— Ах-ах, я сейчас разрыдаюсь! Не хватает только скрипок. Ты был таким противным мальчишкой, ты так мне надоел! Скажи еще спасибо, что я как-то тебя терпела и отдала деду только в десять лет.

— Ты вымогаешь у меня деньги с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Я откупался от тебя, чтобы защитить своих близких, себя. А самое главное, я давал тебе эти деньги, чтобы хоть на время получить душевное спокойствие, ведь оно гораздо дороже любых денег. Я сам позволил тебе шантажировать меня.

— Давай договоримся. Ты мне платишь все сразу, и веди себе свою скучную жизнь, никто тебе не помешает. Но если нет, ты потеряешь все.

— Миллион долларов, или ты начнешь делать все, чтобы причинить горе моим родным, разрушить мою карьеру, разрушить наши с Дрю отношения.

— Вкратце это так. Ну давай деньги, хватит тут рассиживаться!

— Нет. Ни сейчас, ни когда-либо в жизни. — Сет полез в карман и вытащил из него диктофон. — У тебя могут возникнуть серьезные проблемы, если я обращусь в полицию.

Когда она бросилась к диктофону, он схватил ее за запястье.

— Да, уж если мы заговорили о полиции, им, я думаю, будет очень интересно узнать, что ты, когда тебя выпустили на поруки из Форт-Уорта, не подчинилась постановлению суда о невыезде из страны. А обвинения предъявили для тебя обычные — проституция и хранение наркотиков. Если вздумаешь делать всем гадости, полицейские будут очень рады узнать, что ты здесь, и с удовольствием сопроводят тебя обратно в Техас.

— Ты, сучье отребье!

— Точно подмечено.

— Я хочу получить свои деньги! — Она прокричала это на весь зал.

Четверо мужчин, игравших в бильярд, повернулись. Самый крупный из них постукивал кием по ладони, взглядом оценивая Сета.

Глория вскочила со стула, от ярости чуть не плача:

— Он стащил мои деньги!

Мужчины направились к их столику. Сет поднялся со стула, и тут в пивнушку вошли его братья и встали рядом с ним.

— Теперь нас поровну. — Камерон засунул большие пальцы в карманы джинсов и состроил Глории гримасу. — Да, давненько не видались.

— Вы, подонки! Я хочу только то, что мне причитается.

— У нас ничего твоего нет, — сказал Этан. — И никогда не было.

— Я брал у нее деньги? — спросил Сет у бармена.

— Нет. Хотите подраться, идите на улицу.

Филлип посмотрел на четверых мужчин и спросил:

— Вы хотите нарваться на неприятности?

Самый высокий из них стукнул по ладони кием и ответил:

— Боб же сказал, что он у нее ничего не брал.

— Глория, вызвать полицию? — спросил ее Филлип. И прежде, чем она успела ответить, дверь раскрылась, и в зал вошли женщины. Камерон проворчал себе под нос:

— Мог бы и догадаться, что дома они не останутся.

Дрю подошла к Сету, взяла его за руку.

— Здравствуйте, Глория. Знаете, интересно, но моя мама вас не помнит. А вот мой дедушка очень хотел узнать все в деталях. — Она вынула из кармана листок с номером телефона. — Это телефон его офиса. Если хотите, можете ему позвонить.

Глория грубо выхватила листок из рук Дрю и спрятала его.

— Я заставлю вас об этом пожалеть. — Она прошла между ними, как сквозь строй. — Вы будете очень, очень жалеть. Бросив злобный взгляд на всех, она вышла за дверь.

— Ты же должна была остаться дома, — сказал Сет Дрю.

— Нет, не должна. — Дрю нежно погладила его по щеке.

Глава тринадцатая

Дом и двор были заполнены народом. Крабы варились на пару, столы ломились от еды. Празднование Дня Независимости у Куиннов было в полном разгаре.

Сет взял бутылку пива, пристроился в тени и принялся рисовать. Это его мир, подумал он. Друзья, родственники. День Независимости. Он запомнит этот день на всю жизнь.

— Мы так же собирались, когда ты еще не родился, — сказала Стелла, оказавшаяся вдруг рядом с ним.

Карандаш выскользнул у него из рук. На этот раз это уж точно не сон, подумал пораженный до глубины души Сет.

— Ты чуть не натворил глупостей, и я очень на тебя сердилась. Но в конце все-таки сделал все, как надо.

На ней опять была эта старая шляпа цвета хаки, красная рубашка и широкие синие шорты. Сет машинально поднял карандаш, перевернул страницу и начал рисовать ее.

— Где-то в душе я всегда продолжал ее бояться. Но теперь это прошло.

— Молодец. Так и держись, потому что она всегда будет стараться сделать тебе какую-нибудь пакость. О боже, посмотри только на Крауфорда-младшего. Когда это он успел так постареть? Время бежит, как бы мы ни пытались задержать его бег. От чего-то начинаешь отказываться. А что-то стоит того, чтобы повторять это вновь и вновь.

Сет продолжал рисовать, но горло его сжалось от горького предчувствия.

— Ты ведь больше не придешь?

— Нет, мой хороший. Я больше не приду. Пора смотреть вперед, в будущее. Конечно, забывать то, что с тобой было, не стоит, но все-таки думать надо о будущем. Посмотри только на моих мальчиков! — Она глубоко вздохнула, глядя на Камерона, Этана и Филлипа. — Какие они стали взрослые, у каждого своя семья. Я рада, что успела сказать им, что люблю их, что горжусь ими. — Она улыбнулась, похлопала Сета по коленке: — Я рада, что смогла и тебе сказать, что я люблю тебя и горжусь тобой.

— Бабушка…

— Живи счастливо, или я опять рассержусь. А вот и твоя девушка идет, — сказала она и исчезла. Дрю села рядом с ним.

— Ты не соскучился по компании?

— Если эта компания — ты, то да, соскучился.

— Так много народу!

— Чуть ли не весь город. Но к вечеру обычно становится поспокойнее, мы остаемся одни и вместе смотрим фейерверк.

От чего-то начинаешь отказываться, вспомнил он слова Стеллы. А что-то стоит того, чтобы повторять это вновь и вновь.

— Я люблю тебя, Друсилла. Просто мне пришло в голову, что эти слова стоит часто повторять.

Она склонила голову и, посмотрев на его лицо, обратила внимание на его немножко странную улыбку.

— Можешь повторять их, сколько захочется. Если после праздника придешь ко мне, мы устроим свой фейерверк.

— Это уж точно можно назвать свиданием.

Она села и посмотрела на его рисунок:

— Ты так прекрасно ее нарисовал! Такое волевое лицо — и в то же время очень доброе.

Она огляделась в поисках женщины, которую он только что изобразил в своем блокноте.

— Где же она? Я что-то не припоминаю, что встречала ее.

— Ее здесь больше нет. — Сет в последний раз посмотрел на набросок и закрыл блокнот. — Хочешь пойти искупаться?

— Я не додумалась прихватить купальник.

— Правда? — Он встал, усмехаясь, и протянул ей руку. — Но ты же умеешь плавать?

— Конечно, я прекрасно плаваю. — Произнеся эти слова, она увидела озорной огонек у него в глазах. — Даже не вздумай!

— Слишком поздно. — Он подхватил ее на руки. — Не забудь задержать дыхание. — И он побежал по причалу.


— Ты знаешь, все Куинны так делают, — сказала Анна, протягивая Дрю сухую рубашку. — Я даже толком объяснить тебе не могу, зачем и почему.

— Я потеряла туфлю. Мужчины такие странные.

— Эти сандалии придутся тебе впору.

— Спасибо. О, шикарные!

— Я люблю туфли. Я просто их обожаю.

— А я то же испытываю к серьгам. Я никогда не могу устоять перед ними.

— Ты мне очень нравишься.

Дрю оторвала взгляд от сандалий и посмотрела на Анну:

— Спасибо. Вы мне тоже очень нравитесь.

— Это подарок. Я бы дарила подарки любой женщине, которую полюбил бы Сет. Да и все наши.

— Я… У меня нет опыта в общении с такой семьей, как ваша.

— А у кого он есть? Скоро стемнеет. Пойдем-ка нальем себе вина и займем место, откуда хорошо будет виден фейерверк.

Когда она вышла на улицу, Сет встретил ее, робко улыбаясь, с одной мокрой туфлей в руке.

— Вот, нашел.

Она выхватила ее и поставила рядом с другой.

— Миссис Монро принесла домашнее персиковое мороженое. — Он протянул ей вафельный рожок. Она фыркнула, но мороженое взяла.

— Хочешь сесть со мной вон там, на траве, и посмотреть фейерверк?

Она с удовольствием лизала мороженое.

— Может быть.

— А дашь мне попробовать мороженого?

— Ну, это уж точно нет.


Пока Сет пытался выпросить у Дрю мороженое, Глория Делаутер подъехала на стоянку компании «Лодки Куиннов». Она вся так и кипела от злости, подогретой пинтой джина.

Потом она вылезла из машины, шатаясь из стороны в сторону, открыла багажник и с радостным воплем достала оттуда две канистры с бензином.

— Да, фейерверк будет что надо.

Она споткнулась, потеряла туфлю, но была так пьяна, что этого не заметила. Припадая на одну ногу, Глория подтащила канистры к входу. Она с трудом открыла первую канистру и плеснула бензином на двери. Потом стала поливать кирпич, стекло, кусты барбариса, которые Анна посадила вдоль стены. Когда канистра опустела, она открыла вторую.

Потом с размаху бросила наполовину полную канистру в окно, оно разбилось.

Глория заковыляла обратно к багажнику и достала оттуда две бутылки, которые она заранее наполнила бензином и заткнула тряпками. «Коктейль Молотова». Она захихикала, достала зажигалку и поднесла к бутылке огонь. Она все еще довольно ухмылялась, когда загорелась первая тряпка — быстрее, чем ожидала Глория, так что даже обожгла ей пальцы. С криком она швырнула бутылку в окно, но та разбилась о кирпич.

Она подобралась поближе и подожгла вторую тряпку. На этот раз у нее получилось лучше. Она услышала звон разбитого стекла и увидела пламя уже внутри здания. Не в силах отказать себе в удовольствии, она осталась посмотреть, как разгорается огонь.


В небе золотым фонтаном на черном фоне взорвалась ракета. Дрю, устроившись рядом с Сетом, чувствовала себя до неприличия счастливой.

— Как же мне не хватало этого праздника в Европе, — сказал он. — Сидеть вот так четвертого июля…

Дальше его голос прервался. Он вскочил на ноги, помог встать Дрю. А к ним уже бежал Камерон и кричал: