— Здесь можно спать ночью?

— Москитная сетка сохранит твой сон спокойным. И здесь очень тихо. Умиротворенно.

Амелия стала оглядывать открывающиеся просторы. Через минуту она спросила:

— Могу я как-нибудь нарисовать этот вид?

Самюэль Ти. глубоко, прерывисто вдохнул. Он думал, что будет нервничать, но любопытство взяло вверх, но хотел познакомиться с ней.

Но он не ожидал, что ему захочется сделать для нее все — для своей дочери, его собственной плоти и крови, которая сейчас сидела на его крыльце именно на тех качелях, на которых он предпочитал проводить как можно больше времени, когда здесь жили его родители.

— Когда захочешь, — сказал он хрипатым голосом. — Ты можешь приезжать сюда и рисовать этот вид… в любое время.

Глава 38

— Итак, у нас есть три стопки.

Находясь в офисе генерального директора в бизнес-центре, Лиззи начала выхаживать по кабинету как Ванна Уайт, указывая на кучу папок с документами на огромном столе, Лейн откинулся на спинку трона отца и водрузил ноги на стол Уильяма. (Ва́нна Мари́ Уайт (англ. Vanna Marie White), урождённая — Ро́сич (англ. Rosich; 18 февраля 1957, Конуэй (англ.)русск., Южная Каролина, США) — американская актриса и телеведущая. Наиболее известна как ведущая телевизионного игрового шоу «Колесо Фортуны» (англ. Wheel of Fortune) с 1982 года. 20 апреля 2006 года получила «звезду» на Голливудской аллеи славы за вклад в телевидение. — прим. пер.)

Еще один долгий день подходил к концу. После серии таких же долгих дней. Но что же он узнал за сегодня? Лиззи была на его стороне, и поэтому он мог пережить все.

— Давай, — сказал он и улыбнулся.

Качнув бедрами и взмахнул элегантно рукой, она подошла к левой стопке.

— Это потерпевшие, которые в настоящее время или скоро вызовут у нас проблемы.

Отрадно было осознавать, что в этой стопке было больше всего папок, он потер уставшие глаза. Джефф в данный момент возвращался на самолете в Чарлмонт, сюда домой, после того, как попытался договориться о погашении долгов с банками. Ему удалось договориться только с двумя, четверых он смог убедить, и только с одним он проиграл. И еще предстояло обойти десятерых, которым он собирался нанести визит в течение следующих четырех-пяти дней.

Никакого давления.

— Следующая группа документов, пока еще не кучка. — Лиззи обошла вокруг стола, встав напротив бумаг, его взгляд тут же пробежался по ее телу. Остановившись на талии, а потом пройдясь по груди, закрытой…

Он поднял глаза вверх, всматриваясь в ее лицо. И у нее появилась улыбка, и это была самая замечательная и самая сексуальная вещь, которую он когда-либо видел.

— Давай сосредоточимся, хорошо?

— Когда я могу заняться с тобой сексом?

— Будь хорошим мальчиком, давай покончим с этим, и ты сможешь заняться со мной сексом в этом кабинете… вплоть до ужина.

— Можем нам стоит пропустить ужин?

— Нет. — Она выставила бедро. — Но и после ужина у тебя будет вся ночь.

Все было потрясающе, их отношения обрели новую глубину, связанную с бессловесными обязательствами и силой. Ранние утренние часы они провели в объятиях друг друга, обсуждая будущее, прошлое, рассматривая новые обстоятельства. Они даже назначили дату свадьбы.

Двадцать первого июня. Самый длинный день в году, когда день будет дольше, чем темное время суток. Прекрасный день, решили они, чтобы начать вместе будущее.

Они также решили, что свадебная церемония будет небольшой, чисто символической в Баптистской церки Чарлмонта, с присутствием только ближайших родственников. Ее родители приедут на неделю, Лэйн с нетерпением ждал возможности познакомиться с ними. А потом они проведут медовый месяц в Нью-Йорке, где он хотел встретиться со своими школьными друзьями из старших классов, а она тоже хотела посетить своих друзей в Корнелле. Она подумывала рассказать своим родителям о ребенке, после того, как пройдет церемония.

С его стороны все знали, потому что он сообщил об этом, как только вышел из палаты-реанимации мисс Авроры.

Также они вели беседы о более тяжелых вопросах — о смерти его мамы, откровении Макса об Эдварде и беспокойстве Лэйна по поводу бизнеса семьи. А потом она поделилась с ним своими опасениями по поводу рождения и воспитания ребенка, который не избежит фамилии Брэдфордов, а значит будет под пристальным вниманием прессы.

Но несмотря на то, что темы их разговоров были радостными и грустными, он понял из их бесед одну вещь — они все переживут вместе, ни в коем случае по одиночке.

— И наша последняя стопка. — Она передвинулась к самой маленькой стопке документов. — Которая обозначает неизвестные счета.

— Грета ненавидит такой беспорядок.

Лиззи кивнула.

— Она однозначно ненавидит.

Затем одну за другой она взяла скрепленные степплером бумаги, выложенные перед стопками.

— Вот таблицы Греты. Каждому документу был присвоен номер, она выписала его дату, название компании, долевое участие капитала, оценку стоимости, если бы она могла найти хоть одно долговое обязательство или кредитора, она бы нашла.

— Она великолепна.

— Ее муж заставил ее отказаться от этой работы в связи с юбилеем, и он почти силком затащил ее в самолет. Думаю, она продержится сорок восемь часов, а потом заставит его вылететь из Каптивы. Она не хочет, чтобы кто-то еще касался стопок этих бумаг и перепутал всю ее систему.

Лейн оглянулся назад на шкафы за столом. После того, как он разобрал их все, он нашел море документов, которые случайным образом были спрятаны, забыты и не систематизированы.

Слава Богу, Грета оказалась на высоте.

Лейн убрал ноги со стола и по густому ковровому покрытию подошел к стопке «неизвестно что».

— Поэтому, хотя это маловероятно, но если и есть какие-то активы, из которых мы можем выплатить долги при смене власти, так сказать, то они находятся здесь. Потому что все остальные предприятия находятся в заведомо проигрышном положении или уже не существуют.

— Ага, вот, где мы находимся.

Он взял таблицу, в которой подробно было все описано, неизвестные договора. Просматривая список, он отрицательно покачал головой.

— Я никогда не слышал ни об одной из этих фирм раньше.

— Я могу попробовать по искать информацию в интернете. Грета сосредоточилась на появляющихся компаниях и банках. Но я уверена… ну, боюсь, что с остальными будет еще хуже.

— Да, я имею в виду Tricksey, Inc.? Из Калифорнии? Что это?

— Мы, на самом деле, хотим узнать?

— Черт. — Он опустил страницы с таблицами. — Джефф сейчас так необходим здесь, в штабе, но он застрял в воздухе. Не знаю, как мы можем заставить его управлять компанией, пока он разбирается с исками.

— По крайней мере, ему это нравится.

— Да, он действительно счастлив, по больней мере. Он инвестиционный банкир до мозга и костей. Он любит вести переговоры за столом, лицом к лицу, если можно так выразиться. Он скорее предпочтет множество таких переговоров, чем создавать бурбон.

Лейн подумал о новом дрожжевом штамме Мака. Он придерживал решение этого вопроса, не предпринимая никаких шагов, хотя, возможно, это было ошибкой. Но интуиция где-то глубоко в груди, продолжала повторять большое жирное «Нет» на продажу патента. Ему казалось, что тогда они продадут будущее компании за гроши, а что если Мак был прав? То у них в руках была золотая мина.

И раздумывая над этой проблемой, Лейн пришел к выводу, что он был полной противоположностью Джеффа, он предпочитал создавать бурбон, но не быть бизнесменом.

— Знаешь, — усмехнулась Лиззи, — есть потенциальное решение проблемы, с которой старается справится Джефф.

— Да? Говори.

В Red & Black Эдвард подался вперед, подметая бетонный проход конюшни В, собирая сухой волос, пыль и разные ошметки сена. Двигаясь вперед, подлавливая пучки сена и комки грязи от подков, он покачивался под музыку, которая гремела над головой.

Фрэнк Синатра напевал в пол голоса о полете на Луну, а Эдвард подпевал ему.

Время от времени появлялась морда, когда он проходил мимо стойла, фыркала и нюхала его рабочую рубашку и ноющие плечи. Он всегда останавливался, пел пару строчек и двигался вперед.

Он понял, когда подошел к стойлу Неба, и его большой, черный, злой жеребец сильно лягнул по двери, что грохот прошелся по всей конюшни. Потом чистокровка, казалось, хитро улыбнулся, вытянув шею, не для укуса, а используя рубашку Эдварда в качестве носового платка.

Этот ублюдок умышленно чихнул на Эдварда, и из его горячих ноздрей последовал взрыв брызг. После чего Неб мотнул головой вверх-вниз, черная грива переливалась и подпрыгивала, а он словно смеялся.

— Ты настоящая заноза в заднице.

Жеребец заржал.

— Да, они вернутся с минуты на минуту со своей прогулки на лошадях, и ты мог бы прогуляться с ними, но ты не обучен хорошим манерам, потому что воспитывался в конюшне.

Они приняли боевую стойку, глядели друг на друга, Эдвард не спускал с него глаз, а жеребец опустил голову. Это был знак для Эдварда почесать ему спереди шею.

И огромные глаза Неба чуть ли не закатились от счастья, цокот приближающихся копыт привлек их внимания, они одновременно повернули головы в сторону открытого прохода в конце конюшни.

Эдвард почувствовал улыбку, расползшуюся у него по лицу, и он не собирался ее скрывать. Через открытое поле, в довольно высоком темпе Саттон и Шелби галопом мчались в сторону конюшен на паре кобыл, несущихся широким шагом, поскольку поля по размеру напоминающее футбольное и сигнальное ограничительное заграждение ставилось исключительно для границ почтенного Неба.

Обе женщины одновременно замедлили шаг, с рыси перейдя на прогулочный.