Быстрый взгляд в зеркало. С заплаканным лицом мне ничего не удалось сделать. Надеюсь, что мужчина не станет приглядываться, хотя кого я обманываю? Именно это он и делает при каждой нашей встрече: первым делом внимательно всматривается в моё лицо.

Как сейчас. Хмурится так, что между бровей пролегает морщина, но никак не комментирует то, что видит.

Тянет на себя ручку дорожной сумки.

— С Новым годом? — скорее спрашивает.

С изрядной долей неуверенности, что совсем ему несвойственно. Он не распространяется на этот счёт, но я знаю, что в его бизнесе сейчас не всё гладко.

— С Новым годом, Алекс, — улыбаюсь ему. — Пусть в этом году удача и успех сопутствуют всем твоим делам.

— Спасибо, малышка. — мужчина улыбается с благодарностью. — И я желаю тебе счастья в новом году.

Он целует меня, держа в своих руках так бережно, словно я могу рассыпаться, и я чувствую, как его тело ослабляет напряжение рядом с моим.

— Прости, что не забрал тебя раньше. Я очень хотел, чтобы мы встретили Новый год вместе, готовил тебе сюрприз, но меня задержали вопросы, не терпящие отлагательств. Зато теперь мы сможем провести время так, как я запланировал. Ты и я. Вместе. Четыре дня.

— Здорово, — говорю на выдохе и теряюсь в своей неуверенности.

Он разочаруется во мне! Непременно разочаруется. Не может быть иначе, когда такой взрослый и самоуверенный красавец поймёт, как много я не могу ему дать.

— Ты боишься, Аля? Не бойся. Мы просто проведём время вместе. Я не стану настаивать на том, к чему ты не готова перейти. Пока не стану.

Он сводит всё к шутке, и я наконец расслабляюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По дороге я засыпаю. А просыпаюсь от осторожного прикосновения — Алекс проводит костяшками пальцев по моей скуле.

— Просыпайся, красавица. Мы приехали.

Я медленно осматриваюсь. Автомобиль стоит у небольшого дома на первой береговой линии. Через дорогу — широкий песчаный пляж, волны шумно разбиваются о землю, пенятся и исчезают на чёрном непроглядном горизонте.

— Завтра мы прогуляемся, Аля. — тихо говорит мне мужчина. — А сейчас пойдём в дом.

Я стою в темноте перед панорамным окном с видом на большую воду, обхватывая себя руками. Вздрагиваю, когда Алекс притягивает меня к себе, целует изгиб шеи, упирается подбородком в плечо. Смотрит прямо в мои глаза через отражение в стекле. Я настолько напряжена, что внутри меня всё звенит и сотрясается.

— Аля, девочка моя маленькая, — проникновенно шепчет Алекс, — не бойся, я прошу тебя. Не бойся меня, малышка. Я не сделаю ничего против твоей воли.

Его руки ложатся на мою талию и уверенным движением разворачивают меня таким образом, что мы оказываемся лицом к лицу.

— Один поцелуй? — предлагает он. — И спать?

Киваю ему и улыбаюсь. Не хочу показывать, как меня на самом деле беспокоит пребывание здесь, в этом доме, наедине с ним.

Сантиметры между нами стремительно сокращаются, и вскоре я захлёбываюсь в торопливых поцелуях. Мне не хватает вдохов, а выдохи жадно глотает Александр. Его руки гладят мою спину, ложатся на бёдра, и он притягивает меня ближе, показывая всю степень своего возбуждения. Низ моего живота упирается в его твёрдость. И он издаёт какой-то глухой звук. То ли рык, то ли стон. И тут же отстраняется от меня.

— Если мы не планируем переместиться в одну из спален, то вынужден прерваться.

— А мы не планируем? — с неясным разочарованием переспрашиваю я.

— Как ты помнишь, мы планируем делать только то, чего захочешь ты. — спокойно поясняет мужчина. — Если ты хочешь, чтобы я отвёл тебя в спальню и мы могли продолжить… Но ты же не хочешь. И это нормально. Я всё понимаю.

Он так ласково смотрит на меня с мягкой улыбкой, что в моих глазах скапливаются слёзы. Алекс притягивает меня к своей груди, и я шумно вдыхаю аромат его тела.

— Не расстраивайся, пожалуйста.

— Я не расстраиваюсь. Наоборот, — я поднимаю на него взгляд, — я очень благодарна тебе за понимание. Я не могу так сразу…

— Всё хорошо.

Он берёт меня за руку и отводит на второй этаж, в уютную комнату с большой кроватью.

— Ты будешь спать здесь, — кивает Александр. — Я — в комнате напротив. Будет страшно, прибегай, малышка. Буду счастлив спасти тебя и спрятать под своим одеялом.

Он смеётся, вызывая на моём лице глупую улыбку.

— Спокойной ночи, Аля.

— Спокойной ночи, Алекс.

Ближе к полудню я с трудом разлепляю веки. Виновником моего состояния стал, конечно, Александр. Уютно устроившись в центре большой кровати, я шепнула себе под нос: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте». И он приснился, да. В смысле, Алекс мне приснился. Целующий меня. Везде. Я была абсолютно обнажена, и его губы скользили от моего лица вниз по телу.

Когда он жарко выдохнул на мою чувствительную плоть, я широко распахнула глаза, резко просыпаясь. Сердце в груди выстукивало сверхвысокочастотный ритм, бёдра заходились в безумном желании получить облегчение от удивительного напряжения, которого я никогда раньше не испытывала, и я свела ноги вместе, сжала их крепко, пытаясь найти успокоение этого вспыхнувшего желания.

К завтраку я выхожу в глухом свитере, леггинсах и шерстяных носках. По уютной кухне расползается аромат жареного бекона, яиц и кофе. А Алекс стоит у плиты в одних спортивных штанах, сидящих так низко, что я вижу резинку трусов, исписанную самым популярным сочетанием букв. От резких движений руки, в которой он держит ярко-жёлтую лопатку, на его широкой спине перекатываются литые мышцы.

— Обалдеть! — шумно выпаливаю я, сглатывая вязкую слюну.

— Доброе утро, малышка. Садись скорее за стол, я накладываю завтрак.

Он приближается ко мне с дымящейся тарелкой, а я не могу отвести взгляда от дорожки жёстких чёрных волосков, сбегающих от его пупка вниз и исчезающих прямо под пресловутой резинкой.

— Успела оценить вид? — с усмешкой интересуется Александр.

— Да, ты выглядишь просто потрясно, — ошалело бросаю ему.

Он непонимающе смотрит на меня, но тут же взрывается от хохота.

— Спасибо, малышка! Но вообще-то я про вид из окон.

Боже! Боже! Боже! Как неловко! Я краснею и закрываю лицо ладонями.

Мужчина садится на корточки рядом со мной и тяжело вздыхает.

— Давай договоримся, Аль? Ты можешь говорить мне всё, что угодно, и не краснеть за свои мысли. Мне приятна твоя случайная похвала. Значит, я трачу своё время в спортзале не просто так.

Он отрывает мои руки от лица и кладёт себе на грудь. Под пальцами я чувствую жар его тела, биение его сердца, каждый вдох и выдох.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты — невероятно красивая девушка, Аля. Ты очень сильно мне нравишься. — он заглядывает в мои глаза. — И я рад, что могу рассчитывать на взаимную симпатию.

— Ты мне нравишься, Алекс, — шепчу ему. — Очень-очень сильно. Кажется, я даже немного влюблена в тебя.

7. Алекс


Наблюдаю за худосочной фигуркой, которая семенит по пирсу, и испытываю полярно разные эмоции.

Затаённое опасение, граничащее с тревогой, — потому что она смело идёт к самому краю, туда, где тёмные воды пролива Па-де-Кале Северного моря разбиваются высокими волнами о прогнившее дерево.

Незнакомый трепетный восторг — от того, что я — я! — могу держать её за руку, могу обхватить её талию, по-свойски положив на неё свои ладони, могу её поцеловать. Примерные чувства я испытывал в детстве, получив долгожданный и желанный подарок, или в самом начале своей карьеры — достигая желаемых результатов. Примерные, но не те же. Потому что не получил пока главный приз. Не подчинил это восхитительное тело своей власти.

Видимо, именно отсюда и следует третья обуревающая меня оглушительная эмоция — неудовлетворённость. Мой эмоциональный шторм сопровождается жёстким физическим дискомфортом от постоянного стояка, звенящей от тяжести мошонки и грёбанной аритмии. Сердце работает на износ, чего я не замечал раньше даже при самых тяжёлых кардиотренировках, давление шумит в голове, а от частоты пульса, я уверен, можно подзаряжать телефон.

Из этого неудовлетворительного состояния берёт своё начало совершенно новое чувство — терпеливое ожидание. Чёрт его знает, что за фигня происходит в моей голове, но я вдруг понял, что единственно важное значение для меня имеет, чтобы Аля стала моей потому, что действительно этого хочет. И, кажется, я в самом деле планирую придерживаться этого плана!

Хотя воздержание — вовсе не моя тема, я терпеливо жду, когда она примет взвешенное решение. И играю на этом поле практически честно. Свои хождения вокруг неё я воспринимаю не иначе, чем распусканием хвоста перед самкой в брачный период, что тоже выбивается из норм моего типичного поведения. Сперва — договорённости, после — койка. Так было всегда.

Но не могу я, просто не могу сказать ей ту правду, которая у меня есть. Хоть молчание и подводит под больший грех, я надеюсь, что мне удастся избежать той ситуации, в которой она узнает эту самую правду. По крайней мере, не в ближайшее время.

А эта самая правда неожиданно повисает тяжёлым ярмом на моей шее и тянет вниз, чего я тоже никогда ранее не замечал за собой.

Мой телефон гудит в кармане пальто, но я игнорирую звонок. Сейчас я слишком увлечён своим зрелищем, чтобы оторваться от созерцания худосочной фигуры, стоящей в считанных сантиметрах от края пирса над толщей ледяной воды.

Но телефон безостановочно гудит, и я закипаю. Даже не удивляюсь, увидев на экране имя назойливого абонента.

— Да.

— Разве ты не планируешь возвращаться домой до нашего отъезда?