Джолин наконец перевела дух. Ее буквально загипнотизировала речь мужа и присяжных тоже, она это видела. Они смотрели на него, не отводя взгляда.

Майкл сел, чары рассеялись, и Джолин откинулась на твердую деревянную спинку сиденья. Его слова, его понимание удивили и глубоко тронули ее. Всю сознательную жизнь она прослужила в армии, но так и не смогла разделить этот мир с мужем. Это послужило причиной ее одиночества, а возможно, и стало началом разрыва, крушения брака.

Прокурор вызвал первого свидетеля, и следующий час Джолин, забыв о себе и о Майкле, слушала показания разных людей.

В полдень судья объявил перерыв, и Джолин встала, забыв о протезе. Стоявший рядом морской пехотинец поддержал ее.

Их взгляды встретились. Он посмотрел вниз.

— Аль-Анбар, — сказала Джолин.

Он кивнул, взял костыли и протянул ей.

— Спасибо, — поблагодарила Джолин. Опираясь на костыли, она стояла, пропуская людей. В этой толпе ей была нужна опора.

Зал суда почти опустел, когда Майкл тронул ее за руку. Она посмотрела ему в глаза, и в эту секунду все вернулось — прежние любовь и страсть. Джолин не могла остановить их, как не могла бы остановить цунами.

— Когда ты все это понял?

— Моя жена отправилась на фронт, — ответил он. — И пока ее не было, я все время о ней думал. Прости, что мои прощальные слова были такими. Мне нужно тебе так много сказать. Я понимаю, почему ты не ответила на мое письмо, но мне нужен еще один шанс.

— Твое письмо? Что…

— Ты мне дашь еще один шанс, Джо?

Она только кивнула. Голос отказывался повиноваться, даже если бы она знала, что сказать.

К Майклу подошел помощник и что-то прошептал на ухо.

Кивнув, Майкл повернулся к Джолин:

— Кит хочет с тобой поговорить.

— Со мной? Почему?

— Я рассказывал ему о тебе. Наверное, ему нужно что-то сказать. — Майкл провел ее через зал в маленькую комнату, где за потертым деревянным столом сидел Кит, руки и ноги у него были скованы цепями. При появлении Джолин он встал, и цепи загремели.

— Командир…

— Называйте меня Джолин. — Она протянула руку через стол. Помешкав, Кит ответил на рукопожатие.

— Рамади, — сказал он. — По большей части.

Больше никаких слов не требовалось. Джолин знала, что он перенес, как служил своей стране. День за днем патрулировал улицы, напичканные самодельными взрывными устройствами, смотрел, как людей — его друзей — разрывает на куски. Собирал их останки. Сколько раз ей приходилось забирать тела его товарищей?

— Чем я могу вам помочь? — тихо спросила она, подавшись вперед.

— Помогите себе, командир. Вот что я хотел вам сказать. Мы оба знаем, что творится у нас в голове, как путаются мысли, какими ужасными могут быть ночи. Я должен был все рассказать Эмили, опереться на нее. Но вместо этого притворялся, что все в порядке, что я справлюсь. Я же морской пехотинец. И вот где я теперь и где она. — Он наклонился к Джолин: — У вас есть дети?

Она кивнула, откинувшись на спинку стула.

— Вы не должны быть здесь. Возвращайтесь домой, к людям, которые вас любят. Жаль, что я так и не смог этого сделать. — Кит понизил голос. — Поговорите с Майклом. Он хороший человек. Он хочет понять.

Ей хотелось так много сказать этому сломленному молодому человеку, но несколькими словами он все сказал сам. Кит понимал ее, понимал ее страдания, страх, нежелание проявить слабость. Он сам через все это прошел и поэтому оказался здесь.

Сердце солдата.

Неудивительно, что в конечном итоге это назвали посттравматическим стрессом. «Мы можем вернуться домой сломленными, — подумала она, — даже самые сильные…» В армии ее должны были подготовить к этому. Столько тренировок перед тем, как отправиться на фронт, и никакой подготовки к возвращению.

Кит встал. Пристально посмотрел на нее и вскинул руку, отдавая честь. К своему ужасу, Джолин почувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Я больше не солдат. — Она покачала головой.

— Мы всегда будем солдатами, Джолин.

Когда Майкл и Джолин вернулись, в доме никого не было. Мила повезла девочек к себе ужинать, оставив на кухонном столе записку, что они будут в восемь.

Джолин проковыляла в спальню и села на край кровати. Она устала, да и боль была сильной, но чувствовала себя взволнованной. Вступительная речь Майкла поразила ее. Джолин боялась поверить в это: неужели ее муж изменился? Весь долгий путь домой из здания суда они говорили о всяких пустяках. Джолин слушала его вопросы, что-то отвечала, но оба слышали эхо своих непроизнесенных слов.

Майкл постучал в дверь спальни и вошел.

Джолин подняла на него взгляд.

— Со мной что-то не в порядке, — тихо сказала она. Сердце бешено колотилось. — Я боюсь. — Она была с ним откровенна, как никогда. — Что, если я такая, как Кит?

— Нет, Джолин!

— Откуда ты знаешь?

Майкл подошел к ней, встал рядом. Потом протянул руку и поднял ее с кровати. Взгляд его был пристальным, темные глаза мужа были такими родными… Майкл медленно наклонился.

— Я хочу тебя поцеловать, Джолин…

Она понимала, что Майкл оставляет ей возможность остановить его, и в первую секунду она хотела оттолкнуть его и скрыться, защитить то, что осталось от ее сердца. Но не смогла.

Поцелуй был таким, как она помнила, какого жаждала. И ее тело откликнулось так, как откликалось всегда, целиком, без оглядки.

Когда Майкл отстранился, Джолин увидела, что он потрясен этим поцелуем не меньше, чем она. Он задыхался.

— Скажи, что еще не поздно, что у нас еще есть шанс. — В его голосе звучала отчаянная мольба, Джолин не могла поверить, что это говорит ее Майкл.

— Еще не поздно. — Она тоже никак не могла отдышаться. — Но я не готова…

Майкл улыбнулся — наконец-то! Это была та самая улыбка, покорившая ее столько лет назад. Как давно Джолин ее не видела? Он подошел к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик и достал маленький полиэтиленовый пакет.

Услышав позвякивание металла, Джолин поняла, что там, внутри. Почему она не вспомнила о них раньше? Ее вещи. В Германии ему отдали все — солдатский жетон, часы, обручальное кольцо. Майкл извлек что-то из пакета, вернул его на место и со щелчком задвинул ящик.

Джолин судорожно вдохнула.

Майкл подошел к ней, взял за руку и, глядя в глаза, надел на палец обручальное кольцо.

— Ты будешь готова. — Уверенность в его голосе глубоко тронула ее.

Джолин смотрела, как он уходит, закрывает за собой дверь. Она едва удержалась, чтобы не окликнуть его. Ей хотелось сказать: «Я ошиблась, я готова», — но помешал страх.

Хромая, она пошла в ванную и приготовилась ко сну. Потом забралась под теплое одеяло, устроила покалеченную ногу на подушке и закрыла глаза. Она чувствовала на пальце свое золотое колечко — давно забытое ощущение. В первый раз за несколько недель она легла спать без бокала вина, без таблетки снотворного. Кит был прав. Она последует его совету. Вернется домой, к людям, которые ее любят — к мужу, к семье. Она должна найти в себе силы. Черт возьми, она же воевала в Ираке, пилотировала боевой вертолет! Разве возвращение домой может быть тяжелее отъезда на фронт?

Уже засыпая, Джолин подумала: «Завтра я начну все сначала, Тэми. Я опять стану мамой. Наконец я вернусь домой».

26

Когда Джолин проснулась, в окно спальни пробивались робкие солнечные лучи. Они падали на прикроватную тумбочку, на пустой стакан на ней и на батарею оранжевых пузырьков из-под снотворного.

Сегодня она от всего этого откажется. Больше никакого снотворного, никакого вина, чтобы успокоить расшатанные нервы. Закрыв глаза, Джолин в подробностях представила, как все будет. Она встанет с кровати и приготовит девочкам завтрак. Отведет их в сторону и откровенно поговорит, расскажет, что война нанесла ей психическую травму и на какое-то время лишила силы духа, но теперь все изменится. Она готова опять стать той мамой, которую знают девочки, и она всегда любила их, даже в самые худшие моменты после возвращения. Наверное, они до конца не поймут ее, может, даже не поверят, но это станет началом. Джолин убедит их, с каждым днем становясь сильнее, отдавая им свою любовь. Она перестанет бояться.

Джолин встала, взяла костыли и двинулась в ванную. Всего через десять минут она вышла, одетая для занятий в реабилитационном центре, с пристегнутым протезом похромала в кухню и начала готовить завтрак. Сегодня оладьи, как в старые добрые времена. Она достала чернику из холодильника, начала месить тесто. Взгляд ее то и дело останавливался на обручальном кольце, и Джолин улыбалась. Надежда была близка!

Джолин выливала ложкой тесто на горячую сковороду, когда услышала за спиной шаги Майкла. Он заглянул ей через плечо.

— Оладьи?

— Искупительная жертва. С ними столько возни! За это время можно изучить квантовую физику. — Она улыбнулась, и на секунду они снова стали прежними Джолин и Майклом. «У нас получится», — подумала она.

— Джо…

Она потянулась к нему, чтобы не пропустить ни единого слова, но тут зазвонил телефон. Майкл взял трубку.

— Алло? — Очевидно, звонили из офиса. Нахмурившись, он сел и спросил, понизив голос: — Когда?

В кухню вбежали девочки.

— Мама печет оладьи! — крикнула Лулу. Недоверчивая гримаса на ее лице сменилась улыбкой, когда она увидела, что оладьи такие же, как всегда.

Джолин повернулась и наткнулась на прищуренный взгляд Бетси.

— Сковородка слишком горячая, — сказала старшая дочь.

— Спасибо. — Майкл повесил трубку.

Джолин улыбнулась:

— Майкл, Бетси считает, что сковородка слишком горячая. Скажи ей, что я пекла оладьи, когда ее еще на свете не было.