Ребекка побежала на кухню с криком:

— Папа, папа! Мама обстригла волосы! Это ужасно! Мне совсем не нравится!

— Бекки, — сказала я, стараясь не реагировать на ее слова, — помоги-ка мне принести сумки.

— Мама теперь похожа на мальчика. Правда, пап?

Майк посмотрел на меня. Впервые за несколько недель наши глаза встретились. Во взгляде читалось: «Я люблю тебя. Вернись». Мы так давно друг друга знаем, что взгляды говорят гораздо больше, чем слова. Было понятно, что, не общаясь, мы причиняем друг другу боль. Я бы отдала все на свете за одно его прикосновение. Как я хочу, чтобы он подошел и прижал меня к себе, чтобы я могла почувствовать тепло его тела и биение его сердца! Как я хочу снова прикоснуться к его волосам и прижать его лицо к своей груди! Мы не пытались скрыть своих чувств в это мгновение и как бы говорили друг другу: «Не делай мне больно! Остановись!» Казалось, мгновение длилось целую вечность, но потом все резко оборвалось, и Майк отвел глаза.

— Очень стильно. Я думаю, в Америке все одобрят эту прическу, — произнес Майк.

Ребекка устроила мне сцену вчера вечером, когда я упаковывала вещи. Шла первая неделя ее каникул, и я пообещала ей, что постараюсь отпроситься на неделю перед моим отъездом.

— Я не смогла. Слишком много работы. А теперь мне нужно ехать, — объяснила я ей.

— Возьми меня с собой. Я буду хорошо себя вести и помогать тебе нести сумки.

— Не могу. Ты останешься дома с папой и Клэр, а потом мы вместе поедем в отпуск. Мы замечательно проведем время. Маме нужно съездить в командировку, а потом мы снова будем вместе.

— Ты всегда только обещаешь, но никогда не сдерживаешь слова.

Самолет вылетал в семь из аэропорта Хитроу. Как обычно, я провозилась перед выходом. Я совсем забыла, что вечером в городе много машин. Естественно, застряла в пробке и проторчала на дороге целую вечность. Все во мне кипело, давление повышалось. «Успокойся, не то тебя хватит удар», — уговаривала я себя. Поставила свой любимый диск Эрика Клэптона и стала громко подпевать. «Лэйла!» — голосила я, пристукивая в такт по рулю. Мужчина из соседней машины с любопытством посмотрел на меня и быстро отвернулся. Я не успела поймать его взгляд. Но попыталась сделать умное лицо и очень обрадовалась, когда он меня обогнал. «Ну, давайте же скорее! Я ведь опаздываю!» — шептала я, сжимая руль все крепче.

Я влетела в здание аэропорта в четверть седьмого и с огромным трудом смогла найти исправную коляску для багажа. Гэри и компания нервно поглядывали на часы. Они уже сдали свой багаж. Я назначена ответственной за эту поездку, но даже приехать в аэропорт вовремя не могу. Сдала свой багаж и побежала извиняться. Нос блестел, а волосы торчали в разные стороны.

— Ничего страшного. Мы ведь вовсе не хотели заходить в дьюти фри[28]. Да, ребята?

Они все покачали головами и усмехнулись. Боже мой! Да ведь я лечу с одними мужиками!

— А где Сэмми? — спросила я. Она была назначена аналитиком и тоже должна была поехать с нами.

— Ее парень не отпустил в эту поездку. Жаль, правда? Ник отправил Марка вместо нее, — ответил Гэри.

— Привет, Марк! — сказала я и улыбнулась, разглядывая молоденького парнишку, который явно только что закончил университет и чувствовал себя очень неловко в компании знаменитого Гэри. Тут я заметила, что все мужчины смотрят на меня как-то странно. На мне было новое платье, которое спереди застегивается на пуговицы. Оказывается, пока я носилась по аэропорту, шесть нижних пуговиц расстегнулись, и мои черные трусы были выставлены на всеобщее обозрение. Стыд-то какой! Я отвернулась и попыталась привести себя в порядок. Тут Гэри поймал мой взгляд, и мы оба расхохотались.

— Пошли, а то опоздаем, — сказала я ребятам.

Я не большая любительница летать на самолетах. Ничего не имею против самой идеи и ценю скорость, но начинаю нервничать, когда оказываюсь в воздухе. Я не понимаю, как эта штуковина вообще может лететь, и уверена, что именно мой рейс закончится экстренным выпуском новостей об очередной авиакатастрофе. Когда самолет начал разгоняться по взлетной полосе, я пристегнула ремень безопасности (Зачем? Кому это поможет, если самолет врежется в землю?) и крепко уперлась ногами в переднее сиденье. Когда мама едет со мной в машине, она нервно хватается за ручку при каждом повороте, а если я торможу, она упирается ногами в пол, как будто на пассажирском месте есть дополнительная педаль тормоза. Стюардессы все еще рассказывали о том, как следует себя вести в случае аварии. Как обычно, их никто не слушал. А капитан явно торопился взлететь. Стюардесса, стоявшая рядом со мной, показывала аварийный выход. Она слегка пошатнулась, когда самолет начал набирать скорость.

— Капитана нашего самолета зовут Стерлинг Мосс[29],— сказала она, вызвав нервные смешки у пассажиров.

Мы все умрем. Когда самолет оторвался от земли, я закрыла глаза, ожидая падения. Меня слегка затошнило. Возникло чувство, что содержимое желудка поднимается к горлу. Потом самолет набрал высоту и выровнялся.

— Теперь можно расслабиться, — сказал мне Гэри, который сидел рядом со мной. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Я ничего не ем и не пью во время полета, — ответила я твердо.


Вторник, 4 августа

Когда мы прилетели в Бостон, меня всю трясло. Гэри настоял на том, чтобы я выпила двойной джин, чтобы успокоиться. Сопротивляться не было смысла. Одна маленькая бутылка шампанского, несколько бутылочек красного вина и целый поднос несъедобных на вид деликатесов, которые обычно подают в самолете. В общем, мне хватило. Я попыталась разобраться в запутанных романах Гэри (дело не из легких, ведь у него несколько женщин в Англии и еще куча за границей), рассказала Марку (аналитику) о том, как добиться успеха в журналистике и прочитала целую лекцию Мику (оператору) о том, как приучить детей к самостоятельности. Потом я уснула. Проснувшись, я не могла понять, где нахожусь. Во рту как будто кошки нагадили. Гэри спал на моем плече. Я освободилась от него, встала со своего места и отправилась в туалет, где освободила свой желудок от курицы и красного вина, издавая при этом квакающие звуки. Надо быть осмотрительней, не то я превращусь в посмешище.

Съемки прошли в похмельном угаре. Сказывался также перелет и разница во времени, но фильм должен получиться замечательным. Детей обучают при помощи интерактивных компьютерных программ, и достижения педагогов налицо. Моим личным достижением на сегодня было то, что мне удалось сдержать постоянные рвотные позывы.

Гостиница просто шикарная. Роскошь на каждом шагу — отделанный мрамором вестибюль кишит богатыми людьми в кашемире и клетчатых костюмах. Есть даже бассейн, и я собираюсь плавать там каждое утро (надо готовиться к поездке во Францию). Я не собираюсь краснеть, глядя на Гарриет. С нами также сотрудничает американская команда. Их оператор — просто мечта! Его зовут Чак. У него белые волосы, завязанные в хвостик, и совершенно замечательное отношение к жизни. Вечером он отвел нас в ресторан, где подают только морепродукты. Он расположен недалеко от доков. Это довольно большое место с шумными официантами и кусачими ценами. Меню было написано на восьми страницах.

— Огромный выбор пива! — воскликнул Гэри, как только мы уселись. Этим своим замечанием он задал тон всего вечера. Би-би-си не поскупилось на командировочные, и мы были готовы сорить деньгами. Я надела белый новенький топ и широкие брюки. Я успела немножко загореть во время съемок, и в кои-то веки мне удалось нормально уложить волосы. А сколько удовольствия я получила от ванной! Никто меня не беспокоил, я лежала одна, слушая Си-эн-эн. Подкрасив губы и оценив свое отражение в зеркале, я должна была признать, что выгляжу просто замечательно. Гэри явно разделял мое мнение в данном вопросе. За ужином он уселся рядом со мной. Мик посмотрел на меня и вопросительно поднял брови. Я в ответ покачала головой. Я не хочу никаких сплетен. Наш журналистский мир такой маленький, и рано или поздно кто-нибудь обязательно расскажет все Майку. Но мне очень польстило внимание такого красавца, как Гэри. Он весь вечер ловил мой взгляд, смеялся над моими шутками и постоянно наполнял мой бокал.

Мы заказали коктейль из морепродуктов. Когда принесли наш заказ, оказалось, что мы получили всех представителей морского царства. На блюде были разложены омары, раки, мидии, кальмары и креветки. Всех и не упомнишь!

— Что-то мне с ним не справиться, — сказала я, ковыряя омара длинной крючковатой штуковиной.

— Давай помогу, — ответил Гэри, придвигаясь ко мне ближе. Понятно, почему он пользуется таким успехом среди женщин. Он умеет ухаживать. Внимательно смотрит в глаза, улыбается, поворачивается, как только начинаешь ему что-то говорить. В конце ужина я случайно задела его ногой под столом.

— Извини, — сказала я.

— Ничего страшного, — ответил он, посмотрев мне в глаза. Внутри меня что-то затрепетало, и я впервые за столько лет почувствовала физическое влечение к представителю противоположного пола. Как-то мы сидели и разговаривали с Джилл, допивая вторую бутылку Шардоннэ. Джилл призналась, что самое замечательное чувство она испытывала во время первого поцелуя. Его долго ждешь, а потом влюбленный в тебя парень наклоняется и… Класс! В браке все совсем не так. Поцелуй становится привычной вещью. Все они похожи друг на друга. За столько лет я уже успела позабыть это ощущение, но сейчас, когда Гэри, улыбаясь, смотрел мне в глаза, оно снова ко мне вернулось. Бывает же такое! Не знаю, готова ли я противиться искушению. Только бы не напиться.

— Я слишком старая для тебя, — тихо сказала я ему, шлепнув клешней омара по его руке. Его подружкам нет и девятнадцати. — К тому же, тебе и так не разобраться с личной жизнью.

— Чак, — сказала я громко, — расскажи-ка нам про ловлю акул.

Но разве я могу отказаться от предложения выпить? Нет, конечно. Пара бокалов вина, и я уже не способна остановиться. К двум часам ночи мы переместились в гостиничный бар и пили коктейли. Гэри уселся за пианино и изображал Саймона и Гарфункеля одновременно, а Чак и Мик подпевали. Я попивала свою «отвертку». Давно так не веселилась. Я снова почувствовала себя беззаботным, независимым, свободным человеком.