Лера вздрогнула. Больше всего она боялась разговаривать об Игоре.

— Сигареты, — проговорила она голосом, осипшим от волнения. — Игорь курит те же сигареты, что и ты.

— Лера, а где Игорь? Вы потерялись? — Валерий вглядывался в глаза дочери. — Он не знает, где тебя искать, да?

— Я сама справлюсь с этим. — Она осторожно прижала к себе Винни-Пуха, с которым не расставалась.

— Лера, у тебя есть я, и не нужно взваливать решение всех проблем на себя.

— Пап… Пожалуйста…

И Лера закрыла глаза, спасаясь от проблем во сне. Во сне, который излечивал израненную душу и давал отдых измученному болью телу…

Так же часто, как и отца, Лера видела Катерину. Катя все свободное время проводила возле подруги, пытаясь поддержать и приободрить Леру. Правда, это у нее не слишком хорошо получалось.

А все потому, что Катя изменилась. Вся ее жизнерадостность вмиг исчезла, уступив место задумчивости.

Из минуты в минуту, из часа в час, изо дня в день Катерина думала о Валерии. Она влюбилась в отца своей единственной подруги. И главное, Катерина была уверена в том, что полюбила впервые в жизни, а все ее прошлые увлечения — ничто, потому что только сейчас она чувствовала, как замирает сердце при появлении этого мужчины. А когда он разговаривал с ней или приглашал перекусить в кафе при клинике, Катерине казалось, что это несбыточные фантазии и все происходит не с ней.

Каждый день, идя в клинику, она говорила себе, что оставит все думы, ожидания и надежды. Но у нее ничего не получалось. Она не могла не думать о Валерии, потому что полюбила его.

Но сегодня Катерина дала себе слово, что постарается осторожно поговорить с Лерой: ведь уже прошла неделя, кризис миновал, и Лера окрепла.

— Лерик, привет! — Катя улыбнулась и села возле подруги. Лера не спала, и это было хорошим знаком.

— Привет, Катюш, — тихо проговорила Лера.

— Лер, мне надо с тобой поговорить.

И тут же Лера замотала головой, почувствовав, о чем именно с ней хочет поговорить подруга.

Но Катя не послушала ее, потому что знала — Лере нужен Игорь.

— Не надо… — прошептала Валерия.

— Надо, Федя, надо!

Лера улыбнулась шутке подруги, но в то же мгновение из ее глаз покатились слезы. Катерина уже пыталась узнать адрес Игоря, но Лера отвечала, что не помнит. Катя объясняла такие ответы подруги воздействием на организм обезболивающих средств и слабостью Леры. Но сейчас уже прошла неделя…

— Лерочка, ты ведь помнишь адрес Игоря, правда? — Катерина сжала ее руку. — Тебе нужно всего лишь сказать, где Игорь живет. Я поеду к нему и привезу сюда.

— Нет, — всхлипнула Лера, — я потеряла Игоря. Я сама ушла от своего счастья… И… И ключи от квартиры Игоря остались под обломками дома… Назад дороги нет… — Лера даже не пыталась остановить слезы. — Игорь не поймет меня!

— Лера, успокойся. — Катерина испугалась — Валерия заплакала, а это могло вызвать приступ сильнейшей боли. — Игорь любит тебя и поймет. Лерка, я же видела, как вы встретились! Он поймет тебя, поймет!

— Поймет? — Лера растирала потоки слез, струящиеся по щекам. — Он понял меня, когда отпустил на целый год. Отпустил, зная, что я буду с другим… Но сейчас, когда я снова ушла…

— Лера, но ведь если бы этот подонок не избил тебя… — Катерина тут же вспомнила, что Лера не собирается заявлять на Эдика. И вообще.

— Игорь приболел, а я оставила его. — Лера чувство вала себя виноватой. — Какая же я дура…

— Но тебе действительно нужно было забрать документы.

— Да, теперь паспорт у меня есть, а вот… — Лера судорожно вздохнула.

— Я ему все объясню!

— Уже поздно что-то объяснять, целая неделя прошла! И вообще…

— Что вообще?

— Понимаешь, я как чувствовала. Ну… Мне немного боязно было ехать одной, и я… оставила Игорю записку и на всякий случай написала адрес… Так что…

— Игорь теперь думает, что ты погибла?! — ужаснулась Катя.

— Пусть думает… Может быть, думая, что я погибла, он не будет ненавидеть меня… Господи, какая же я дура! Зачем же я ушла от него?!

— Так! — Катерина решительно встала. — Сейчас ты говоришь мне адрес Игоря, и я еду к нему!

— Нет!

— Да! — послышался мужской голос.

Подруги устремили взгляды на дверь. Там стоял Валерий.

— Здравствуйте, — пролепетала Катя.

— Здравствуйте, — ответил отец Леры и широко улыбнулся девушкам.

Валерий сел на стул, стоящий возле кровати дочери, и взял Леру за руку.

— Лерочка, ты не одна. У тебя есть и я, и Катя. — Валерий смотрел на дочь нежным, любящим взглядом. — И вообще, теперь тебе нельзя ни о чем беспокоиться, абсолютно ни о чем!

Валерия устремила на отца непонимающий взгляд.

— Почему, пап?

— Потому что… — Отец шумно выдохнул, справляясь с волнением. — Потому что я скоро стану дедушкой!

Лера уставилась на отца — это известие ошеломило ее.

— Мне только что сказал доктор. — Валерий не скрывал своей радости.

— Значит, тем более нужно ехать к Игорю! — оживилась Катерина.

Валерий и Катя принялись наперебой поздравлять Леру, убеждать ее в необходимости поездки к Игорю… Они от души радовались счастливому известию. А Лера молча смотрела на них и ничего не слышала, она была погружена в собственные заботы, обрушившиеся на нее столь неожиданно, как и известие о беременности.

«А ведь мы с Игорем этого очень хотели и даже говорили об этом, — думала Лера, переводя взгляд с Катерины на отца и обратно. — Да, я хочу к Игорю. Но для этого мне нужно быть уверенной, что ребенок мой и его…»

Валерий с Катей продолжали радостно обсуждать новость. Лера молча смотрела на них и вдруг… И вдруг поняла причину изменений, произошедших с подругой — Катя стала молчаливой и задумчивой, потому что… Неужели? Но в это сложно поверить! И все-таки?.. Да, Катерина время от времени смотрела на Лериного отца глазами, полными любви и обожания.

А он? Да, все его внимание было обращено к дочери, но иногда, в краткие мгновения, он смотрел на Катерину именно так, как смотрит мужчина на заинтересовавшую его женщину.

Лера улыбнулась — о лучшем она и мечтать не могла.

— Послушайте, — прервала их Лера, — мне нужно, чтобы вы пообещали одну вещь. Ведь мы — одна семья и, кроме как вам, мне довериться некому.

— Лерик… — Катерину взволновали слова подруги.

— Прошу вас, не говорите никому о моей беременности, — попросила она отца и Катю. — И еще… Спасибо, что вы есть у меня, но я должна сама решить, как жить дальше.

— Лера, но… — Отец не мог согласиться с ней и считал, что он виноват в излишней самостоятельности дочери.

— Пап, все в порядке, — улыбнулась Лера. — Ведь ты с нами!


Игорь сорвался в бездну одиночества, и она завладела им. Он много дней находился в каком-то дремотном, гнетущем состоянии, из которого и хотелось выбраться и в то же время не хотелось. Не хотелось потому, что в реальности его ждало одиночество, а одиночество — это ад.

Но помимо его воли реальность все же резанула в глаза, заставляя их открыться. Игорь был жив, а у жизни свои законы, поперек которых не пойдешь.

А когда глаза Игоря привыкли к приглушенному свету комнаты, в которой он находился, то он сразу же увидел Всеволода Николаевича. Бывший тесть попытался улыбнуться Игорю, но лицо его дрогнуло.

И Игорь тут же все вспомнил и осознал.

Он вспомнил, что находится в больнице, куда его увезли Миша и Всеволод Николаевич, потому что слишком уж он ослаб — грипп и горе подкосили здоровье Игоря, вытянув из него все силы.

И еще Игорь вспомнил, что Леры больше нет. Ее нет совсем, и им никогда не встретиться…

— Это точно? — Игорь с мольбой посмотрел на Всеволода Николаевича, ведь уже прошло несколько дней и, может быть, что-нибудь изменилось. Может быть, вдруг…

Но тесть лишь утвердительно кивнул и опустил глаза — невозможно было вынести горестный взгляд Игоря.

Да, это было точно, потому что Всеволод Николаевич сам держал в руках документ, в котором черным по белому было написано, что гражданку Кулагину Валерию Валерьевну опознал муж и что доселе безымянный труп принадлежит именно ей. Все было задокументировано и оформлено по всем правилам. Сомнений в том, что Лера погибла, не оставалось.

— Игорь… — Всеволод Николаевич попытался найти какие-нибудь слова, чтобы поддержать и утешить, но подходящих слов у него не нашлось. — Игорь…

— Не надо… — помотал головой Игорь.

Да и какие слова могут утешить мужчину, потерявшею женщину его жизни, потерявшего единственную…

Всеволод Николаевич вздохнул: ему уже стало казаться, будто это он несет близким одиночество, что по его вине счастье ускользает от родных ему людей.

— Знаешь, отец, — послышался приглушенный голос Игоря, и Всеволод Николаевич вздрогнул — впервые человек, которого он считал своим сыном, обратился к нему, назвав отцом. — Знаешь, а Лера, возможно, уже могла быть беременна… мы оба этого хотели в тот день…

Всеволод Николаевич сжал руку сына — с такими думами Игорю будет в десятки раз сложнее справиться со своим горем.

— Игорь, единственное, чего я не понимаю, — почему Лере пришлось там остаться? — Нет, нужно хоть с каких-то, пусть даже болезненных, слов начать вытаскивать Игоря из бездны молчания, ведь молчание для мужчины — это погибель. — Мужа в доме не было, ведь он опознал ее.

— Наверное, с бабушкой что-то серьезное произошло или еще с кем-то, — прошептал Игорь. — Что-то важное заставило ее остаться там, иначе Лера вернулась бы… Но…

Игорь закрыл глаза бездна одиночества напомнила о себе. Бездна одиночества завладела им, и он не представлял, что сможет когда-нибудь выкарабкаться из нее. Да он и не хотел этого.