- Мы отправимся туда с самого утра, - решительно заявила Мими, стараясь побороть собственные страхи. Ей было совсем непросто возвратиться в этот дом, но ради Сары она была готова преодолеть все свои сомнения. К тому же Джордж изъявил желание пойти вместе с ними. Оставалось только уговорить Одри.

- Хорошо, - согласилась наконец и она. - Но не ждите, что я скажу, будто ты поступила правильно. Я не считаю, что это правильный поступок.

- Ничего другого я не буду ждать, мама, - сказала явно довольная Сара.

Посидев еще некоторое время в гостях, Сара уехала домой. Проезжая по Скотт-стрит, она улыбнулась дому, на дверь которого накануне повесила веночек.

Фил позвонил Саре в полночь, чтобы пожелать веселого Рождества. Он сказал, что дети вовсю развлекаются и он тоже. Сказал, что скучает по ней, и Сара ответила ему то же самое, а повесив трубку, печально подумала о том, что, видимо, никогда не будет у нее мужчины, с которым можно было бы проводить праздники.

На следующее утро она хотела было позвонить Джеффу и пожелать ему веселого Рождества, но побоялась, что ей ответит Мари-Луиза. И в конце концов так и не позвонила. Она отправилась прямиком в дом на Скотт-стрит и стала ждать свое семейство, которое должно было появиться к одиннадцати. Они приехали, опоздав всего на несколько минут. Мать заехала по дороге за Мими и Джорджем, делая вид, будто не знает, что они провели ночь вместе. Последние дни они были неразлучны. Джордж теперь явно имел преимущества перед всеми остальными поклонниками Мими. Сара поддразнивала бабушку и говорила, что всему виной уроки гольфа. А Одри утверждала, что все дело в доме в Палм-Спрингс. Как бы то ни было, но им было хорошо вместе, и Сара радовалась за них. По крайней мере хоть у одной женщины их семейства будут приличные отношения с мужчиной. И пусть уж этой женщиной будет Мими, ведь она была такой милой и, как никто другой, заслуживала того, чтобы счастливо провести остаток жизни. Саре казалось, что Джордж для нее - идеальный вариант.

Мими первой вошла в дом через парадную дверь и огляделась вокруг, как будто боялась увидеть призраков. Она медленно вошла в главный холл и, подойдя к большой лестнице, взглянула вверх, словно надеялась увидеть там лица знакомых людей. Когда она повернулась к Саре, по ее щекам текли слезы.

- Все выглядит именно так, как я помню, - тихо сказала она. - Я навсегда запомнила, как мама спускалась по этой лестнице в красивом вечернем платье и мехах, украшенная драгоценностями, а отец ждал ее внизу лестницы во фраке и цилиндре и улыбался. Мама была на редкость красивой женщиной.

Даже глядя на единственную фотографию, которая у нее была, Саре было нетрудно представить себе это. Было в Лили какое-то волшебное очарование. Она была похожа на кинозвезду или принцессу из волшебной сказки или на юную королеву.

Присутствие бабушки в этом доме как будто вселило жизнь в его стены. Они около часа бродили по главному этажу. Сара делилась своими планами относительно месторасположения и дизайна новой кухни. Притихшая Одри внимательно рассматривала обшивку стен и лепнину. Она обратила внимание на исключительно красивый паркет, который был явно вывезен из Европы. А Джордж с благоговением осматривал люстры. Да и кто бы остался к ним равнодушен?

- Отец привез их для матери из Австрии, - объяснила Мими, остановившись под одной из люстр. Пока их нельзя было зажигать, но Джефф уже приглашал мастеров, чтобы их укрепили, и теперь можно было не опасаться, что они рухнут кому-нибудь на голову. - Моя гувернантка однажды рассказывала мне о них, - задумчиво продолжала Мими. - Кажется, две из них из России, а остальные из Вены. А та, которая висит в маминой спальне, была привезена из Парижа. Когда отец строил этот дом, он обобрал немало замков по всей Европе. И ему удалось добиться исключительных результатов.

Следующие полчаса они провели на втором этаже, осмотрели гостиные, постояли в бальном зале с его позолотой, зеркалами и мозаичным полом, который сам по себе был произведением искусства. Потом они поднялись наверх, Мими направилась прямиком в свою спальню и комнату брата. Ей казалось, что она видела их не далее чем вчера. Не в силах говорить, она стояла там, а Джордж нежно обнимал ее за плечи. В этих комнатах на Мими снова нахлынули воспоминания, и Сара даже пожалела, что заставила бабушку пройти через такое испытание. Тем не менее она надеялась, что свидание с прошлым поможет залечить старые раны.

Мими рассказала им все о спальне матери, о гардеробных, о мебели, которая там стояла, об атласных розовых шторах и о бесценном обюссонском ковре, который даже в 1930 году стоил на аукционе целое состояние. Она рассказала им о платьях матери, которые хранились в этих шкафах, о сногсшибательных шляпках, которые изготавливались специально для нее в Париже. Это был настоящий урок истории. Слушать Мими было все равно что слушать легенду. Одри все это время была на удивление тиха. За свои шестьдесят лет она никогда еще не слышала, чтобы Мими так много говорила о своем детстве, и была удивлена тем, что она так много всего помнит. Ей всегда казалось, что мать забыла свое детство. Все, что сама Одри, подрастая, узнала о семье Мими, сводилось к тому, что они разорились в 1929 году, а ее отец умер вскоре после Великой депрессии. Одри ничего не знала о людях, которые окружали мать в детстве, о подробностях исчезновения своей бабушки и даже о существовании этого дома. Мими никогда ни о чем таком не говорила, и теперь воспоминания и рассказы так и сыпались с ее языка, словно драгоценности из шкатулки, которая долго была заперта на замок. Оказывается, у их семьи была богатая история.

Они осмотрели мансарду и цокольный этаж, хотя там было практически не на что посмотреть. Мими увидела лифт и вспомнила, как любила кататься на нем с отцом. Она вспомнила также свою любимую служанку с нижнего этажа, навестить которую тайком пробиралась на чердак всякий раз, когда удавалось удрать из-под бдительного ока гувернантки.

К тому времени как они закончили экскурсию, было уже почти два часа. Мими выглядела очень усталой, устали и все остальные. Это была не просто экскурсия по дому или урок истории, это было путешествие в прошлое.

- Ну и что вы об этом думаете? - спросила Сара, когда они стояли в холле, собираясь уходить.

- Спасибо, - сказала Мими, обнимая ее. - Да благословит тебя Господь. - На глазах у нее снова выступили слезы. - Надеюсь, ты будешь здесь счастлива, Сара. Надеюсь, ты будешь счастлива всегда. Ты этого заслуживаешь. Возвращение к жизни этого дома - благородное дело. Я хотела бы помочь тебе чем могу.

- Спасибо, Мими! - Сара обняла бабушку в ответ и в тревоге взглянула на мать, ожидая ее одобрения.

Одри кивнула, чуть помедлила, потом заговорила несколько охрипшим голосом:

- Я собиралась сказать, что ты сошла с ума. Я действительно так думала… но теперь я поняла. Ты права. Это важно для всех нас… и этот старый дом очень красив… Если захочешь, то, когда придет время, я помогу тебе декорировать дом. - Она улыбнулась дочери. - Представляешь, сколько ткани для этого потребуется? На одних шторах можно разориться… Я с удовольствием помогу. У меня уже есть кое-какие идеи относительно гостиных. А знаешь, когда ты закончишь его реставрацию, ты могла бы сдавать дом для проведения свадебных торжеств. Это принесло бы тебе неплохой доход. Люди всегда ищут элегантные помещения для проведения свадеб. Дом для этой цели подошел бы идеально, а ты могла бы сколотить себе состояние.

- Великолепная идея, мама! - воскликнула Сара со слезами на глазах. Раньше мать никогда не предлагала ей своей помощи, а лишь наказывала, что следует делать. Дом, как ни странно, словно сблизил их всех. Ничего подобного Сара не планировала, но видя, как все получилось, она наслаждалась этим как неожиданным подарком судьбы. - Мне такое и в голову не приходило, - сказала Сара, подумав, что идея и впрямь очень хорошая.

Готовясь покинуть дом, три женщины стояли, улыбаясь друг другу, словно им одним была известна некая тайна. Потомки Лили де Бомон пришли наконец домой. Некогда здесь царила любовь, и теперь в руках Сары дом снова станет таким. Все три женщины были в этом уверены.

Глава 14

Каждый день своих рождественских каникул Сара работала в доме. Одри взяла за обычай заезжать к ней, проезжая мимо. Она часто теперь бывала в библиотеке, отыскивая материалы по истории дома, и, как только находилось что-нибудь интересное, спешила поделиться этим с Сарой. А кроме того, у нее были удивительно хорошие идеи относительно будущего убранства дома. Впервые за многие годы Сара наслаждалась обществом матери. Мими также заезжала к ней несколько раз. Она привозила Саре сандвичи, чтобы подкормить ее, пока та стучала молотком, что-то драила или пилила.

Пока Мари-Луиза каталась на лыжах, несколько вечеров с Сарой провел Джефф. И они работали, не щадя сил, в разных комнатах. За время, проведенное в доме, Джефф не взимал плату, оплачивались только его схемы и рисунки, а также связь с подрядчиками, осуществляемая в это время. Он говорил, что работа в доме дает ему возможность расслабиться. Он заезжал, чтобы проверить, как идут дела, или попробовать на обшивке стен одной из комнат новую замазку. Сара выглядела очень уставшей, руки испачканы, волосы собраны в пучок. Она была в комбинезоне и рабочих сапогах.

- У меня такое ощущение, что скоро отвалятся руки, - как-то раз пожаловалась она.

Джефф, усмехнувшись, посмотрел на нее сверху вниз.

- Ты знаешь, какой сегодня день? - спросил он и, поставив небольшой шлифовальный аппарат, отпил пива, которое принес для себя и Сары.

- Понятия не имею, - ответила Сара. За работой она теряла чувство времени.

Свет падал лишь на те участки, на которых шли работы. Остальная часть помещения тонула во мраке. Но никаких неприятных ощущений это не вызывало. Ей никогда не было здесь страшно, даже ночью, когда она работала одна. Но тем не менее было очень приятно, что Джефф рядом.