Да, да, слышу, как вы из зала кричите мне что-то о совершенстве, но я ничего не понимаю.

Наконец мы садимся за стол с маленькой открытой ямой для огня. Мне надо помнить об этом и случайно не свалиться лицом в угли, хотя прямо сейчас это, возможно, будет благословением. Официант с хипстерской козлиной бородкой и в шелковой свободной рубашке принимает наш заказ - он берет виски со льдом, я выпью все вино, что у них есть. И вот остаёмся мы, он и его модная одежда, я, моя сумочка и блокнот Hello Kitty. Я не вытаскиваю Hello Kitty из сумочки, но чувствую, как блокнот смотрит на меня из сумочки и осуждает.

— Господи, я ведь думала, что это кофейня, — говорю я в качестве объяснения. Пребывает вино, и я делаю аккуратный большой глоток. — Прости. Не хотела сбегать и оставлять тебя тут в ожидании. Дело в том, что это место действительно шикарное, с мягким освещением, романтической музыкой, изысканным персоналом и твоим стильным нарядом, и это последнее место, которое я бы выбрала для неофициальной встречи по поводу школьной пьесы и, святое дерьмо, это ведь свидание, да?

Все это вылетает из меня как безумный, разноцветный водопад. Уилл терпеливо смотрит на меня, стальным взглядом человека, который понимает, что застрял и виноват в этом сам.

Я на свидании с родителем ученика. Нет, нет, этого сейчас не происходит. Давай, вставай, Шел. Независимо от того, насколько он горяч, или насколько великолепен, и изумителен был тот поцелуй, или насколько совершенны его губы, или насколько он горяч, подожди, ты это уже говорила. Дерьмо. Придумай что-нибудь новенькое.

До того, как у меня появляется шанс сбежать или непреднамеренно поджечь что-нибудь, что было вариантом номер два, Уилл делает нечто совсем неожиданное.

Он смеется. Не лающим смехом или психо-убийственным, такие бы все испортили бы. Он своего рода восхищенный, и совершенно удивленный, смех, который кто-то выдаёт, когда происходит что-то хорошее.

Он почти заставляет меня чувствовать себя так, словно я совсем не облажалась. Почти.

— Да, это свидание, — он смотрит на меня через стол, и камин отбрасывает опасные тени на его лицо. Опасные в хорошем смысле. — По крайней мере, возможно.

— Э? — рада, что издала этот звук вместо того, чтобы взвизгнуть и высунуть язык. Надо было мне отреагировать на слово «свидание» так, словно оно шокировало мою безумно утончённую, изысканную натуру. Вместо всего этого я растаяла прямо на месте.

— Я верю в переговоры. Если тебе это подходит, — говорит он, кладя руку на мой блокнот, — мы допиваем свои напитки, обсуждаем пьесу и отправляемся домой. Никаких повторений, никаких новых переговоров. — Сейчас он выдает полуулыбку, глаза оживают с вызовом. — Но если ты согласишься ненадолго позабыть об этом, вечер станет свиданием. Никаких условий, никаких обещаний ничего, кроме одного-двух бокалов. И мы увидим, куда нас заведёт ночь.

Боже, у него такой самоуверенный голос. Он знает, что точно не проиграет.

— Предположим, я выберу вариант А? — меня не волнует, насколько великолепен этот парень... в смысле, ну только если чуть-чуть... но ему не удастся победить так сразу. Я делаю глоток вина, чувствуя себя немного шикарной, даже в толстовке с Вольтроном.

Уилл усмехается, выглядя очаровательно похожим на волка. Очень мило.

— Ты могла бы, но это будет менее авантюрный вариант. Что не очень-то похоже на тебя, я прав? — спрашивает он.

Неа. Однажды я связала гремучую змею, чтобы она не надоедала нашей лучшей свинке-танцовщице чечетки. Я родилась авантюристкой.

— Ты не настолько хорошо меня знаешь, — говорю я, пытаясь быть благоразумной. Думаю, по крайней мере, пытаюсь делать что-то в этом роде.

— Когда я проверял в последний раз, узнать друг друга - причина для свидания.

Хорошо, хорошо, туше, сэр.

— И никаких дел? — Уилл все не отвечает. — Эй!

— Прости, собирался пошутить на тему клоунов, но остановился, — он откидывается назад, уверенный, неуязвимый и действительно приятно пахнущий. Аромат удачи и густого соснового леса. — Что скажешь, Шел?

После минутного размышления я беру блокнот со стола и кладу обратно в сумку. Улыбка Уилла становится ещё шире. В конце концов, это всего лишь один напиток. Что такого ужасного, кроме потери работы, вероятного смущения перед человеком, с которым мне придется проводить много времени и, возможно, случайного поджога стола, может случиться?

Все это довольно плохо, да. Но что ещё хуже? Хуже будет уйти, потому что этот мужчина в равной степени замечательный и приводящий в бешенство.

Я делаю ещё один глоток вина, и, наконец, говорю:

— Скажу, что нам стоит заглянуть в меню. Мы могли бы остаться ненадолго.

Думаю, это достаточно смело для Уилла. На самом деле, я бы сказала, что это чертовски заводит.

— Ты уехала из города посреди ночи, учитывая, что на следующее утро у тебя экзамен? — Теперь мы с Уиллом сидим намного ближе, уютно устроившись в уголке. Мое вино подмигивает мне в бокале или, по крайней мере, то, что от него осталось. Подмигивает. Хех. Вино с глазами.

Я немного пьяна, тсс.

— Заметь, ACT15. у меня был бы идеальный результат, если бы не вечеринка в честь дня рождения Мелиссы Энн в Глендейле, — я вскидываю кулак в потолок. — Проклинаю вас, родители, за то, что поручили мне управлять машиной с пузырьками. — Черт, я всегда могу сказать, что изучала торговлю. На самом деле, так и есть, если судить по моему заявлению в Северо-Западный. И они проглотили это.

— Разве ты не скучала по друзьям? — Уилл снял пиджак, и эта рубашка превосходно облегает его тело, показывая все границы и твердые линии.

Ммм. Твердая. Ммм, линия. Вино. Без разницы.

— Если бы мне было по кому скучать, то конечно. Но свинья Монго Джерри и банановый слизень Персик были всеми друзьями, которые были мне нужны. — Часы, которые я потратила, изливая свою маленькую подростковую душу слизняку, не стоит записывать в книги по истории. Мы должны позволить этой части умереть.

— И никаких парней, оставшихся в пыли трейлера? — Уилл двигает мой бокал обратно ко мне, задевая кончиками пальцев мои, когда я беру бокал. От этого прикосновения по позвоночнику пробегает теплая, восхитительная дрожь. Я скрещиваю ноги, когда тепло растекается между ними. Разум затуманен, а этот мужчина идеально заботлив. Сегодня вечером будет тяжело уйти домой в одиночестве.

— На самом деле, в школе я не часто ходила на свидания. Стоит парню узнать, что ты можешь жонглировать лучше него, все, игра окончена.

— Парни чертовы идиоты. Мне нравится женщина, которая отлично владеет руками, — говорит Уилл.

Ммм, так много шуток об обращении с шарами и так мало времени.

— А ты? Оставил после себя кучу девушек в предобморочном состоянии?

— Сотни, — он наклоняется ближе, шепча мне в ухо. — Я никогда не лгу.

— Такой скромник.

— Нет, ни настолько. Просто опытный, — говорит он, голос становится все глубже и богаче. Божечки, я готова упасть со своего места, и не потому что мы оба несём чушь. Медленно, очень медленно, рука Уилла опускается на мое бедро. Я не могу сдержать мягкий вздох, вырывающийся из моего рта. И он, кажется, рад услышать его. — Шучу, конечно. Ну, про опыт. Скорее, их было трое.

— Так ты практически монах, — протягиваю я. Уилл пожимает плечами, легко и непринуждённо.

— Я был запасным в футбольной команде в маленьком городке США, я бы мог уложить в постель кого угодно. Но слишком много учился и, к тому же, мне нравятся женщины, бросающие вызов, — говорит он.

Пальцы нерешительно двигаются вдоль моего бедра, проверяя, как далеко я позволю ему зайти. Черт, но я готова позволить ему зайти очень, очень далеко. За секунду до того, как он достигнет, э-э-э, конечной точки, я кладу руку на его. Останавливая. Уилл напрягается... не в этом смысле. Ну, может и в этом, я не сижу у него на коленях, так что точно сказать не могу. Он издаёт низкий шум, практически рычание. То, как он сжимает мое бедро и улыбка, играющая на его губах, заставляют меня думать, что ему нравится охота.

— Так ты хочешь посмотреть, сможешь ли уложить милую маленькую рыжую из школы своей дочери? — пытаюсь говорить легко, но боюсь, что в этих словах есть доля правды.

Уилл убирает руку. Дерьмо, я зациклилась на этом.

— Думаю, ты используешь неправильные слова, — невозмутимо говорит он.

Ах вот оно что. Любитель покомандовать. Вероятно, мне надо угадать, по крайней мере, семь из пятнадцати слов из его «я бы соблазнил» словаря.

— «Милая» неверное слово?

— Определенно. Страстная. Дерзкая. Красивая, — его взгляд опускается к моей груди - когда стало немного тепло, я сняла Вольтрона. — Фантастически одаренная. Мы могли бы начать с этого.

— Где все это закончится?— спрашиваю я, у меня перехватывает дыхание. Никогда еще не пищала так сексуально.

— Зависит от следующего шага, — говорит Уилл, притягивая меня к себе и целуя. Это не неожиданное движение, как в прошлый раз. Теперь, я осознаю все, когда он наклоняется, на мгновение прикасаясь своими губами к моим. Словно проверяет, все ли в порядке. Так не должно быть, потому что он все еще родитель, и я все еще сомнительный профессионал.

— Да, — выдыхаю я, и он захватывает мой рот. Я стону у его губ, когда он прослеживает рукой вдоль края моей майки, проводя пальцами по выпуклости груди. Соски твердеют при малейшем прикосновении. К черту сегодня школу и все остальное. Прошло много месяцев со времени моих последних отношений, и я не из тех, кто ходит по барам в поисках интрижки. Мое тело готово к этому.

— Мы выпили лишнего, — мягко говорит он, губы все ещё порхают по моим. Сначала я боюсь, что он собирается предположить, что я не в себе из-за алкоголя, и нам надо притормозить. Поэтому мое тело давит на внутреннюю педаль газа, несясь с рёвом по Дороге Ярости секса. Что бы это ни значило. Мне нужно прекратить смотреть фильм «Безумный Макс» перед сном.