Джолин вздохнула. Лежа в постели, объятая страхом и жалостью к себе (признайся, Джо), она прислушивалась к звукам просыпающегося реабилитационного центра. Скоро придет санитарка с завтраком, а потом другая, которая поможет ей добраться до туалета и принять душ.

В девять часов появился Майкл. Он вошел в палату без стука.

Джолин почти боялась поднять на него взгляд, она чувствовала себя такой уязвимой.

— Я думала, сегодня у тебя письменные показания свидетелей.

— Не хотел оставлять тебя одну.

Легкость, с которой он произнес эти слова, больно ранили ее, словно вернулись прежние Джолин и Майкл. Не верь!

— Спасибо, — на большее у нее не хватило сил.

Раздался громкий стук в дверь, предупреждая о появлении Конни. Если он и заметил повисшее в палате неловкое молчание, то не подал виду.

— Хорошо, что вы пришли, Майкл. Идемте.

Джолин стеснялась пересаживаться в коляску в присутствии Майкла — это было по-прежнему трудно и выглядело жалко, но сразу поняла, что Конни не собирается ей помогать. Поэтому она ухватилась за трапецию, приподнялась, подтянувшись на левой руке, подвинулась к краю кровати и спустила ноги.

Опираться на одну ногу было по-прежнему непривычно, но Джолин сосредоточилась на том, чтобы удержать равновесие. Когда Майкл хотел подвинуть к ней кресло, она покачала головой, прыжком преодолела оставшееся расстояние, ухватилась за резиновые подлокотники и села, облегченно вздохнув. Лицо у нее покраснело от напряжения, дыхание снова участилось, но сам факт, что она обошлась без посторонней помощи, принес некоторое удовлетворение.

Конни улыбнулся ей, занял свое место за спиной инвалидного кресла, и все трое двинулись по коридору. Джолин впервые увидела, какой это огромный центр. Наконец они подъехали к двери с надписью: «Протезирование».

Внутри помещение напоминало лабораторию Франкенштейна. С потолка и стен свисали пластмассовые руки и ноги самых разнообразных цветов, размеров и конструкций.

Из подсобного помещения вышла маленькая женщина азиатской внешности, на носу у нее были огромные очки.

— Вы, наверное, миссис Заркадес, — сказала она.

— Называйте меня Джолин. Это мой муж Майкл.

Женщина сдержанно кивнула.

— Приступим.

Следующий час она работала в сосредоточенном молчании. Измерила культю Джолин и сделала гипсовый слепок.

Пока гипс высыхал, Майкл засыпал женщину вопросами.

— Почему сразу нельзя сделать постоянный протез? Зачем нужен временный?

Азиатка посмотрела на него через огромные, похожие на блюдца очки.

— Усеченная конечность будет сжиматься, а это значит, что придется часто менять гильзу. А так мы сэкономим время и деньги; кроме того, Джолин научится передвигаться, пока процесс сжатия не закончится. Нагрузка также ускоряет заживление и помогает десенсибилизации. — Она осторожно взяла гипсовый слепок, на который Джолин старалась не смотреть, и отнесла в подсобку.

Потом они вернулись в палату Джолин.

— Совсем скоро вы будете ходить. — Конни подкатил кресло к кровати.

Джолин перебралась на матрас и осталась сидеть, прикрыв ноги одеялом.

— В двенадцать я вернусь. Физиотерапия, — сказал Конни.

— Везет же мне!

Его раскатистый смех замер в коридоре. Джолин с Майклом остались одни.

— Ладно, — вздохнула Джолин. — Мне нужно вздремнуть, пока не вернулся этот Чингисхан, не бросил меня на коврик и не заставил сделать двести подъемов туловища.

— Ты сможешь, — сказал Майкл. — Все, что он требует.

Она посмотрела на него, вспоминая, как много когда-то значила для нее поддержка мужа. Ей хотелось рассказать, что она боится возвращаться домой, что не уверена ни в чем, рассказать о жутких ночных кошмарах.

— Спасибо, что пришел сегодня, Майкл. Это было не обязательно.

— В прошлом я часто тебя разочаровывал.

— Да.

— Дай мне шанс исправиться.

Она подумала, что жаждет снова открыть ему свое сердце, снова надеяться, но эта мысль испугала ее. Он уже разбил ей сердце. Разве ему можно доверять? Особенно теперь.

Джолин не ответила.

Майкл долго ждал, не отводя взгляда. Затем тихо вздохнул, вышел из палаты и закрыл за собой дверь.


Джолин не могла дождаться, когда будет готов временный протез. Наконец к ней вошел Конни, лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Готовы двигаться дальше, солдат?

— Готова, — ответила она.

Конни подкатил инвалидное кресло к кровати, и Джолин пересела в него, теперь это давалось ей легче.

Пока они ехали по коридору к физиотерапевтическому кабинету, она пыталась подготовить себя — как к триумфу, так и к провалу. Но не хотела, чтобы неудача снова раздавила ее.

В физиотерапевтическом кабинете Конни подвез ее к параллельным брусьям.

Раньше Джолин не представляла, что этот снаряд может внушать такой страх. Пока она смотрела на сверкающие металлические перекладины, к ней подошла санитарка с протезом в руках.

Протез был похож на толстую ветку дерева, оканчивающуюся ступней.

— Послушайте, Джолин! — Конни присел на корточки перед креслом, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Сегодня никакой ходьбы. Ваша правая рука еще не готова к нагрузкам.

— А может, она такой и останется.

— Будем решать проблемы по мере их поступления. — Конни взял какую-то штуку, напоминавшую большой носок, и надел на усеченную конечность. Потом посмотрел в глаза Джолин. — Сегодня вы будете стоять.

— Вам легко говорить.

Он ухмыльнулся и помог ей встать. Держась за него, Джолин допрыгала до брусьев и встала между ними.

Женщина с протезом опустилась на колени и надела пластмассовую гильзу на культю. Протез сел плотно, даже слишком.

— Готово, — сказала женщина и отошла в сторону.

Рука Конни, поддерживавшая Джолин, напряглась.

— Все нормально? Теперь я вас отпущу. Попробуйте просто стоять.

Здоровой рукой она ухватилась за перекладину брусьев. Пальцы правой руки не слушались, но Джолин все равно коснулась ими холодного металла, для равновесия.

Потом сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Это решающий момент. Если она сможет стоять, то сможет ходить, а если сможет ходить, значит, сможет бегать. И не исключено, что снова научится летать. Ты должна, Джо. Стой.

— Джолин?

Сердце билось так сильно, что она даже не сразу услышала голос Конни.

Он теперь стоял у другого конца брусьев и улыбался.

Он что, отпустил ее? Когда?

Джолин медленно опустила глаза.

Она стояла. Стояла!

В это невозможно было поверить. Сквозь пелену слез она посмотрела на Конни.

— Я знаю, солдат.

Джолин долго стояла между брусьями, привыкая держать равновесие. Снимала руки с перекладин. Опираться на протез было больно, но она не обращала на это внимания.

Потом здоровой рукой снова ухватилась за перекладину и шагнула вперед правой ногой.

— Вы слишком торопитесь, Джо. Не стоит…

Она проигнорировала совет. Так приятно самой принимать решение. Теперь нужно подтянуть протез. Он казался таким тяжелым и неуклюжим, но Джолин справилась. Она шла!

Еще шаг. Такое ощущение, что гильза протеза зубами впивается в ее плоть, жует и рвет ногу. Морщась от боли при каждом шаге, Джолин добралась до середины брусьев; она так вспотела, что ладони соскальзывали с перекладин.

— Мне нужны перчатки, — задыхаясь, сказала она.

— Хватит на сегодня, Джо.

Не обращая внимания на Конни, она ухватилась за брусья левой рукой, перенесла вес на здоровую ногу и сделала еще один неловкий шаг.

Боль едва не отбросила ее назад.

Сосредоточься, Джо.

Она постепенно ослабила хватку, пока пальцы не отпустили перекладину брусьев. Потом перенесла вес тела на протез, пытаясь не обращать внимания на боль, острым клинком пронзившую бедро. Это заняло целую вечность, но Джолин дошла до конца брусьев. Сама! Когда она, задыхающаяся, с красным от напряжения лицом, наконец подняла голову, то увидела улыбку Конни.

— Знаете, что это значит, солдат?

Она вытерла пот, заливавший глаза.

— Что?

— Это значит, что она скоро будет дома, — ответил Майкл.

Джолин повернулась влево и увидела стоящего у стены мужа. Он улыбался. Этот взгляд, один лишь взгляд, заставил ее потерять равновесие. Правую часть тела пронзила боль.

Конни мгновенно подскочил к ней, подхватил, не дав упасть. Она сильно прикусила язык и почувствовала вкус крови во рту.

— Я устала. Можно мне вернуться в палату?

— Конечно. — Конни потянулся за инвалидным креслом.

— Я пойду, — остановила его она.

— Не знаю, Джолин, это…

— Она пойдет. — Майкл подошел к ней. Взгляд его был твердым. — Она может опереться на меня.

Майкл улыбнулся, совсем как прежде, и Джолин с удивлением поняла, что по-прежнему беззащитна перед этой улыбкой. Поняла, как ей не хватало этой улыбки, не хватало Майкла.

Он встал рядом, обнял за талию. Его ладонь легла ей на бедро. Джолин чувствовала его дыхание на щеке, на губах.

— Не дай мне упасть, — прошептала она.

— Не дам.

Джолин кивнула, сделала глубокий вдох, стиснула зубы и, не отрывая взгляда от распахнутой двери, пошла. Неуклюже, как Квазимодо: шагнуть, упереться, подтащить ногу, шагнуть, упереться, подтащить ногу.

Она двигалась медленно, шаг за шагом, сначала через дверь, потом по коридору. Когда они добрались до своей палаты, боль в ноге стала невыносимой.

Джолин так устала, что позволила Майклу помочь ей перебраться в кровать. Они не знали, как снять протез, и поэтому просто накрыли ногу одеялом. Джолин не сомневалась, что на ноге образовались волдыри, но смотреть не спешила.