Новели быстро обернулся:

— Вы отдаете приказания в моем доме, дон Диего?

Но многие поддержали дона Диего.

— Да, нужно вызвать стражу! Пусть это дело рассмотрят, Новели! Если Перинат ошибся, шевалье нас простит. А если он говорит правду…

Новели нерешительно взглянул на Бовалле, разрываясь между долгом хозяина дома и своими подозрениями. Позади Бовалле стояло несколько человек, наблюдавших за ним на случай малейшей попытки к бегству. А Бовалле держал в руках шпагу и смеялся.

— Сеньор, я бы послал за стражей, — посоветовал он.

— Шевалье, вы извините вынужденную неучтивость, — обратился к нему Новели, который совсем растерялся.

— От всего сердца, сеньор, — беспечно ответил Бовалле. Он перевел взгляд на лицо Доминики, выражавшее отчаяние, потрогал себя за бородку, на секунду приложил палец к губам и увидел, что она опустила глаза в знак того, что поняла.

Кто-то отправился за стражей. Сэр Николас повернул голову, и его явно позабавило, что между ним и дверями скопилось столько народу.

— Однако вы считаете этого Бовалле отчаянным человеком, не так ли, сеньоры? — спросил он.

Перинат поднял вверх шпагу. Его первый бешеный порыв улегся, и теперь он заговорил спокойно, но с большой горечью.

— Вы, должно быть, действительно отчаянный, раз осмелились появиться в Испании. Вы подшутили надо мной и остальными, Бовалле, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Глаза Бовалле блеснули.

— Сеньор, последним, несомненно, буду смеяться я, — ответил он. — Вы говорите, что я Бовалле, но той даме, которая утверждает, что это не так, вероятно, виднее.

— Да, ей виднее! — вставил дон Диего, не обращая внимания на предостерегающий взгляд матери. — Тебе не удастся одурачить нас, собака!

— Хватит! — снова вмешался Новели. — Это не вам решать, дон Диего. Успокойтесь, я вам приказываю! Если мы к вам несправедливы, шевалье, надеюсь, вы будете снисходительны и только посмеетесь над нами.

— Можете быть уверены в этом, сеньор, — ответил сэр Николас. — Мы все посмеемся. — Его взгляд снова скользнул по лицу Доминики. — Пусть никто не беспокоится. У этой истории будет счастливый конец, не сомневайтесь в этом. — У дверей возникло движение и послышался звон шпор. — Ага, стража! Однако вы действительно считаете Эль Бовалле опасным малым! Честное слово, кастильская стража, и никак не меньше дюжины!

Его окружили. Лейтенант, на лице которого было написано неподдельное изумление, церемонно поклонился.

— Сеньор, весьма сожалею, но я должен попросить у вас шпагу. — Она была вручена ему эфесом вперед. — Будьте так любезны следовать за нами.

— С величайшим удовольствием, сеньор лейтенант, — ответил Бовалле. Он взглянул на андалусца: — Дон Хуан, я, по-видимому, не смогу сыграть с вами завтра партию в trucos[13] и, возможно, не выполню и другие обещания. Примите мои извинения. Однако что касается прочих обещаний, связанных с более поздними датами, все они, разумеется, будут выполнены. Сеньор, ведите меня!

Бовалле вышел, окруженный стражей, но голос его продолжал звучать у Доминики в ушах: «Что касается прочих обещаний, связанных с более поздними датами, все они, разумеется, будут выполнены… разумеется, будут выполнены».

Глава 15

Джошуа Диммок, укрывавшийся в тени возле Каса Новели, видел достаточно, и даже более чем достаточно, чтобы схватиться за кинжал. Конечно, ему очень хотелось его вытащить, но он сказал себе:

— Спокойно, старина, спокойно! Один человек на воле лучше, чем два за решеткой.

У него вошло в привычку сидеть в засаде возле того дома, в котором находился сэр Николас. Его за это высмеивали, но он только почесывал нос.

— Я сам ищу неприятностей, — говорил Джошуа Диммок. — Я не дожидаюсь, пока мне о них сообщат.

И, судя по всему, он был прав. Человек, отправившийся за стражей в казармы, понятия не имел, как близок он был к смерти. Кинжал показался, зловеще блеснуло лезвие, длинное и острое, как бритва. Джошуа, понявший по шуму в доме, что случилось неладное, догадался также о характере поручения этого спешившего господина. Воткнуть ему кинжал в шею возле плеча было бы проще простого. Ну а что потом? Джошуа вложил кинжал в ножны. Нет, этим не поможешь сэру Николасу.

Диммок подумал, что, возможно, поспешил с выводами, и, забравшись в более густую тень, стал ждать. Он увидел, как появилась стража. Они прошли так близко, что он мог до них дотронуться. Войдя в дом, они скоро вышли вместе с сэром Николасом Бовалле.

— Да, я все правильно учуял, — пробормотал Джошуа. — Что же теперь будет? — Он увидел, как сэр Николас бодрым шагом идет между стражниками, и услышал, как тот что-то сказал лейтенанту и рассмеялся. — Хозяин отправляется на смерть, зубоскаля! — простонал Джошуа. — Ах, насмешник, насмешник! Неужели вы не взглянете в лицо своей судьбе и не поймете, что наконец погибли? Однако хватит терять время. — Он взял себя в руки. — Ну-ка, пораскинем мозгами! Не время раскисать. — Диммок взглянул на раскрытые двери дома, в которых стояли два лакея, возбужденно беседуя. — Итак, вот первое, что я сделаю. Надо разговорить этих чурбанов.

Он немного отошел в сторону, выбрался из тени и бодрым шагом направился к Каса Новели.

— Что случилось? — крикнул Джошуа. — Стража в вашем доме! Кто это такой? Странные дела у вас творятся! — Он был воплощенным любопытством.

— Пресвятая Дева! — ответил один из лакеев. — Говорят, это пират, Эль Бовалле.

— Иисус! — Джошуа отступил и перекрестился. — Этот благородный господин? Вы шутите надо мной? Как же это может быть, спрашиваю я вас?

Первый лакей безнадежно покачал головой, и за него ответил второй, уже собираясь войти в дом:

— Там у нас адмирал Перинат, у него пена идет изо рта, как у бешеной собаки. — Он показал пальцем через плечо: — Это он стал кричать на шевалье.

Джошуа узнал достаточно. Лакеи ушли, вспомнив о своих обязанностях, а Джошуа устремился к Пуэрта-дель-Соль.

Он пришел вовремя: стража еще не добралась до «Восходящего солнца», чтобы обыскать комнату его господина. Диммок проскользнул черным ходом, подождал, пока судомойка повернется к нему спиной, и таким образом пробрался наверх незамеченным.

Там Джошуа проворно принялся за работу. Он вытащил из сундука колеты, трико, туфли, рубашки и часть их связал как попало в узел, а часть оставил валяться на полу.

— Мы разыграем роль вороватого слуги, — подбадривал себя Джошуа. — Вот что значит иметь голову на плечах! — Он нашел шкатулку с деньгами и раскрыл ее кинжалом. — Вот так, мы возьмем деньги и кое-что из бумаг, а шкатулку оставим, чтобы видно было, что деньги мы украли. Ха, а это что такое? — Он развернул пропуск шевалье де Гиза. — Спокойно, Джошуа, вот это пусть они найдут — нам он больше не нужен, а сэру Николасу может помочь. Пусть думают, что мы его тщетно искали. — Он огляделся вокруг и, увидя брошенный плащ, подобрал его. — Мы положим тебя в карман, и лежи там, пока тебя не найдут. — Он положил пропуск во внутренний карман и повесил плащ на заднюю стенку шкафа. — Да, мы его искали и не нашли. Он еще может вам послужить, хозяин. — Диммок отошел от шкафа. — Бодрей, Джошуа! Все еще образуется! А теперь уложим эту одежду.

Он упаковал те вещи сэра Николаса, которые мог унести, спрятал за пазуху драгоценности и захватил самое необходимое из своих собственных пожитков. Все еще не слышно было стражи, которая должна была прийти за бумагами Бовалле. Джошуа выглянул в окно, прислушался, но снизу доносился только голос трактирщика. Он вернулся к прерванной работе и устроил в комнате настоящий кавардак: запер маленький сундук, из которого все было вынуто, и взломал его, потом швырнул в него старый колет, сапог для верховой езды, пару чулок.

— Да, вот так хорошо. Подлый слуга обворовывает своего господина! Хозяин, вы должны благодарить Бога за то, что у вас такой слуга, как я! — Он отступил назад и оглядел комнату. — Да, честное слово, настоящий хаос! Что еще? Боже правый! А шпага? — Джошуа хлопнул себя по лбу и извлек из стенного шкафа шпагу работы Феррары, с тонким и гибким клинком и чашкой в виде двух раковин, отделанных золотом. — «Я жалю наверняка!» — прочел Джошуа. — Да уж, не сомневайтесь!

Внизу в гостинице все стихло, так как был уже поздний вечер. Джошуа мог ускользнуть незаметно, но он предпочел наткнуться на сонного трактирщика и, притворно вздрогнув, выругался по-французски.

— Страсти Господни! — Он сунул в руку трактирщику дукат. — Вы меня не видите, — сказал Джошуа. — Не так ли?

— Я вас вижу очень хорошо, — возразил удивленный трактирщик.

— Так дело не пойдет. Послушайте меня! — Он взял трактирщика за ухо двумя пальцами и прошептал: — Я услышал, что моего хозяина арестовали. Теперь вы меня понимаете? Ну, я думаю, его скоро отпустят, но меня здесь к тому времени не будет. — Джошуа хитро подмигнул. — В Пикардии есть маленькая ферма и аппетитная девчонка — все это можно заполучить, если у человека есть средства. — Он погладил мешочки для денег, висевшие у него на поясе, делая вид, что шатается под их весом. — Уж я не упущу случая, Пресвятая Богородица!

Кабатчик был ошеломлен. Он освободил ухо.

— Что такое? Вашего хозяина арестовали?

— Да болтают какую-то ерунду, будто он Эль Бовалле! Хо-хо, ну и сказки они рассказывают! Думается мне, их сочинил его враг — ведь вся Франция знает, что он Гиз. Но мне до этого нет дела. Я отправляюсь к границе — и слава Богу, что удалось отделаться от никудышного хозяина.

Трактирщик остался стоять, разинув рот. Он покачал головой, ничего не поняв из этих загадочных речей, и стал соображать, который может быть час. Пока он размышлял, Джошуа счел за благо исчезнуть.

Был еще один человек, которого тоже касался этот арест и которому также надо было сыграть свою роль и вести себя с осторожностью. Прием в доме Новели быстро закончился, но перед тем, как разойтись, многие гости столпились вокруг Доминики, чтобы послушать, что она скажет.