Когда последний свет покинул небо, Макс помчался в ночи.

Раскаяние жалило его глаза слезами… и он упрекал свои мокрые щеки, подставляя их ветру.

Вернувшись в Истерли, Лэйн находился в передней гостиной, наливая Family Reserve в хрустальный стакан.

— Ты уверен, что я тебя не соблазню?

Приглашенный гость не ответил, и Лейн оглянулся через плечо. Детектив Мерримак из отдела убийств департамента муниципальной полиции Чарлмонта сидел на антикварном шелковом диване, его тощее и длинноногое тело склонилось к ноутбуку, стоявшему на журнальном столике. В ходе расследования убийства, Лэйн возненавидел парня не потому, что детектив был злым, а скорее всего из-за его раздражающей привычки улыбаться, как ребенок, который только что положил кошку в грязную лужу и пытался успокоить своих родителей, что в этом нет никаких проблем и не о чем беспокоиться.

— Ну? — спросил Лейн, когда он сел во французское кресло Бергера. — Я хочу сказать, очевидно же, что мой брат всю ночь находился в Red&Black. Следовательно, он не мог этого совершить.

Ему пришлось еще подождать, пока детектив двинул пальцем по мышке на коврике, рассматривая кадры на экране.

После звонка Лэйна детектив пришел прямо в особняк, хотя было время ужина. Но здесь ужин не подавали, вообще-то. И Мерримак был одет, как обычно, в свое стандартное рабочее белое поло с эмблемой полиции на груди, темные брюки и свободную ветровку. С военной стрижкой, темной кожей и черными глазами, он выглядел как действующий точно по уставу оперативник, и Лэйн решил, что эта его улыбка была своего рода техникой, которой парень, возможно, был обучен на курсе под названием «Как легко вывести подозреваемого на чистую воду».

Лейн упорно сосредоточился на его лице, как будто пытался вычислить, что происходило у этого человека в мозгах, пока он внимательно смотрел на экран. Когда ему ничего не удалось вычислить, мысли Лейн перешли на другое, к его семье. Макс был единственным человеком, который ненавидел их отца также, как Эдвард, а может и больше. Да, мотив Эдварда был более понятным, но он никогда не отличался тягой к насилию и взрывоопасным характером. Эдвард всегда был больше тактиком… и на сегодняшний момент реальность была такова, что ему не хватало физических сил и координации, чтобы передвигать самого себя, не говоря уже о том, чтобы тащить или передвигать кого-то еще.

А Макс, с другой стороны? Бесконечные драки в школе Чарлмонт Кантри Дей, в колледже и потом. Как будто буйный отцовский нрав, пропустив всех других детей, исключительно сосредоточился в Максе. И Максу было все равно, как он оскорблял людей, которые могли спокойно сделать обобщенный вывод, связанный с социопатией.

Похоже на своего рода нарушение душевного равновесия, заставившее кого-то убить собственного отца.

— Ну? — опять спросил Лейн.

Мерримак опять ничего не произнес и еще какое-то время пялился в экран, потом наконец отклонился и поднял глаза, и… конечно, вот она эта снисходительная улыбка.

— Я не совсем уверен, что вы здесь увидели, мистер Болдвейн.

Лейн подавил желание медленно разжевывать каждое слово, словно парень был дебилом.

— Никто не брал грузовик. Никто не выезжал и не въезжал на территорию.

— И вы понимаете, что это значит?

«Ты, мать твою, издеваешься надо мной!» — мелькнула мысль у Лейна.

— Мой брат Эдвард не мог убить нашего отца.

Мерримак похлопал кончиками пальцев друг об друга, положил локоть на подушку с кисточкой.

— Камера не захватывала территорию коттеджа.

— Да, но захватывала все выходы на территории собственности. И насчет грузовика?

— Стояли в ряд грузовики.

— Включая и того, кого вы арестовали. В качестве доказательства, — добавил Лейн.

— Я не совсем понимаю, что, по вашему мнению, это доказывает, в свете всего остального?

— Мой брат-калека. Думаете, он сбежал под покровом ночи и пробрался сюда из округа Огден?

— Хорошо, — детектив наклонился к ноутбуку. — Я с удовольствием возьму эту флешку в управление и добавлю ее в файл с делом. Но дело закрыто. Мы уже отправили его прокурору судебного федерального округа… вместе с признанием вашего брата.

Лейн ткнул пальцем в компьютер.

— Мой брат не покидал фермы, и эти записи доказывают это.

— Я не уверен, что камеры могу заснять так далеко. — Мерримак вытащил из гнезда флешку. — Но я отошлю это прокурору.

— О, да ладно, разве мы не смотрели одни и те же кадры?

— Я увидел, что ничего необычного не произошло с шести камер на ферме в тысячу акров. Red&Black имеет семь грузовиков одного и того же года выпуска, одной и той же модели, с одним и тем же логотипом на боку, с лебедками на задней стороне, и с угловой камеры вы не можете назвать номерные знаки тех трех, припаркованных за конюшней. — Детектив поднял ладонь вверх, когда Лэйн попытался его перебить. — И прежде чем вы скажете, что есть только три выхода, я предупреждаю вас, что я прошелся по этой территории и определил по крайней мере, дюжину дорожек и трасс, которыми вы сможете выехать на дорогу округа. Думаете, ваш брат не знает их всех? Разве он не мог взять один из грузовиков из флигеля? Он пытался очистится от убийства, стирая кадры на пленке в Истерли. Вы хотите сказать, что он не думал, как ему покинуть ферму, не будучи замеченным?

— Эдвард сказал, что произошло все не преднамеренно. Что он пришел сюда, чтобы поговорить с отцом, если это правда, почему он тогда просто не покинул ферму через главные ворота той ночью? Ему нечего скрывать.

— И вы верите в это?

— Это то, что показывают кадры с камер видеонаблюдения!

— Я говорю о преднамеренной части. Вы хотите сказать, что вы даже на секунду не задумывались, что отсутствие преступного намерения довод, который может использовать умный парень в свое оправдание, чтобы изменить приговор и избежать смертной казни? Вы точно уверены в том, что ваш брат думал так, как сказал, той ночью?

— У него не было оружия.

— Он отрезал палец. Ножом.

— Моего отца не зарезали, в конце концов.

— Дело в том, вы можете сказать, что ваш брат не украл с фермы нож и грузовик с лебедкой, с намерением убить человека… только чтобы поговорить с ним, но потом он обнаружил, что мать-природа помогла ему с планом первой.

— Эдвард не мог убить никого с таким телосложением, как мой отец.

— Большинство убийц не имеют плана убийства, мистер Болдвейн. Вот почему мы их ловим. — Мерримак встал на ноги и улыбнулся. — Я передам это окружному прокурору, но если бы я был на вашем месте, я бы не планировал устраивать встречу вашему брату дома в ближайшее время. Я не один десяток лет работаю над такими делами, и все дела не становятся более сложными, так же как и это. Я понимаю, что вы хотите спасти этого человека, но ситуация такова, как есть. Не провожайте, я сам уйду.

Когда детектив направился к входной двери из Истерли, Лейну хотелось заорать во все горло.

Вместо этого он допил бурбон в стакане… и налил себе еще немного.

Глава 15

Лиззи проснулась в полной темноте, она была не одна. Сильные руки обнимали ее, она сразу же узнала запах и прижавшееся тело Лэйна.

— Сколько времени? — спросила она, приподнимая голову. — О, вау. Темно. Совсем темно.

— Я как раз думал, стоит ли тебя будить. — Он погладил ее талию. — Я решил, что ты захочешь поужинать.

Повернувшись к нему, она обратила внимание, что его глаза с беспокойством смотрели на нее, отчего у нее сжалось сердце.

— Когда ты вернулся…

— Прости.

— Потому что, поздно? Послушай, я спала…

— За то, что сказала Шанталь бригаде скорой помощи. Я объяснил в больнице, что мы разводимся.

— Все в порядке.

— Не совсем.

Лиззи была согласна с ним, но, черт возьми, Лейн не мог уже измениться ситуацию. Шанталь будет маячить в их жизни, пока развод не будет закреплен официально, и эта ситуация напоминала дамоклов меч, который висел над ними, оставалось только надеяться, что эта чертова штука не упадет, и даже если это произойдет, то не заденет их.

С облегчением вздохнуть было невозможно, по крайней мере, не сейчас.

— Ты в порядке? — спросил Лейн, убирая волосы с ее лица.

— О, абсолютно. Просто много всего произошло, и мне очень хотелось спать. И ах… Шанталь потеряла ребенка?

— Да. Она была беременна.

У Лиззи желудок ухнул вниз.

— С ней все в порядке? Знаю, это глупый вопрос, учитывая обстоятельства, но мне плевать, тебе многое предстоит пережить.

— Не уверен. Я позвонил ее лучшей подруге и попросил приехать, чтобы Шанталь не чувствовала себя так одиноко. На самом деле, было… ужасно. Я не хочу сгущать краски, но Боже, я никогда не видел столько крови. И ей было очень больно. И, возможно, с ней произойдут кое-какие сопутствующие вещи. Полагаю, врачи помогут ей пройти через все это.

Лиззи почувствовала, как начала кружиться спальня у нее перед глазами, но она все же попыталась сохранять спокойствие.

— Мне очень ее жаль. Никто такого не заслуживает.

— Да, между мной и Шанталь не было любви, ты же знаешь. Но сегодня она настрадалась.

Наступила долгая пауза, и Лиззи уговаривала себя не прыгать в омут с головой.

— А ты, да… ты думаешь о детях? Своих собственных?

Полная ахинея. Неужели она, на самом деле, спросила это?

Лейн незамедлительно резко отрицательно покачал головой.

— Нет. Однозначно нет. — Потом, казалось, он поймал себя на мысли. — Если только с тобой. Это, конечно, другая история. В смысле, когда-нибудь в будущем? Я могу поработать над этим, если для тебя это важно, конечно.

Ух ты, хотя бы тут появлялась какая-то положительная перспектива.