– Бедненький Фрейзе, – насмешница Ишрак порывисто обняла его, ненадолго задержав голову на его могучем плече. Любуясь ее гладкими смоляными волосами, небрежно откинутым на спину хиджабом, изогнутыми бровями, линией скул цвета оливы, он крепко прижал ее к себе.

– Утешение мое, – выдохнул он. – Что ж, я хотя бы умру в обществе прекрасной девушки.

Он перевел взгляд на белокурую Изольду, поклонился и спешно поправился:

– Двух прекрасных девушек.

– Гляди веселей, – приободрила его Изольда. – Уверена, до конца света ты еще успеешь всласть отобедать.

– Несравненными кнедликами, – вставила Ишрак.

– Это, конечно, так, но ведь он непременно куда-нибудь нас снова пошлет, – жаловался Фрейзе. – В какое-нибудь леденящее душу место, ведущее прямиком в ад, чтобы разведать, что там да как. А я не желаю никуда ехать. Я сыт путешествиями по горло. Я хочу домой.

Изольда, сидевшая в кресле возле оконца, вздохнула.

– У тебя хотя бы есть дом, куда можно вернуться. Я же, если сын моего крестного отца не соберет армию и не победит моего брата, никогда больше не увижу ни своего замка, ни своих земель. Мой путь лежит на восток, и если вас тоже направят туда, я поеду с вами. В противном случае нам придется расстаться.

– Я не расстанусь с тобой. Куда бы ни забросила тебя судьба, – напомнила Ишрак, подруга Изольды со времен детства.

– Этот расследователь ничего мне толком не сказал, – посетовал Фрейзе. – Только то, что ему необходимо встретиться с Лукой.

– Так сойдем вниз и сами все выясним, – предложила Ишрак.

– Но должны ли нас видеть? – засомневалась Изольда. – Возможно, Лука хотел бы умолчать о том, что мы странствуем вместе.

– Да об этом уже всякая собака знает, – беспечно махнул рукой Фрейзе. – С тех самых пор, как мы по просьбе милорда выдавали себя в Венеции за благородное семейство, всем и каждому известно, что Луку сопровождают знатная леди с подругой. Как только брат Иероним увидел меня, он тут же обратился ко мне по имени. Уверяю вас, молва разнесла по всему Риму рассказы о вас двоих и Луке, обо мне и нашем писаре, брате Пьетро. Ишрак права, надо выяснить, сможем ли остаться вместе. Давайте разведаем.

Когда благородная леди Изольда из Лукретили в сопровождении друзей величественно вошла в обеденную залу, Лука и брат Пьетро сидели за столом и беседовали с посланником.

– Вы позволите к вам присоединиться? – Изольда учтиво обратилась к Луке. – Нам не терпится узнать, каковы цель и место назначения вашей новой миссии и сможем ли мы и впредь путешествовать вместе.

Лука поспешно вскочил со стула, сияя теплой, ласковой улыбкой.

– Разумеется, – воскликнул он. – Прошу, ваша милость, садитесь – вот мой стул.

Он обернулся к посланнику Ордена:

– Это госпожа Изольда из Лукретили. Милорд рассказал, что мы путешествуем вместе?

– Он сказал, что у вас есть спутники, – ответил брат Иероним, поднимаясь и кланяясь, – однако я и не подозревал…

Он осекся и, ошеломленный, уставился на невероятно красивую девушку, излучавшую силу и уверенность; задержался взглядом на остроконечном головном уборе, возвышающемся на венцом уложенных вкруг головы тяжелых косах, на волшебном, последней моды платье иссиня-черного бархата, на рукавах с разрезами, выставляющими напоказ светло-бирюзовую нижнюю сорочку.

Из-за спины Изольды выглянула Ишрак.

– Моя подруга и спутница Ишрак.

Вестник милорда отшатнулся назад и осенил себя крестным знамением: никогда прежде не встречал он подобных юных дев. Он таращился на ее ореховую, идеально гладкую кожу, на темные, подведенные сурьмой глаза, на волосы цвета воронова крыла, на ярко-синий, почти фиолетовый платок, плотно закрывающий голову. Но больше всего его поразили туника наподобие той, которые носят арабские женщины, и широкие шаровары, стянутые ремешками на изящных щиколотках для удобства верховой езды.

– Неверная? – вскричал он и осуждающе взглянул на Луку. – Тебя сопровождает мусульманка?

– Ишрак – верный друг и незаменимый помощник, – начал защищать ее Лука, но Ишрак лишь рассмеялась в лицо приезжего, слегка обнажив великолепные белые зубы.

– Не бойся, расследователь, я не причиню тебе вреда. И креститься при виде меня вовсе необязательно. Я воспитывалась в доме христианина, великого лорда, участника крестовых походов, и теперь служу его дочери, леди из Лукретили.

Ишрак кивком указала на Изольду, которая, сверля обидчика вызывающим взглядом, шагнула вперед и встала плечом к плечу с подругой.

– С детства я живу среди христиан, но моя матушка была мусульманкой, и я горжусь, что во мне течет ее кровь.

– Даже если так… – пробормотал брат Иероним, все еще не оправившийся от потрясения.

– Мне довелось встречаться с милордом, и не могу сказать, что я от него в восторге, – продолжала юная арабка, ничуть не смущаясь тем, какое смятение ее дерзкие речи вызывают у посланника ордена. – Тебе довелось встретиться со мной, и, как понимаю, ты не в восторге от меня. Получается, мы квиты. Однако хочу тебе напомнить, что мой народ властвует над половиной христианского мира и не остановится, пока не овладеет оставшейся частью, так что на твоем месте я бы предпочла видеть во мне союзницу, а не врага. В качестве врагов мы, знаешь ли, довольно опасны. В любом случае я бы воздержалась от оскорблений.

– Успех оттоманов – великое бедствие, явное знамение конца света, – возмутился он. – Падение святого града Константинополя – трагедия, знак неминуемой гибели мира.

– Только для тебя, – бросила Ишрак. – С точки зрения оттоманов, все очень даже хорошо. Не то чтобы я их поддерживала. Но я уверена, что человек, посвящающий свою жизнь поискам истины, должен учитывать, что у любой медали всегда есть две стороны.

Повисла гробовая тишина. Лука и Изольда старательно избегали смотреть друг на друга, чтобы не расхохотаться – очень уж уморительно выглядел сбитый с толку, огорошенный расследователь.

Брат Пьетро, клирик, негромко кашлянул.

– Поначалу, когда две эти дамы присоединились к нам, я тоже чувствовал себя не в своей тарелке, – признался он. – Мы повстречали их после нашего первого расследования, в пути, и больше не расставались. Вообще-то я избегаю общества женщин, любых женщин, но с тех пор, как наши дороги пересеклись, даже я, монах, посвятивший жизнь свою Ордену и давший обет безбрачия, должен признать, что наши спутницы – девушки необыкновенные: они бесстрашны перед лицом опасности и незаменимы в нашей работе. Движимые личными мотивами, они направляются на восток, и, по приказу милорда, мы должны сопровождать их, пока судьба не разлучит нас. Когда это случится, мне будет очень грустно с ними прощаться. Возможно, нам суждено расстаться уже завтра?

Короткие взгляды, которыми обменялись Лука и Изольда, красноречиво свидетельствовали о том, что эти двое предпочли бы и дальше путешествовать вместе. Ишрак улыбнулась брату Пьетро.

– Надеюсь, нет, – сказала она. – Я многому научилась у тебя, брат. А ты что скажешь, Лука?

В ее глазах, когда она обернулась к Луке, поблескивали озорные искорки.

– Ты, юный монах, давший обет безбрачия, предпочтешь ли ты расстаться с нами или, наравне с братом Пьетро, преисполнишься тоски из-за грозящей нам разлуки?

– Я пока только послушник, – со сдержанным достоинством отозвался Лука. – И тебе это известно. Я еще не связан клятвами. Но если бы не вы, я бы не смог довершить расследование. И мне вовек не отблагодарить вас за ваши благодеяния.

– Если милорд не возражает против вашего совместного путешествия, кто я такой, чтобы чинить вам препятствия, – поспешно заверил их посланник Ордена.

– Вне зависимости суждений тебе явно не откажешь, – насмешливо заметила Ишрак.

– Ну а нашего главного фактотума Фрейзе ты уже знаешь. – Изольда указала на молодого человека, протиснувшегося в щель приотворенной двери, за которой он подслушивал весь разговор.

– Главного…?

Изольда ободряюще кивнула.

– Именно так его должно теперь называть, – сказала она твердо. – Мы невероятно ценим его и воздаем ему по заслугам.

– Не просто слуга, – подчеркнул Фрейзе. – Без меня они как без рук.

– Да, компания у нас разношерстная, – согласился брат Пьетро. – Но чего мы только не пережили вместе! Милорд доволен нашими отчетами и однажды, во время нашего расследования, удостоил нас своим посещением.

– Неужели? – ахнул брат Иероним. – Но почему?

– Это нам, конечно, неведомо, – уклончиво ответил брат Пьетро.

– Может, ты нам скажешь почему, – Изольда посмотрела на брата Иеронима. – Это случилось, когда оттоманы пристали к берегу, чтобы починить свою галеру, а их капитан Раду-бей напросился на обед с Лукой. Милорд заявил, что Раду-бей – заклятый враг христиан, который пытался взять его в плен.

– Не могу вам ничего сказать, – отрывисто сказал он, отводя взгляд. – Знаю только, что этот мавр, Раду-бей, – правая рука самого султана, угроза всему христианскому роду и нашей христианской церкви.

– Он не мавр, – возразила Ишрак. – У него светлая кожа.

– Но тогда почему он враг милорда, главы Ордена Тьмы? – спросила Изольда.

– Любой мавр – наш недруг, – наставительно заявил расследователь. – Ибо успехи оттоманов – это знамение конца нашего мира. Что до Раду-бея, то меня он не интересует, и в ваших приказах он не упоминается. Так что не будем строить догадок.

Брат Иероним, пресекая дальнейшие разговоры, решительно достал из кармана свиток.

Фрейзе кивнул в сторону Луки – вот, мол, сбываются мои наихудшие опасения, и пробормотал:

– Снова запечатанный приказ. Адью, рагу из цыпленка и кнедлики.

– А мы любим строить догадки, – проворковала Ишрак, и Лука криво усмехнулся.

– Прочесть приказ вслух, перед всеми? – гонец Ордена вопрошающе посмотрел на Луку.

Молодой человек утвердительно кивнул.

– Без знаний и умений каждого мы бы ни на шаг не продвинулись в расследованиях.