Усадив Винни-Пуха с букетом хризантем на заднем сиденье, Игорь открыл переднюю дверцу и помог устроиться Валерии.

— У меня есть для тебя подарок. — Игорь не торопился уезжать со стоянки. Он не спеша достал из магнитолы диск, вложил его в коробочку и протянул Лере. — Здесь все мои любимые песни. И «Моя любовь» тоже.

Лера разглядывала обложку диска: с фотографии на нее смотрел автор всех этих замечательных произведений — мужчина с удивительно добрыми глазами. А потом она подняла взгляд на Игоря:

— А как же ты?

— У меня есть еще.

Лера кивнула:

— Спасибо. — Она убрала коробочку с диском в сумочку.

Игорь, откинувшись на подголовник, долго смотрел на Валерию. Он никак не мог решиться нажать на педаль, никак не мог начать приближаться к разлуке.

Но вот наконец машина Игоря двинулась с места, неторопливо выезжая на проспект Мира. Очень медленно за окном проплыла скульптура «Рабочий и колхозница».

«Вот волшебный мир и исчезает, — подумала Лера. — «Рабочий и колхозница» поворачиваются в обратную сторону — кино закончилось…»

Уже совсем скоро Игорь притормозил напротив метро «Проспект Мира». Они вновь смотрели друг на друга, не смея прикоснуться, не решаясь даже легким движением сказать о своей любви.

— Игорь, давай поедем до «Сухаревской», — попросила Валерия.

— Лера, а давай не будем расставаться…

— Игорь…

— Возьми хотя бы ключи от моей квартиры, — предложил он. — Вдруг тебе некуда будет пойти? Вдруг бабушка все равно не поймет тебя и дома станет находиться невыносимо?

— Игорь, все будет нормально. Для меня лучше, когда нечего скрывать. — Лера улыбнулась. — Нам будет проще, если мы ничего не будем знать друг о друге. А потом начнем новую жизнь. Вместе.

Ничего не ответив ей, Игорь направил свою «серебристую комету» в поток машин. Движение было плотным, и казалось, что найти место для стоянки невозможно.

— Игорь, ты притормози, и я быстренько выскочу. — Лера разволновалась, что из-за ее идеи доехать до «Сухаревской» возникли проблемы с парковкой.

— А как же Винни? У него вряд ли получится выпрыгнуть, он ведь такой неуклюжий! — Игорь улыбнулся. — Ничего, Лер, сейчас мы найдем местечко.

И уже через несколько минут Игорь открывал дверцу и подавал Лере руку, помогая выйти. Потом он вручил ей игрушку и букет.

— Я буду ждать тебя. — Он легким движением поправил медовую прядь. — Я люблю тебя.

— И я тебя. — Лера прижимала медвежонка к себе, тем самым сдерживая желание обнять Игоря. — Удачи тебе, Игорь.

— Пусть этот год пролетит побыстрее.

Легким, нежным поцелуем они сказали друг другу «до свидания». Игорь смотрел вслед Валерии, быстро спускающейся в метро.

Уже много-много людей прошли тем же путем, что и Лера, спеша в метро. А Игорь все стоял, смотрел на вход и никак не понимал, действительно ли он согласился на этот кошмар — не видеть ее целый год. Игорь почувствовал, как в груди что-то сжимается, мешая дышать. Он что было сил набрал побольше воздуха, и мощная струя, ворвавшаяся в грудь, вытолкнула боль наружу — Игорь почувствовал, как она резанула по глазам… Но от этого стало легче.

Игорь вернулся к машине и, взглянув в сине-ледяное небо, вздохнул:

— Сегодня все не так, потому что день солнечный, а нам с Лерой симпатизирует дождь.

Игорь невольно улыбнулся: да, теперь все не так, как обычно. Раньше, если какая-нибудь из его любовниц говорила, что их встреча не может состояться или откладывается, Игорь, ни секунды не сомневаясь, прощался с ней, сообщая, что ждать он не намерен никого! Да, сейчас все Не так, как обычно.

— Нет, теперь все так, как надо! — Игорь бросил взгляд на двери метро, куда вошла Лера. — Я встретил свою женщину, свою любовь и готов на все, лишь бы не потерять ее! И я верю, что этот год в разлуке стоит того!

Игорь отворил дверцу машины и замер — на сиденье лежала маленькая открытка. Взяв ее, Игорь опустился в кресло — с открытки на мужчину смотрел цветочек лаванды. Хрупкий, с нежными сиреневыми лепестками, цветочек действительно напоминал Валерию. И Игорь вспомнил: родители говорили маленькой Лере, что нашли ее в цветочке лаванды.

— Ты хрупкая, и тебя окружают огромные, незыблемые горы, — прошептал Игорь, — но ты справишься! Моя любовь будет поддерживать и оберегать тебя!

Мужчина раздвинул створки открытки, и у него вновь перехватило дыхание, когда он прочел:

«Игорь, я люблю тебя! Я очень тебя люблю!

Лера. Твоя».


— Я люблю тебя, солнышко мое. — Игорь проводил пальцами по написанному, словно пытался ощутить неосязаемые строки. — Наша любовь выдержит все… Я знаю, что ты меня любишь, ты мне это говорила… думая, что я не слышу тебя…

Да, Лера шептала ему, что любит, когда они были наедине и любили друг друга, — забывалась в страсти и шептала… И много раз, думая, что Игорь уже спит или еще не проснулся, она легко касалась его волос ласковыми пальчиками и тихо-тихо говорила, что любит… Но Игорь уважал ее решение и ничем не выдавал свое знание ее тайны.

— Я люблю тебя…


Прекрасная светловолосая девушка с красивыми голубыми глазами привлекала внимание пассажиров метро не только своей выразительной внешностью, но еще и тем, что держала в руках желтого медвежонка в красной маечке и огромный букет хризантем. Люди, ехавшие по оранжевой ветке московского метро, невольно засматривались на Валерию и думали, что такой красивой женщине эти прелестные хризантемы как нельзя кстати. Лера же, стараясь скрыться от устремленных на нее взглядов, отвернулась к двери — сейчас на станциях «Китай-город» и «Третьяковская» платформа будет справа, и никто не потревожит Лерин покой.

Ей казалось, что все рухнуло… Волшебный мир, в котором она жила с Игорем, распался, испарился… Валерии хотелось заплакать. Но тут ее взгляд наткнулся на надпись «не прислоняться». Вот что оставалось незыблемым — что бы ни случалось, эта надпись оставалась неизменной — «не прислоняться». Ни шрифт, ни цвет букв не поменялись. Когда-то, глядя на эти слова, маленькая Лера говорила отцу:

— Не прилуняться, не приземляться, не прислоняться… Пап, не прислоняться — это значит, что на слона нельзя садиться?

— Конечно, — отвечал отец, с улыбкой глядя на дочь. — Чтобы слонику не было тяжело!

«Чтобы не было тяжело!»

Отец… Если хотя бы отец был жив… Тогда Лере было бы на кого опереться, с кем посоветоваться. Ей не пришлось бы так рано выходить замуж, потому что бабушка не волновалась бы о ее будущем.

— Папуля… — из глаз Леры потекли слезы, — ты так мне нужен…

Сквозь слезы Лера смотрела на белые буквы, четко выделяющиеся на фоне темноты, — «Не прислоняться». Ей нужно самой, без поддержки и опоры пройти этот путь длиной в год. Нужно не оступиться к не сорваться в пропасть…

Колеса вагонов стучали, поезд мчался сквозь темноту.

И вдруг двери, долго остававшиеся сомкнутыми, раздвинулись. И Лера не задумываясь вышла на ярко освещенную платформу «Октябрьская». Она поднялась на поверхность и пошла по Ленинскому проспекту. До дома было далековато, но это Валерии и было нужно — подольше остаться одной, чтобы выплакаться, успокоиться. Она шла, вдыхая теплый осенний воздух, и набиралась сил. А сил ей надо много, чтобы хватило на целый год, до следующей первой субботы сентября…

У своего дома Лера оказалась лишь в девятом часу вечера. Она была уже спокойна и уверена в своих силах. Да, она сможет преодолеть все и стать счастливой.

Валерия открыла дверь и замерла на пороге — бабушка разговаривала по телефону. Валентина Сергеевна говорила возбужденно и громко. Она даже не услышала звук открывающейся двери.

— Мне без тебя забот хватает! — кричала бабушка в телефонную трубку. — Мой тебе совет — женись! Женись и оставь нас в покое! Мы не твоя семья! Я не позволю тебе вторгаться в жизнь Леры! У нее есть муж! Она в тебе не нуждается! Все, Валерий, прощай!

Валентина Сергеевна стукнула трубкой по аппарату, повернулась и… Она увидела Валерию и зло уставилась на нее.

— Явилась?! — Возбуждение, вызванное телефонным разговором, усилилось при виде внучки. — И не вздумай смотреть на меня так! Будто ты ни в чем не виновата!

Валентина Сергеевна жгла Леру гневным взглядом. Она приблизилась к девушке и ткнула пальцем в медвежонка и хризантемы.

— Я догадалась обо всем, как только ты приехала с моря! И пожалуйста, не говори, что сама купила эти цветы! Я прекрасно знаю, сколько стоит веточка хризантем! А здесь их не меньше тридцати! Если не больше!

У Леры от волнения подгибались ноги, она хотела прислониться к стене, но тут же напомнила себе, что нужно быть сильной, выстоять!

— Думаешь, я не заметила, как ты изменилась? — Валентина Сергеевна приложила руку к груди. — И этот твой сапфировый кулон! Думаешь, я не знаю, сколько может стоить сапфир такого размера? У тебя не было с собой таких денег!

Валентина Сергеевна почувствовала, что давление начинает повышаться, она махнула рукой в сторону Валерии и поспешила на кухню за корвалолом. Она накапала лекарство на половинку кусочка сахара и положила под язык — не очень приятно, но зато так корвалол подействует почти мгновенно.

У Леры дрогнуло сердце.

Валерия скинула туфли и прошла за бабушкой на кухню.

— Бабуль… — Она коснулась руки Валентины Сергеевны.

— Лера, — бабушка тяжело вздохнула и посмотрела на внучку уставшими глазами, — что с тобой происходит? Ты забыла о муже? Тебя привлекли ухаживания и подарки этого мужчины? Но Эдик не виноват, что только начинает жить и у него еще нет достаточного опыта и денег!

— Я не забыла о нем, — ответила Лера. — И дело не в деньгах.

— Мне мало хлопот с этим самозванцем. И я не позволю этому предателю Валерию разбивать твою жизнь! — Валентина Сергеевна со вздохом опустилась на стул. — Не было печали, так еще и ты преподнесла мне сюрприз!