Я чувствую себя в мире и безопасности. Я знаю, что сегодня буду хорошо спать, возмещая прошедшую бессонную ночь.

1 ДЕКАБРЯ.

Скоро Рождество. Время тянется медленно. Я испытываю такое облегчение от того, что Десмонд Фидерстоун не торчит здесь постоянно. Он часто уезжает в Лондон, однако, по возвращении является сюда, как в свой собственный дом. Я говорила об этом с мачехой, но она всегда качает головой и говорит:

— Он большой друг моей семьи. Я ничего не могу сделать… в самом деле. — И неизменно добавляет:

— Твой отец всегда говорил, что любым моим друзьям рады в этом доме.

Я утешаю себя. Осталось всего три месяца до марта. Магнус говорит, что мы устроим свадьбу в начале месяца. Так что она приближается. Эта мысль — для меня большое утешение.

В каком-то смысле отъезды Десмонда Фидерстоуна — хотя это такое счастье от него отделаться — сами по себе создают напряжение. Никогда не знаешь, когда он вернется, и каждый раз, поднимаясь наверх, я думаю о том, что могу встретить его в коридоре или в каком-то неожиданном месте. Словно тебя преследует привидение, и это почти так же ужасно, как наяву.

Иногда я просыпаюсь ночью, и мне кажется, что ручку моей двери тихонько поворачивают. Как я благодарна моему ключу! Я очень благодарна Томасу Гоу и даже попыталась пару раз найти для него работу. Кроме того, я решила, что если нам что-нибудь понадобится, я не стану обращаться в крупную фирму в Большом Стэнтоне, а дам Томасу Гоу возможность сделать эту работу.

Мне кажется, он очень честолюбив и решительно настроен много работать. Таким людям всегда надо давать шанс проявить себя.

Сегодня меня ждал неприятный сюрприз. Я думала, что Рождество мы будем праздновать как обычно. Когда я предложила мачехе начать приготовления, она пришла в ужас.

— Но, дорогая, у нас ведь траур. Мы проведем Рождество очень скромно. Ни на что другое я не соглашусь.

— Я и не предлагала устраивать пышный прием, всего лишь пригласить нескольких гостей.

— Никаких гостей не может быть. Прошло так мало времени с тех пор, как умер твой отец. Я пожала плечами:

— Что ж, может быть, только Магнус Перренсен.

— О… Нет, совсем никаких гостей.

— Но отец говорил, что мы должны сделать так, чтобы он чувствовал себя как дома. У него ведь здесь никого нет из его семьи. Мы просто пригласим его.

Я улыбнулась про себя. Так будет лучше всего. Только Магнус. Утром мы покатаемся верхом и спокойно проведем день.

— Я уже думала об этом, — сказала мачеха. — И уже говорила с миссис Мастере. Она сказала, что мистер Перренсен, естественно, проведет Рождество с ними. Пока мы это обсуждали, он вошел, и миссис Мастере тут же пригласила его. Он с радостью принял приглашение.

Я рассердилась:

— Кажется, здесь все строят планы, не посоветовавшись со мной.

— Ох, прости меня. Но ничего ведь и не планировалось. Просто это казалось единственным, что можно сделать в Данных обстоятельствах.

У моей мачехи есть одно качество. Наверное, дело в ее светскости. Однако в ситуациях вроде нынешней надо иметь особый дар, чтобы заставить другого человека почувствовать себя неразумным, глупым, поднимающим шум из-за пустяков. У мачехи это так хорошо получается, что поневоле сам начинаешь в это верить.

27 ДЕКАБРЯ.

Рождество уже позади. Я рада. Меня радует все, что приближает меня к марту.

Рождество прошло сносно, если не считать того, что с нами был одиозный Десмонд Фидерстоун.

Утром он отправился с нами в церковь. Они с мачехой стояли по обе стороны от меня, распевая «О придите, праведники!» У Фидерстоуна глубокий гулкий голос, он был слышен громче всей паствы, и все время, пока мы стояли и пели, он, казалось, потихоньку придвигался ко мне поближе.

Потом мы пошли домой через Грин. Мачеха была немного печальной. Она сказала мне, что все время думает о прошлом Рождестве, когда с нами был отец. В церкви я увидела Магнуса — он сидел с Мастерсами, и когда он взглянул на меня, я была счастлива. Его взгляд ясно говорил: «Осталось недолго». Где мы будем в это же время на следующий год? Я предавалась благословенным размышлениям об этом. Так и прошло Рождество. Скоро Новый год.

2 ЯНВАРЯ.

Как странно начался Новый год! Я была на прогулке с Фредди. Он уже начинает хорошо ездить верхом, хотя до приезда к нам ни разу не садился на лошадь. Я часто беру его с собой. Когда мы вернулись, появилась одна из горничных и сказала мне, что пришли два джентльмена и спрашивают мисс или миссис Мэллори.

— Кто они? — спросила я.

— Они не назвались, мисс Энн Элис. Но сказали, что это важно.

— Где миссис Мэллори?

— Ее сейчас нет.

— Я выйду к ним. Они в гостиной?

Служанка ответила утвердительно, и я велела Фредди идти к себе, сказав, что зайду к нему позднее. Я отправилась в небольшую комнату, которую мы зовем гостиной Это небольшое помещение, выходящее в холл. Один из мужчин был мне знаком, и я узнала его, как только он выступил вперед. В последний свой приезд он принес нам дурные вести.

— Я Джеймс Кардью, мисс Мэллори, — сказал он.

— Ах, да… да, помню.

— А это мистер Фрэнсис Грэхем. Мы обменялись приветствиями.

— Мистер Грэхем только что приехал из Австралии и, учитывая привезенные им известия, я счел необходимым немедленно отправиться к вам. Это касается вашего брата, мисс Мэллори. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое потрясение в мои прошлый визит Похоже, в конце концов, ваш брат не погиб.

— О… — мой голос звучал еле слышно. Меня переполняла радость. Чарлз жив! Какая чудесная новость! Мистер Кардью повернулся к своему спутнику.

— Мистер Грэхем все объяснит вам.

— Садитесь, прошу вас, — слабым голосом произнесла я. Мы уселись, и мистер Грэхем стал рассказывать. Оказалось, что Чарлза подобрал какой-то корабль после того, как тот несколько дней пробыл в воде. Чарлз был еле жив. Судно направлялось в Сидней, а Чарлз был настолько измучен, что даже не сознавал, кто он есть.

— Он совершенно потерял память, — рассказывал мистер Грэхем. — Он был совершенно истощен. Думали, не выживет. А когда он немного оправился, оказалось, что он потерял память. Вот почему вы столько времени ничего о нем не слышали. Я был пассажиром на том корабле. Я веду дела между Англией и новой колонией. Когда мы подобрали вашего брата, я очень им заинтересовался и по прибытии в Сидней решил приглядывать за ним. Было очевидно, что он англичанин и из хорошей семьи, и пока мы находились на судне, я пытался помочь ему вернуть память. Он вспомнил достаточно, чтобы дать мне представление о своем происхождении, и когда мы прибыли в Сидней, я отвез его к своим друзьям и попросил оставить у них, что они и сделали. Ну, и переходя к самому важному, я выяснил, что его зовут Чарлз… Имя вполне распространенное, но мы как-то просматривали карты, и тут прозвучала фамилия Мэллори. Это вызвало в его мозгу какие-то ассоциации.

Мне было известно о картах Мэллори. Мистер Кардью был моим другом. Прошло некоторое время, пока я смог с ним связаться, но наконец мне это удалось, и теперь мы уверены, что этот человек — ваш брат. Я не хотел привозить его сюда, пока мы не выяснили некоторых фактов с мистером Кардью и с вами, поэтому он по-прежнему у моих друзей. Однако теперь мы уверены, что это ваш брат. Он скоро отправится в путь и приедет в Англию, наверное, в марте.

Я воскликнула:

— Какая замечательная новость! Жаль только, что отец до этого не дожил.

— Он умер, не так ли? — спросил Джеймс Кардью, — Да. Он некоторое время то болел, то поправлялся, но известие о гибели брата, похоже, совершенно его подкосило, и он просто поддался болезни.

— Жаль, что я вообще привез вам ту весть.

— Вы были очень добры, что приехали тогда. Мы ведь должны были знать. Мы стали беспокоиться задолго до вашего приезда.

— Я считал, что должен сообщить вам, как только смогу. Но этот мой визит приятнее, чем предыдущий.

Тут вошла мачеха. Она услышала о том, что у нас гости и что они в гостиной.

— Это мистер Джеймс Кардью и мистер Фрэнсис Грэхем. Они привезли замечательное известие. Чарлз жив! — воскликнула я.

— Чарлз…

— Мой брат, которого мы считали погибшим в море. Его подобрал корабль.

— Подобрал… — начала она. — Этого не может быть! Прошло столько времени.

У меня возникла мысль, что мачеха стремится доказать, что подобранный в море человек — не мой брат.

— В море случаются странные вещи, — заметил Фрэнсис Грэхем. — Мне и прежде доводилось слышать о таких случаях. Но это факт: мистер Чарлз Мэллори потерпел, кораблекрушение и был подобран в море. Среди прочего, он страдал потерей памяти и поэтому долго не мог связаться с семьей.

— В это так… трудно поверить.

Мачеха была очень бледна. Разумеется, она никогда не знала Чарлза. И вряд ли можно было ожидать, что она разделит мою радость.

— Как чудесно, что он вернется домой! — воскликнула я. — У меня не хватает слов, чтобы выразить, как я вам благодарна за эту весть. А теперь мы выпьем за здоровье моего брата и всех добрых людей, ухаживавших за ним.

Мачеха пришла в себя и позвала служанку. Она приказала подать вина и поставить на стол еще два прибора.

Каким счастливым был этот день! Я теперь чувствую себя в полной безопасности. Чарлз скоро будет дома. Неожиданно я поняла, что этот дом мне больше не принадлежит. И очень рада этому. Так оно и должно быть. Было бы так ужасно уехать и бросить его. А ведь именно так мне и пришлось бы сделать, когда я выйду замуж за Магнуса. О, счастливый день! Прекрасное начало Нового года.

4 ЯНВАРЯ.

Сегодня приехал Десмонд Фидерстоун. Я вошла, когда он спускался по ступенькам.

Я остановилась, уставившись на него.

— Вернулись, стало быть, — произнесла я.

— Какой любезный прием! Я прямо-таки чувствую себя как дома.