Так, отправлено. Подожди…

Дейзи: И я действительно хороша в изготовлении плюшевых ковриков. Вообще-то, под моей кроватью есть такой коврик, который я сделала для бабушки. Убедись, что она его получит.

Ладно. Это неплохо. Наследие, состоящее из выпечки и ковриков с защелкой…

А как же мой новый талант?

Дейзи: И еще, я буду признательна, если на моей могиле будет надпись: «Хорошо ездила на мотоциклах».

Выпечка, коврики с защелкой, мотоциклы. Думаю, это все. Что за наследие…

Дейзи: И я знаю наизусть эпизод Витамитавегамин76 из сериала «Я люблю Люси». Я бы показала тебе, но я умру сегодня вечером. Просто знай, я могу это.

Ну вот. Это все, что я могу сказать. Теперь мое наследие будет жить вечно.

По крайней мере, я могу спокойно умереть в своем шлеме, зная, что люди не просто скажут: «Кто такая Дейзи?». Она прожила с бабушкой двадцать один год, у нее не было друзей, работы и жизненного опыта. Нет, они смогут сказать, что Дейзи Борегар — мастер по приготовлению немецких шоколадных пирожных, богиня по созданию ковриков, подружка байкера и Витамитавегаминовая девушка.

— У тебя есть парень? — спрашивает мужчина, наклонившись ко мне.

Двигаясь вперед, я отвечаю привлекательным тоном:

— Что?

— У тебя есть парень?

— Что? — я хихикаю, как ребенок. — Парень? Ну, у меня есть друг. Это считается? Его зовут Картер, он иногда бывает не в настроении, но в иных случаях он действительно милый, особенно во время поцелуев или, когда его пальцы внутри меня, — я закрываю рот рукой. Что заставило меня сказать это? Я смотрю на кружку перед собой. Долбаное пиво.

— Дейзи, не говори людям о таком, — говорит Холлин рядом со мной. Она наклоняется ближе и говорит: — Картер трахнул тебя пальцем?

— Что? — мое лицо краснеет, и мой телефон в руке подает звуковой сигнал. — Блин, не говори ему, что я сказала это. Не думаю, что мы говорим о засовывании пальцев в других людей.

— Ты куда-то засунула ему свой палец? —Холлин спрашивает, приподняв брови.

— Нет! Куда именно?

— Мужчинам нравится массаж простаты, — говорит мужчина рядом со мной, явно подслушивая нашу беседу.

— Эй! — Холлин, отталкивая, бьет его по руке. — Не произноси это слово рядом с моей подругой.

— Просто предложение, — он пожимает плечами.

Я нахожусь между ними, пока Холлин отчитывает его за то, что он еле стоит на ногах. Я не слушаю, потому что я слишком много думаю о моем наследии. Я открываю сообщение.

Картер: О чем ты? Ты напилась?

Ну, это не было подтверждением, которое мне нужно, поэтому я пишу.

Дейзи: Я выпиваю на велопрогулке с Амандой и Холлин. Это опасно, я вижу, как умираю. Мне нужно знать, что ты позаботишься о моем наследии.

Картер: Ты пьяна. Кто-нибудь присматривает за тобой?

Ух, ну почему? Почему он всегда считает, что должен присматривать за мной? Я не просила его быть рыцарем и спасать меня из этой смертельной ловушки. Я просила его помочь моему наследию жить дальше.

Дейзи: Я могу позаботиться о себе, спасибо большое.

Я выдыхаю, когда отправляю сообщение. Да, я могу о себе позаботиться. Я, возможно, и была под присмотром бабушки всю свою жизнь, но так как я жила с Амандой, я действительно…

Бип-бип.

Другое сообщение от Картера.

Картер: Ты едешь по маршруту LoDo, который проходит через Gin Mill?

Сталкер.

Оглядываясь, я вижу, что так и есть. Как он узнал?

Дейзи: Следишь за мной? Где ты?

— Я нравлюсь твоей подруге, милая? — спрашивает меня мужчина рядом.

— Что? — я пропустила весь их разговор.

— Ты мне нравишься, — повторяет он.

Я смотрю на него вверх и вниз.

— Ты кажешься милым парнем, но ты...

— Ага, я милый, — он проводит рукой по моему бедру. — И знаешь, мои пальцы тоже могут побывать в некоторых местах.

О, нет.

Прежде чем я могу ответить, пока горит красный свет, я сдвигаюсь со своего места, и мой худший кошмар сбывается. Это он. Я встречаюсь со смертью. Chevy Malibu, который следовал за нами, переедет меня.

Крича, как будто я собираюсь упасть, я цепляюсь за крепкие руки, обернутые вокруг моей талии.

— Успокойся, — меня пробивает озноб, когда я слышу глубокий голос Картера возле моего уха.

— Что ты делаешь? — кричит Холлин, недовольная появлением Картера.

— Я предлагаю тебе вернуться и заниматься своими делами, Холлин, — отвечает Картер пугающим тоном.

— Дейзи — мое дело. У нас девичник.

— Больше нет, — он молча несет меня по темному переулку.

Я думала, что мне придет конец, если меня собьет автомобиль, но нет, эта аллея, которая пахнет так, будто бы здесь живут бездомные, станет моим концом.

— Куда мы идем? Я не хочу умирать в моче бездомных.

— Если ты будешь дальше ерзать, то это произойдет. Не двигайся.

— Ты не можешь просто так тащить меня.

— Могу, когда ты пьешь без меня, — говорит он, после чего усаживает меня на знакомое место. Свой мотоцикл.

Оглядываясь вокруг и обретая равновесие, я смотрю на него. Несмотря на его усталость и неуверенность, я вижу в нем решительность. На нем белая хенли, с расстегнутыми пуговицами, и черные джинсы, благодаря его угольно-черным волосам и проницательному взгляду, его невозможно не заметить.

Ой, у меня могут быть неприятности.

Сев повыше и скрестив руки на коленях, я говорю:

— Я могу пить без тебя. Я тебе не принадлежу.

Подойдя ближе, он тянется к моей шее, перебирая мои длинные светлые волосы. Я наклоняю голову и смотрю в его глаза. Он такой сильный, что я таю от его прикосновений.

Так было с самого начала. Я не могу игнорировать притяжение между нами. Он сильный, опьяняющий, ему невозможно сопротивляться. Как он наклоняет голову, изучая меня. Или, как он проводит руками по своим густым волосам, когда пытается понять меня. В нем есть что-то такое, от чего трепещет мое сердце.

Он отвечает глубоким голосом:

— Я знаю, что не владею тобой, но это не значит, что я этого не хочу.

— Что это значит?

Он наклоняется вперед, будто собирается поцеловать меня. О нет, он этого не делает. Поднимая ногу, я прижимаю к его груди и отталкиваю. Спасибо, гибкость

— Что ты делаешь?

— Я все еще злюсь на тебя. Ты не можешь просто забрать меня с пьянки и утащить в переулок, освещаемый одним фонарем, а после пытаться поцеловать меня на своем мотоцикле, как какой-то современный рыцарь в сияющих доспехах. Знаешь, у меня есть мораль.

Но теперь, когда я думаю об этом, и несмотря на весь этот запах, обстановка в духе «Вестсайдской истории»77 выглядит романтично с этими темными улицами, легким блеском от дождя и в окружении кирпича. Вздох.

— Мораль, да? Я же говорил, что часто могу быть настоящим мудаком.

— Это должно быть твоим оправданием?

— Ага, — он опускает мою ногу обратно на землю и снова сокращает расстояние между нами. — Это всегда мое оправдание.

Раздраженная, я скрещиваю руки на груди.

— Ну, я не принимаю такое, потому что это глупо. Теперь, если ты меня извинишь, мне нужно вернуться на вечеринку.

Моя попытка подняться с мотоцикла быстро пресекается, когда Картер тоже садится на байк, его тело прижимается к моему, поэтому мне приходится откинуться назад.

— Ч-что ты делаешь?

Подбираясь ближе, я вижу этот взгляд, разрывающий меня на части. Он поднимает руки по моим бедрам, впиваясь пальцами, посылая удовольствие по моим нервным окончаниям.

Это действительно не должно быть так просто для него, но, к сожалению, это так.

— Как я и сказал, я мудак, но знаю, когда бываю таким. Поэтому я могу понять, когда должен извиниться, — большими пальцами он гладит внутреннюю поверхность моего бедра, практически касаясь между ног. Господи, помоги, мои соски твердеют. — Мне жаль, Снежинка, что я был такой задницей той ночью, когда появился мой дядя. Ты застала меня в неудачный момент. Я доверяю тебе, — еще немного продвигаясь вперед, он проводит носом по нижней части лица и целует в уголок моего рта. — Пожалуйста, не думай, что я не доверяю тебе, потому что это не так. Я просто не хочу, чтобы ты видела мою плохую сторону.

Сосредоточься на его словах. Не позволяй его близости усыпить твою бдительность.

— Без понятия, что это, Картер, но, если мы будем друзьями, мне хочется знать тебя всего, а не только ту сторону, какую бы ты хотел, чтобы я знала.

— Друзья, да? — его рот возвращается к моему уху, и он соблазнительно шепчет. — Ты позволяешь всем своим друзьям прикасаться к тебе и целовать?

Определенно нет. Нет, никому. Не то чтобы у меня их много. Но Холлин не засунет мне руку в штаны в ближайшее время. Хотя я уверена, что для кого-нибудь она будет прекрасным другом.

— Нет, — отвечаю на вздохе.

— Тебе же лучше, чтобы так и было.

Губами он скользит по моей шее, и я чувствую, как теряюсь от желания к нему.

— Картер, мы не можем это сделать.

— Это почему? — он целует мою ключицу, продвигаясь в сторону.

— Во-первых, тут пахнет мочой. Во-вторых, я все еще злюсь на тебя. И, в-третьих, что насчет той подружки, о которой он говорил? Ты встречаешься с кем-то?

Он замирает, его губы останавливаются прямо у моего уха. Раздраженно, он отпускает меня и садится на мотоцикл, пробегаясь рукой его волосам.

Я жду, когда он ответит, испытывая гордость за то, что постояла за себя. Да, он сексуальный, и он влияет на меня так, как я не хочу признавать. Но у меня все еще есть мораль.

Давайте поднимем кулак за нравственность!

— Справедливо, — вставая с байка, он притягивает меня к себе, мои ноги чувствуют слабость от прикосновения. — Здесь действительно пахнет мочой, так что давай вернемся ко мне. Мне не нравится, что ты злишься на меня. И о том, что сказал мой дядя про девушку. У меня есть одна, — я вздыхаю и хочу ударить этого человека. — И она прямо передо мной.