кое-что сказать. Я согласился участвовать в этой истории, чтобы помочь другу. Моя задача состояла в том, чтобы стать лицом бренда. Я не воспринимал эту затею всерьез, но испытывал радость оттого, что могу оказать услугу Эрику. Однако, участвуя в теле – и радиопередачах, слушая отклики некоторых читателей, я начал понимать, сколь много значит для них мой друг. И не без основания. Эрик обладает превосходной интуицией и прекрасно разбирается в людях. Может, если бы я чаще прислушивался к нему, то не превратился бы в мужчину, который после развода пытался найти утешение в череде бессмысленных интрижек.

Валери застыла. Бессмысленные интрижки? Ее горло сжалось. Так вот кем она была для него? Аврора крепче сжала ее руку, но Валери не осмелилась взглянуть ни на нее, ни на двух других женщин.

– Мы все иногда можем прибегнуть к посторонней помощи или совету, – продолжил Джек. – Наверное, я считал себя выше этого. Мне казалось, что этот путь хорош для людей, которые хотят переложить на других вину за свои проблемы или просто отказываются отвечать за свои поступки в надежде, что кто-нибудь придет и исправит их ошибки. Но с тех пор я изменил свое мнение.

– Почему?

– Прежде всего благодаря встречам с читательницами. Я видел перед собой сильных, замечательных женщин, которые не спасовали перед трудностями. Они не знали, что предпринять, но, вместо того чтобы хныкать и сетовать на горькую долю, они искали решение. Эта точка зрения была для меня внове. И полагаю, в этом я не отличаюсь от большинства мужчин. Наша гордость мешает нам признать, что мы нуждаемся в помощи. Мы боимся сознаться, что наши проблемы происходят от наших недостатков, над которыми нужно работать.

– А вам требуется помощь?

– По правде сказать, да. Мы с женой оба приложили усилия, чтобы разрушить наш брак. Но, вместо того чтобы признать это и пересмотреть свои представления о браке и супружеских взаимоотношениях, я просто решил избегать романов, которые могли развиться во что-то серьезное.

– Но ваши взгляды изменились?

– Да. Во время этой... э... мистификации я встретил одну женщину.

Валери напряглась. Вивиан напряглась от любопытства.

– Я не проявил особого усердия в тот раз, когда впервые решил связать себя серьезными обязательствами. Поэтому трудно было предположить, что я осмелюсь завязать серьезные отношения в столь неподходящее время. Тем более с человеком, который тоже принимал участие в этом розыгрыше.

Джулия пускала слюнки. Вот теперь она чувствовала себя в своей тарелке.

– Вы имеете в виду женщину, вместе с которой вас сфотографировал корреспондент одной из газет около недели назад? Она работает в том же журнале, что и вы? То есть Эрик... Или это кто-то другой? – Джулия явно исчерпала свои ограниченные ресурсы.

– Я не хочу называть имен. Эта женщина знает, что я говорю о ней.

Джулия постаралась не подать виду, что разочарована. Валери почувствовала, что ее сейчас стошнит. Или она потеряет сознание. Что, черт возьми, он делает?

Джек повернулся к камерам:

– Но, как видно, нам не дано выбирать, когда мы влюбимся. И в кого. Мы можем только принять решение, как нам поступить дальше.

Все три дамы дружно ахнули. У Валери перехватило дыхание.

– Время было выбрано неудачно. И наши профессиональные устремления, как мы их понимали, – в первый раз по губам Джека скользнула тень нахальной усмешки, – влекли нас в разном направлении. Раньше я, наверное, выбрал бы самый простой путь. Путь, которому я всегда отдавал предпочтение: пока можешь, получай удовольствие, потом уходи.

– А теперь?

– Все эти разговоры о взаимоотношениях, примеры того, как другие боролись за свое счастье, заставили меня задуматься. – Джек вскользь глянул на камеры. – Мне по-прежнему страшно. Но в этот раз я не хочу уходить. Я хочу добиться своего. – Он улыбнулся и посмотрел на Джулию. – Эта женщина стоит того, чтобы за нее бороться.

Оператор переключился на внешние камеры, дав панорамное изображение толпы. Женщины, стоявшие снаружи, прижимали руку к сердцу или хлюпали носом.

Аврора тоже всхлипнула и вытащила платок из своего просторного рукава.

– Ах, как это мило.

– Блестяще! – Вивиан снова внимательно посмотрела на Валери, но, так ничего и не сказав, отвернулась к экрану.

Валери все еще пребывала в полуобморочном состоянии. У нее кружилась голова и замирало сердце. Джек Ламберт действительно объявил в прямом эфире, что любит ее? Эта мысль пугала и вызывала радостное возбуждение. Но был ли он честен? Или, как считает Вивиан, Джек использовал этот прием, чтобы завоевать симпатии зрителей? Возможно, Джек надеется, что она поймет и не примет всерьез его признание?