Увы, но люди, далекие от истории, даже не подозревают, насколько трудно найти в России XVI века что первое, что второе, что третье! Для наглядности приведу краткую биографию Ивана Грозного с основными датами и событиями:

1530 г. Рождение. Детство, восшествие на престол.

1535 г. Детство, смерть матери и отца.

1540 г. Детство, семибоярщина.

1545 г. Помазание на царствие, реформы. Иван IV — любящий и заботливый государь.

1550 г. Взятие Казани. Иван IV — собиратель земель, реформатор, любящий и заботливый государь.

1555–1560 гг. Иван IV — собиратель земель, реформатор, любящий и заботливый государь.

1565 г. Переезд в Александровскую слободу, учреждение опричнины, разгром заговоров Федякина и Старицкого, террор против изменников, 3200 погибших. Иван IV — кровавый тиран.

1570 г. Опричнина забыта, переезд в любимый Новгород. Истребление османской армии. Иван IV — собиратель земель, реформатор, любящий и заботливый государь.

1575 г. Переезд в Старицу. Иван IV — собиратель земель, реформатор, любящий и заботливый государь.

1580 г. Тяжелая болезнь. Но Иван IV все еще собиратель земель, реформатор, любящий и заботливый государь.

1584 г. Кончина.

Как несложно заметить, 99 % всех исследований, статей и споров, научных работ и кинофильмов посвящены отнюдь не самой эпохе Ивана Грозного и не времени его правления, а только одному очень краткому, трехлетнему эпизоду из царской биографии, с 1567 по 1570 год. Именно в этот краткий период возносится из безвестности к славе Малюта Скуратов, именно в эти три года случается опричный террор, заговоры и их разоблачение с казнями виновных и причастных, именно в этот период назначается царской волей и свергается церковными иерархами митрополит Филипп, именно в эти годы происходит «разгром Новгорода».

Поскольку все, всегда и везде обсуждают только трехлетний эпизод из пятидесятилетнего царствования Ивана IV, возникает ощущение, что подобным было все его правление. А это совсем не так. Огромное число русских людей прожило свою активную жизнь до 1567 года, и не меньшее число россиян вошло в активный возраст после 1570 года. И все они ни о каком терроре и казнях и слыхом не слыхивали. И даже не подозревали.

Главные герои данного романа возмужали аккурат в семидесятые годы, уже после разгрома заговорщиков. Все ужасы опричнины закончились еще во времена их детства, и потому примостить в роман хоть немножко кровавых кошмаров у автора, увы, не получилось.

Опричнина


Кстати, об опричнине. Чтобы лучше понимать жизнь русских людей XVI века, нужно иметь представление и об этом явлении.

Итак, в 1565 году государь выехал в Александровскую слободу и основал там монастырь, для которого сам написал устав, в котором сам стал настоятелем, князя Афанасия Вяземского назначил келарем, прочая свита превратилась в пономарей, звонарей, служек и простых иноков в монашеских одеждах. Малюта Скуратов в 1567 году поступил в сию обитель причетником. Что это было? Вариантов несколько:

1. Возможно, известный своей набожностью Иван IV и вправду решил посвятить себя служению Богу. Ведь он даже отрекся от престола! Правда, от мира царь ушел с размахом — не просто в какой-то монастырь, а в свой собственный, со своим уставом (женатым в монахи разрешается) и полным самоуправлением (митрополиту обитель Иоанна не подчинялась).

Совсем не факт, что отречение царя те же Шуйские не приняли с большим восторгом. Обратно на престол отрекшегося правителя князья вполне могли и не позвать, выдвинув своего монарха или организовав «боярскую демократию», как попытались сделать это в 1598 году. Просто в 1565 году не сложилось (да и в 1598-м тоже).

Так что вариант с принятием царем пострига вполне реален. Однако в дальнейшем Иван Васильевич все же попытался совместить жизнь инока со служением православной державе.

2. Царь попытался создать в России элитный монашеский орден — по примеру западных военно-религиозных обителей. Например, король Фердинанд Арагонский был главой монашеского ордена Калатравы, и это никого не удивляло, как не удивляло существование Тевтонского монашеского ордена, с которым Иван IV провел успешную для России войну.

3. Недовольный церковной коррупцией и кумовством, царь попытался переналадить религиозную жизнь общества под себя, став по примеру Англии главой одновременно как государства, так и государственной «англиканской» церкви. В русском варианте, разумеется.

4. Иван Васильевич планировал создать замкнутый институт для воспитания новой элиты — будущих воевод и чиновников русского государства.

5. Государь возжелал создать подобие янычарского корпуса…

Вариантов довольно много, однако все они являются вполне обыденными и приемлемыми для общества и нравов того времени. Иван Грозный не совершил ничего особенного и экстравагантного, создавая в Александровской слободе личную обитель. Похожие организации существовали в XVI веке сплошь и рядом.

Беда случилась в 1567 году, с раскрытием заговора Федорова-Челядина. Именно с этого момента царь и стал использовать людей из своего проекта — как единственно безусловно преданных — для разгрома крамольников.

В конце 1569 года с заговорщиками было покончено, но интерес царя к старым замыслам угас, и его личная обитель больше уже никогда не возобновлялась.

Вот и вся «великая тайна опричнины Ивана Грозного».

О битвах и потерях


XVI век даровал историкам великое чудо — обилие финансовой отчетности, посвященной тем или иным событиям. Благодаря оной, впервые в исторической науке ученым удалось сравнить сведения, сообщаемые очевидцами событий, с реальными достоверными данными.

Так, например, очевидцы сообщают, что опричная армия Ивана Грозного насчитывала до шести тысяч человек. Однако сохранившийся список опричников с их службой и жалованьем по окладу перечисляет всего лишь шестьсот шестьдесят одного служилого боярина (все вместе получали 14 417 рублей деньгами) и тысячу сто семьдесят восемь дворовых людей, занятых в четырех приказах (вместе получали 5991 рубль деньгами). Всего в опричнине состояло тысяча восемьсот сорок девять человек, включая сытников, скорняков, поваров, саадачников, ножевиков и прочих ремесленников и простолюдинов из обслуги.

Данная цифра особенно интересна тем, что начиная с 1572 года Опричный двор Иван IV повелел именовать Государевым, а значит, мы можем прикинуть примерную численность царского двора. Не такой уж он был и большой — всего лишь около двух тысяч человек вместе со слугами. По современным понятиям — контора среднего размера.

Правительство XVI века и близко не походило на тот огромный неповоротливый госаппарат с бесчисленными анонимными и безликими муравьями-чиновниками, к которому мы привыкли в наше время. Царский двор эпохи Ивана Грозного — это что-то вроде современного офицерского городка. Все друг друга знают, у большинства обитателей есть между собой личные отношения, царь вполне может общаться и даже свысока дружить со многими простыми солдатами, а его дети — разгуливать без охраны где хотят и с кем хотят.

Да и армия…

При взгляде на документы эпические битвы XVI века моментально съеживаются до размеров небольших стычек, а кровавые гекатомбы потерь — до относительно терпимых трагедий.

В битве при Чашниках очевидцы увидели девять тысяч убитых русских бояр. Разрядная книга перечисляет сто пятьдесят человек погибших и пропавших без вести, включая воеводу князя Петра Шуйского и мужиков-возничих.

В Судьбищенской битве очевидцы говорят о пяти тысячах погибших, Разрядная книга же перечисляет триста двадцать детей боярских и тридцать четыре стрельца.

В результате пожара в Москве, случившегося при набеге Девлет-Гирея в 1571 году, по словам очевидцев, сгорела стопятидесятитысячная русская армия и еще около восьмисот тысяч жителей столицы. Между тем синодики поименно перечисляют немногим более двухсот (не тысяч, а просто двухсот) скончавшихся служилых людей.

Кстати, после взятия Казани, битва в которой также описывается как: «двое суток вывозили погибших», синодики тоже едва превысили двести погибших.

В Новгороде очевидцы насчитали семьсот тысяч убитых опричниками людей. По документам же — тысяча пятьсот пять погибших и триста арестованных.

В 1572 году Россия ждала второго нашествия османской армии. В преддверии этого события держава, напрягая все свои ресурсы, выставила в поле максимально возможное число ратных людей. По мнению очевидцев, русских собралось от пятидесяти до семидесяти трех тысяч человек, а османов и татар — «…по смете и по языком с царем и с царевичи и с пашою турских и крымъских, и нагайских, и черкаских людей 150 000 и больши; да вогненново бою было 20 000 янычаней» («Московский летописец»).

Разрядная книга сухо пересчитывает: «всего во всех полкех со всеми воеводами всяких людей 20 034 чел., опричь Мишки с казаки».

Получается, двадцать тысяч ополченцев вырезали практически полностью сто семьдесят тысяч османов с союзниками, лучшую, после русской, армию Европы? Или все-таки согласимся, что численность врагов тоже преувеличена очевидцами в три-четыре раза?

Из всего вышеизложенного видно, что истории про стотысячные армии XVI века относятся к области фантастики. Столько ратных людей на Русской равнине просто не существовало. На восточном направлении численность ведущих боевые действия полков никогда не превышала десять тысяч воинов, в Ливонской войне армии крайне редко дотягивали даже до одной тысячи человек.

Например, в знаменитой битве при Лялицах, в которой армия князя Хворостинина разгромила войска знаменитого шведского полководца Понтуса Делагарди и после которой Швеция запросила «Плюсское перемирие», так вот в этой эпической битве с одной стороны сражалось двести человек, а с другой — сто сорок шесть.