– Отыщи мне меч, – приказал брат Изольды, новоявленный лорд Лукретили. – Без него я не могу притязать на власть.

Торговец сунул меч в заплечный мешок, но меч в нем не поместился и остался торчать у торговца за спиной. Торговец заталкивал его глубже и глубже, пока, наконец, ножны не стукнули его по икрам. Затем он вышел из комнаты, неслышно спустился по лестнице, выскользнул в открытую дверь и затерялся в толпе танцоров.


Не успели воины лорда Варгартена приблизиться к городским воротам, как звуки музыки вскружили им головы.

– Сомкнуть ряды! – рявкнул лорд. – А ежели кто начнет петрушку валять, пускай тот, кто шествует рядом, ткнет его тупым концом пики в живот и огреет так, чтобы он потерял сознание. Ясно?

– Ясно, ясно!

Солдаты помрачнели, плотнее сдвинули ряды.

Ехавшие в арьергарде Лука, Фрейзе и брат Пьетро зябко поежились.

– Нам с тобой ничего не грозит, пока ты, да-да, ты, не пустишься в пляс, – шепнул Фрейзе на ухо Руфино, который, в знак согласия, дернул черным ухом. – Я буду сидеть на тебе как влитой, а ты покрепче упирайся всеми четырьмя ногами в землю.

Лорд Варгартен и его всадники, выстроенные по четыре в ряд, пустили лошадей в карьер, вихрем ворвались в город и, бряцая по булыжной мостовой, устремились к площади.

– Держи скрипача! – скомандовал лорд наезднику, ехавшему слева от него.

– Займись барабанщиком! – повелел он наезднику, ехавшему справа. – Заткнем этих двоих, и станет легче.

Всадники чуть-чуть замешкались, и скрипач не преминул этим воспользоваться. Первым заметив появившихся на площади солдат, он зажал скрипку под мышкой, бросился наутек и скрылся в проулке между домами. Двое верховых, пригнувшись к холкам коней, стрелой полетели за ним, но он, пропетляв по проходу, взобрался на городскую стену и исчез. До Луки донеслось, как верховые кляли и поносили скрипача на чем свет стоит.

Барабанщику повезло меньше. Один кавалерист схватил его за ворот, другой сорвал с его шеи барабан, продырявил мембрану сапогом и бросил его оземь. Барабан разлетелся в щепы. Танцовщики хоть и сбились с ритма и кружили теперь невпопад, тем не менее не переставали танцевать. Казалось, несмотря на то что барабанщик молил о пощаде, а скрипач скрылся из виду, в голове танцоров продолжала настойчиво пиликать скрипка и призывно стучать барабанная дробь.

– Окружить их! – прокричал лорд Варгартен и взмахом руки показал, как захватить площадь со всех сторон и загнать танцовщиков, словно стадо коров, в кольцо. – Живо!

Воины, как послушные собаки пастуха, вмиг опоясали площадь, сцепили руки и медленно двинулись на прыгающих и скачущих плясунов, тесня их в центр площади, все кучнее и ближе друг к другу, пока не взяли их в плотное кольцо, где осоловелые танцоры продолжили танцевать в кругу суровых ратников лорда Варгартена.

– Я дотронусь до тебя, и ты тоже станешь танцором. – Юноша простер руку к одному из солдат, которые ни на секунду не ослабляли хватки.

– Желаю удачи, – угрюмо прохрипел тот. – Спроси у моей жены. Ей известно, что я не танцую, а вот чечетку бью охотно. Тронешь меня, и отобью чечетку на твоей голове.

– Пустите нас! – заклинала женщина, зажатая в гуще толпы. – Мы должны танцевать. Отпустите нас танцевать.

Его светлость взглянул на Луку:

– Яви свое чудо, отче. Чем нас сегодня потешишь? Хлебами и рыбками? Хождением по водам? Воскрешением мертвых? Привел я к тебе паству твою и жду не дождусь колдовства твоего и фокусов. Спаси же их и отпусти нас домой с миром.

– Где священник? – Лука в смятении оглянулся на брата Пьетро.

Клирик спешился, протянул поводья подскочившему ратнику и подошел к Луке, который вихрем слетел с коня, предоставив того на попечение Фрейзе.

– Надеюсь, он появится, как только услышит, что перестала играть музыка, – предположил писарь.

– Надо расспросить их, – нервничал Лука. – Надо выяснить, почему они танцуют.

– Попробуй, – брат Пьетро вздохнул. – Но, по-моему, они не в состоянии никого слушать.

Лука схватил за плечо стоящего поблизости юношу:

– Откуда ты? Почему ты танцуешь?

Юноша сжал руку Луки в ладони, улыбнулся потерянно, словно во сне, покружил вокруг и, не произнеся ни слова, вздернул руку Луки над головой и развернулся под ней, как в парном бальном танце.

– Как тебя зовут? – настойчиво затряс парня Лука. – Как зовут твоего отца? Как называется твоя деревня? Расскажи мне хоть что-нибудь о себе!

На один краткий миг юноша остановился, молвил просто: «Я танцор», отбросил руку Луки и затанцевал прочь.

– Что делать? – Лука метнулся к брату Пьетро. – Вознести ли над ними молитвы или просить лорда Варгартена загнать их в церковь?

– Лучше объясни им, что лорд Варгартен намеревается вышибить их из города и не собирается стеснять себя в средствах. Предупреди их.

Вскочив на пьедестал обелиска, маячившего в самом центре площади, Лука обратился к столпившемуся народу.

– Добрые мои люди! – воззвал он.

– И вовсе мы не твои люди! Мы – танцоры! – послышалось в ответ.

– Остановитесь! – увещевал их Лука. – Видом своим вы оскорбляете Бога и вводите в затруднение горожан. Вы больны, вы устали. Вернитесь же домой и живите покойно и мирно, пока не затанцевали себя до смерти. Ступайте за мной в церковь, где мы вместе вознесем покаянные молитвы. Иначе лорд Варгартен вышвырнет вас из города и погонит вас прочь из своих земель, не давая вам ни минуты отдыха. Остановитесь, ступайте в церковь и молитесь о спасении душ ваших и о здравии ног ваших. С Божьей помощью снимем мы наложенное на вас заклятье. Я буду с вами.

– Вы одержимы бесами, – загремел брат Пьетро, решивший поддержать юного Луку. – О, злосчастные грешники, не ведаете вы, что творите, поглотил вас сатана. Отворотитесь же от него, прекратите танцевать, вернитесь в церковь. Двери к прощению открыты, совершите свое спасение и ступайте с миром.

Какая-то женщина – неуверенно, медленно – перестала трястись и прыгать и двинулась, шатаясь, словно разучившись ходить, прочь от танцоров.

– Пропустите ее, – скомандовал лорд Варгартен, воины расцепили руки, и женщина вышла за пределы живого круга. Фрейзе соскочил с Руфино, привязал его к стене, взял женщину за руку, подвел ее к маленькой церквушке, передал с рук на руки священнику, боязливо выглядывавшему из-за створок двери, и вернулся.

Луку охватило волнение.

– Ну же, – подбадривал он остальных. – Видите, ничего страшного. Эта женщина вернется к нормальной жизни, избавится от сумасшествия. Забудьте о танцах. Идите в церковь, покайтесь, замолите ваши грехи.

Еще одна женщина, а за ней и мужчина выбрались из окружения и побрели, спотыкаясь, как пьяные.

– Нет! – истошно закричал юноша, танцевавший вокруг Луки. – Мы не бросим танцевать. Нас ничто не остановит.

– Вырубите его, – тихо приказал лорд Варгартен.

– Нет! – вскричал Лука, но было поздно.

Закованный в латы кулак врезался юноше в висок, и тот рухнул как подкошенный. Никто не бросился ему на помощь. Никто ничего не заметил. Танцоры продолжали скакать, поднимая пыль, оседавшую на лице поверженного молодого человека.

– А теперь послушайте меня, – загрохотал лорд Варгартен. – Все вы. Довольно. Живо по домам. Или же через пару минут я выгоню вас из города, вон из моих земель, и вы больше никогда сюда не вернетесь. Бездомные попрошайки, вы будете танцевать, пока не сдохнете от голода, и собаки пожрут ваши тела, а душам вашим уготована геенна огненная на вечном балу у сатаны.

Шесть человек истово перекрестились, проскочили под воинским оцеплением и побежали в церковь. Некоторые из них подскакивали и подпрыгивали на ходу, не в силах подавить в себе неотвязное желание танцевать. Но большинство, несколько десятков человек, так и остались в центре круга, пританцовывая, стуча ногами. Кто-то поднял с земли избитого юношу и повел его в танце – голова молодого человека безвольно болталась из стороны в сторону, кровь заливала мертвенно-бледное лицо.

– In nomine Patris et Filii et Soiritus Sancti![4] – возгласил Лука и поднял руку для благословления. – Изыди, сатана!

Но они продолжали танцевать – бескровные лица, непроницаемые глаза, устрашающие бессмысленные улыбки, закинутые головы, в которых до сих пор стучал барабан и пела скрипка.

– Ну, хватит, – потерял терпение лорд Варгартен. – Ты сделал все, что мог, отче. Довольно с тебя и тех, кого ты спас. Я же более не намерен терять время. Долой их!

Ратники разомкнули цепь и навалились на танцоров, выталкивая их с площади – к городским воротам, на северную дорогу. Лука носился между ними.

– Легче, легче! – причитал он. – Неразумны они, как малые дети.

Танцоры, поскальзываясь утомленными ногами на булыжной мостовой, затрусили по дороге на север. Двое тащили раненого юношу, тряпично свесившего голову, один затянул разудалую матросскую песня. А затем они вновь бросились танцевать, закатив глаза, взмахивая изодранными в клочья платьями, стараясь не сбиться с ритма.

– Прекратите! – заклинал их Лука. – Именем Бога Вседержителя повелеваю вам – замолчите. Молитесь. Молитесь вместе со мной.

Но никто не желал молиться. Они шли и шли за белокурой растрепанной женщиной, бодро шагавшей впереди, прищелкивающей пальцами в такт льющейся в воздухе песне.

– Пошевеливайтесь! – закричал лорд Варгартен, понукая солдат поторапливать танцоров. – Вон их из города.

Ряды воинов сомкнулись, и солдаты с удвоенной энергией погнали плясунов по тесным городским улочкам. Гулкие звуки песни метались между домами, жители захлопывали ставни и сыпали проклятиями на головы танцовщиков. Кто-то швырнул в них горящую головню, кто-то – полный до краев ночной горшок. Лука с верным Фрейзе и братом Пьетро размашисто шагали за лошадью лорда Варгартена и его могучим воином-стражем. Они миновали ворота и вышли на дорогу, ведущую к узкому каменному мосту, перекинутому через ревущий бурный поток. Плясуны, теснимые вооруженными стражниками, сбились перед мостом в кучу, словно оробевшее стадо коров, которому невмоготу ступить на мост и двинуться дальше.