Я будто наяву ощущала отвратительное дыхание пьяного лорда, обдававшего мне лицо, противный запах его тела, прикосновения его рук, которые… Я инстинктивно прикрыла грудь руками, словно могла себя защитить.

– В один момент я все-таки вырвалась, но он меня догнал. Ударил и опрокинул на письменный стол. А потом… потом поставил мне на плечо клеймо… От боли я лишилась чувств…

В нос мне ударил запах паленой кожи, и меня затошнило.

– Когда я очнулась, он был уже на мне. Он… О Колин! Я не хотела… Я должна была это прекратить!

Я помотала головой, силясь отогнать омерзительное видение: лорд Даннинг двигается во мне, съехавший набок напудренный парик обрамляет его поросячье лицо, блестящее от пота, его слюна капает мне на щеку… Колин взял мои руки в свои и ласково их пожал.

– Это было не первый раз, когда он меня насиловал, – едва слышно прошептала я. – Но в тот вечер… Я больше не могла терпеть. Мне было так плохо! Я знала, что должна это прекратить. На столе я нащупала маленький нож. Я ударила его в шею, и он повалился на меня. Кровь… Я вся была в крови!

– Все хорошо, Кейтлин! Все уже кончилось! Прости, что заставил тебя рассказать об этом.

Я замолчала. По щекам моим струились слезы. Я чувствовала себя оскверненной, униженной, опозоренной. Мы оба молчали, и от этого мне почему-то стало еще больнее. Я уставилась на свои босые ноги, перепачканные землей. Добавить мне было нечего. Колин кашлянул и произнес со сконфуженным видом:

– Ты ударила его всего один раз?

– Да, по-моему… – ответила я и нахмурилась, поскольку не поняла, чем продиктован этот вопрос.

– Ты уверена? – спросил он снова.

– Да, уверена.

– А потом, что ты сделала потом? Мне нужно это знать!

– Гм… Потом я ушла из кабинета. Я понимала, что нужно бежать. Скорее бежать из поместья, спасаться… Тогда-то я и встретилась с Лиамом, который как раз поднялся из подвала. Ему удалось освободиться. Он принудил меня пойти с ним, а остальное… Остальное ты и сам знаешь.

Колин поставил стул напротив, сел и потер глаза. Лицо у него было усталое, грустное. И снова мы надолго замолчали. Наконец он посмотрел на меня.

– Кто-то побывал в той комнате после тебя, Кейтлин, – произнес он.

– Что ты хочешь сказать?

Я не понимала. Он взял свой стакан с виски, поднес к губам, пару секунд смотрел на меня поверх янтарной жидкости, потом выпил ее залпом.

– Тело Даннинга нашли… разрубленным на части.

– Как? – вскричала я. – Но это не я его…

– Кейтлин, я тебе верю. – Пытаясь утешить меня, Колин легонько сжал мою руку.

Он посмотрел на свои пальцы, коснувшиеся грязной ткани моего рукава, смутился и отдернул руку так, словно обжегся. Налив в стакан третью порцию виски, он протянул его мне. Я отрицательно помотала головой. Он поставил стакан перед собой на стол.

– Они говорят, что это Лиам зверски убил Даннинга. Саймон, Ангус и Нил расспросили многих. Приказ о розыске зачитывали на рыночной площади в Форт-Уильяме и Баллахулише. Сомнений нет, Лиама обвиняют в том, что он жестоко расправился с Даннингом и выкрал из поместья тебя.

Я слушала и не верила своим ушам. На мгновение в голову даже закралось подозрение, что все это – сон. Этого попросту не может быть…

– Кейтлин, послушай меня! Судя по всему, когда ты покинула кабинет лорда Даннинга, кто-то вошел туда и расчленил труп, чтобы сделать картину преступления как можно более отвратительной. Может, этот кто-то и вправду решил, что лорда убил Лиам, а затем сбежал. Когда стало ясно, что и ты тоже пропала, решили, будто… Ладно! Скажи, кто еще был той ночью в поместье?

– Леди Кэтрин, сын лорда Уинстон Даннинг. Еще… лейтенант Петерсон с несколькими гвардейцами, управитель поместья Руперт, горничная Милли и Бекки, кухарка. Конюх как раз гостил у своего брата. У лорда Даннинга было немного прислуги.

– Прежде чем бежать из поместья, ты видела кого-нибудь, кроме моего брата?

Я отрицательно покачала головой и всхлипнула.

– Нет. Думаю, только гвардейцы не спали. Я видела, как часовые обходили поместье. И, по-моему, они были пьяные.

– Я это тоже заметил. Скажи, они знали, кто Лиам и откуда он?

– По тартану они поняли, что он – из Макдональдов.

Колин обреченно кивнул. Если минуту назад на его бледном лице явно читался гнев, то теперь это чувство уступило место растерянности и огорчению.

– Думаю, они быстро выяснят, о котором из Макдональдов идет речь. Тем более что гвардейцы видели Лиама на той дороге. Твое представление им наверняка запомнилось! Рано или поздно они сопоставят факты. Проклятье! – пробормотал Колин, вливая в себя очередную порцию виски.

Я осознала всю сложность ситуации, в которой мы оказались. Внезапно живот пронзила такая острая боль, что я согнулась пополам. Теперь нечего было даже думать о возвращении в Ирландию. Я не могла оставить Лиама и его клан расплачиваться за преступление, в котором была повинна я одна. Решено: я возвращаюсь в поместье и рассказываю всю правду! Судя по всему, кто-то решил повернуть дело так, чтобы навредить Макдональдам, а я не могла позволить свершиться несправедливости. Если понадобится, я поеду в Эдинбург и расскажу всю правду королевским судьям…

– Не знаю, что и сказать… Мне правда очень жаль, что все так вышло.

Словами горю не поможешь, я это прекрасно понимала. Что сделано, то сделано, и обратного пути нет. Господи, как же мне хотелось в тот момент оказаться где угодно, лишь бы не тут, никогда не встречаться с Лиамом, никогда не попадать в поместье к Даннингам, не ступать ногой на землю Шотландии! Но сетовать и обвинять судьбу было бесполезно. От действительности никуда не деться, она была тут, словно вонзенный в живую плоть меч. Тем временем боль переместилась в грудь, мое сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот разорвется. Колин сидел, обхватив голову руками.

– Сара уже знает?

– Да. Я не мог оставить ее в неведении. Но кроме Ангуса, Нила и Саймона, пока никому не говорили. Джону мне тоже придется рассказать.

– А Лиам? Он не вернется? – спросила я дрожащим голосом.

Колин посмотрел на меня. Золотистая прядь волос упала ему на лицо. Мне вдруг подумалось, что я могла бы по-настоящему полюбить его, если бы не повстречала Лиама. Оба брата были не только красивы, но и обладали многими качествами, которые я ценила в мужчинах, и даже манера смотреть на человека у них была похожая – казалось, что взгляд проникает тебе в самую душу. Совсем как теперь… Я закрыла глаза и закусила губу.

– Кейтлин, нам надо поговорить по душам, – начал он мягко.

Замолчал, встал и, сцепив руки за спиной, нервно зашагал по комнате. Я поняла, что пришел момент выяснить все раз и навсегда.

– В тот вечер, после праздника…

– Да, Колин, я знаю, мне нужно объяснить тебе, извиниться…

Он посмотрел мне в лицо, и черты его застыли от внутренней боли.

– Ты мне нравишься, Колин, но…

– Но ты хочешь Лиама, – резким тоном закончил он фразу за меня. – Я чувствовал это с самого начала, но не хотел верить. О Кейтлин! Я так надеялся, я так хотел, чтобы ты осталась рядом со мной навсегда!

– Ты очень дорог мне, Колин! Я очень к тебе привязалась!

– «Ты мне очень дорог»… Ну конечно!

Указательным пальцем он провел по моей мокрой щеке, очертил контур моих губ. Я почувствовала, как живот снова свело судорогой. Я едва сдержала болезненный стон и закрыла глаза. Когда я их открыла, Колин сидел на корточках передо мной. Он взял мои руки и поднес их к губам. По моей спине скатилась капля холодного пота.

– Я люблю брата, Кейтлин! – тихо сказал он, целуя мою раскрытую ладонь. – И никогда не предам его, пусть даже мне придется умереть. И я знаю, что он пожертвовал бы жизнью ради меня. Ты не знаешь, но однажды он уже спас меня.

– Как?

Колин расширил пальцем ворот своей рубашки и передернул плечами.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что уже побывал на виселице?

– Да, помню, – пробормотала я, вспоминая тот разговор под звездным небом, когда Колин попросил меня остаться с ним в его долине.

– Мы отправились воровать скот, и дело повернулось плохо. Если бы Лиам с товарищами не пришел меня выручать, я бы кончил жизнь, болтаясь на веревке, как бедолага Дугал Макмайкл. Его повесили раньше, чем меня, потому что он без конца оскорблял людей из Бракалдайна, которые нас поймали. Мы с Дугалом задержались в пути из-за теленка. Тот не хотел идти за угнанным стадом, скорее всего, потому что мать его осталась на лугу, – всех коров мы собрать не успели. Дугал не соглашался оставить теленка на дороге, мы замешкались, и фермеры из Бракалдайна окружили нас.

Колин сглотнул.

– Это ужасно, – сказала я, пожимая его руку.

Он тряхнул волосами и улыбнулся.

– Просто неприятное воспоминание. Но теперь веревка может в любой момент затянуться на шее у Лиама, – продолжал он глухим голосом. – Я не могу допустить, чтобы… Я…

Мой живот снова свело болью, и Колин заметил, что мне нехорошо.

– Ты в порядке, Кейтлин?

– Да, – ответила я сквозь зубы. – Живот болит немного…

Он внимательно посмотрел на меня своими серыми глазами и после секундного колебания отвел от моего лица выбившуюся из косы прядку волос.

– Кейтлин, улыбнись мне! Мне нравится смотреть на ямочки на твоих щеках, когда ты улыбаешься!

Я сделала то, о чем он попросил, чтобы сделать ему приятное. Он коснулся пальцем ямочки. Эту особенность – ямочки на щеках при улыбке – я унаследовала от матери.

– Боже мой! Мне придется научиться любить тебя как сестру! – воскликнул он и нахмурился.

Колин обхватил рукой мою шею, привлек меня к себе и прильнул губами к моим губам. Поцелуй получился нежный и мягкий. Затем он медленно отстранился, несколько секунд с сомнением смотрел на меня и встал.

– Я не считаю, что то, что случилось с Лиамом, – твоя вина. Никто не мог знать, что все так обернется. И даже если бы Лиам знал это заранее, он все равно сделал бы то, что сделал. Он вернется, ты должна его дождаться, он пообещал, когда уезжал.