— Я независимая, самостоятельная женщина. Я бы никогда не попросила денег ни у вас, ни у кого-то другого.

— Вы живете в хорошем месте, в большом доме.

— Это дом моих родителей.

— Они живут с вами?

— Нет, отец умер, а маму несколько месяцев назад парализовало, и она сейчас находится в пансионате. — Марни сложила эскизы и посмотрела на него. — Я сама зарабатываю себе на жизнь. А собственно, какое вам до этого дело?

— Я думаю, жертва должна знать своего преследователя. Во всех отношениях, — добавил Кинкейд двусмысленно.

Он снова посмотрел на нее. На этот раз медленнее и внимательнее. Она заметила, что его взгляд остановился на ее груди, к которой прилипла мокрая майка. Марни почувствовала, как ее соски затвердели, и с трудом убедила себя, что это от холодного воздуха кондиционера, а не от пристального взгляда Кинкейда.

— А сейчас прошу меня извинить, — сказала она немного неестественно. — Ко мне скоро должны прийти, и мне нужно привести себя в порядок.

— Кто должен прийти, агент?

Заметив ее удивленный взгляд, он произнес:

— Вы упомянули о нем, как только я пришел.

— Он должен отобрать эскизы для комиссии.

— Вы художница?

— Иллюстратор.

— Где вы работаете?

— Дома. Я внештатный сотрудник.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Над обложкой хьюстонского телефонного справочника.

Он удивленно поднял свои темные брови.

— Да, интересно.

— Я еще не получила заказ.

— Это для вас важно?

— Конечно. А сейчас, если позволите…

Когда она пыталась пройти мимо него к двери, он поймал ее за руку.

— Должно быть, трудно жить от одного заказа до другого, когда приходится самой содержать дом и платить за лечение матери.

— Я справляюсь.

— Но вы небогаты.

— По большому счету нет.

— Поэтому вы пишете мне письма с угрозами, правда же? Чтобы получить от меня деньги.

— Нет, говорю же вам еще раз, я не писала писем.

— Шантаж — это тяжкое преступление, мисс Хиббс.

— Обвинение в шантаже — тоже тяжкое преступление. А теперь отпусти мою руку.

Ей было не больно, но немного не по себе оттого, что он находился слишком близко. Так близко, что она ощущала запах его одеколона, свежесть дыхания, видела хорошо знакомые по обложкам журналов глаза.

— Ты кажешься очень благоразумной.

— Это комплимент?

— Зачем же ты посылала мне анонимные письма с обратным адресом?

— Я же сказала, что не посылала. Где эти письма? Я бы хотела на них взглянуть.

— Разве я дурак? Зачем показывать их тебе, ведь ты можешь уничтожить вещественные доказательства.

— Для тебя это очень серьезно? — глядя ему прямо в глаза, спросила она.

— Сначала я так не считал, но после пятого письма, в котором ты пишешь, что твоему ребенку необходим отец, я понял, что пришла пора встретиться.

— Я не такой человек, который стал бы искать отца своему ребенку.

— И даже столь известного, как я?

— Тем более.

— И даже такого, для которого скандал был бы концом карьеры?

— Никакого. К тому же у меня нет ребенка.

Сразу после того как она это сказала, послышался шум открывающейся двери, а потом раздались чьи-то шаги. На пороге стоял высокий стройный юноша.

— Ма, что за клевая тачка стоит перед нашим домом?

Глава 2

В наступившей тишине Марни услышала стук собственного сердца. Ей не хотелось, чтобы по выражению ее лица мальчик догадался о чем-то. Она бросила взгляд на Ло. Тот пристально смотрел на Дэвида. На красивом лице застыло недоверие.

Наконец Дэвид узнал его.

— Бог мой, это же Ло Кинкейд! Вот это клево.

— Дэвид, я же просила тебя не говорить так.

— Прости, мам, но это Ло Кинкейд. Подумать только, сам Ло Кинкейд в нашем доме.

Недоверчивый взгляд сменился улыбкой, и к Ло вернулось хорошее настроение.

— Дэвид? Рад познакомиться. — Он сделал шаг вперед и пожал мальчику руку.

Марни стояла на другом конце комнаты и держалась за стол, чтобы не упасть. Дэвид был почти одного роста с Ло. У него были такие же белокурые волосы и такие же голубые глаза. Он еще не совсем вырос, но со временем станет точной копией Ло. Посмотрев на Ло, можно было сказать, каким будет Дэвид.

К счастью, Дэвид был так поражен приездом известного астронавта, что не заметил сходства.

— В моей комнате висит плакат «Виктории». Я не верю своим глазам. Как вы у нас оказались? Мой день рождения еще не скоро. — Он посмотрел на Марни и засмеялся. — Это тот самый необыкновенный подарок, на который ты намекала? А, знаю, ты будешь рисовать его, правильно?

Ло повернулся к Марни и взглянул на нее. Он обжег ее своим взглядом, но она ничем не выдала этого. Ло сильно удивился.

— Рисовать меня?

— Да я не знаю.

— Ой, я нечаянно проговорился. Вы еще не договорились? Она должна нарисовать обложку для телефонного справочника. Вчера вечером мама сказала, что хочет, чтобы там был изображен астронавт и чтобы вы позировали ей.

— Да? А почему именно я?

— Думаю, она считает вас самым красивым и известным астронавтом.

— Понятно. Что же, мне очень приятно.

— А вы будете позировать?

Ло отвел взгляд от Марни и вновь посмотрел на Дэвида.

— Конечно, буду. А почему бы не попробовать?

— Вот это здорово.

— В этом нет необходимости, — вмешалась Марни. — Я уже сделала наброски. — Дрожащей рукой она показала на кипу рисунков.

— Давайте посмотрим.

— Они еще не готовы.

— Разве ты не собиралась показать их издателю?

— Да, но он хорошо понимает разницу между черновым вариантом и законченным рисунком.

— Я тоже. Мне бы хотелось посмотреть. — Ло бросил ей вызов. Поймав вопросительный взгляд Дэвида, Марни поняла, что у нее нет выбора.

— Хорошо, конечно, — произнесла она как бы между прочим, протягивая Ло наброски.

— Это вы, — воскликнул Дэвид, указывая на человека, изображенного на фоне Хьюстона. — Правда, похож?

— Даже очень. — Ло вопросительно взглянул на Марни. — Как будто она хорошо меня знает.

— У нее здорово получилось, — хвастливо произнес Дэвид.

Марни забрала рисунки.

— Поскольку вы одобряете мой набросок, не могу вас дольше задерживать, полковник Кинкейд. Спасибо, что заехали.

Ее прервал звонок в дверь.

— Я открою, — крикнул Дэвид. Спустившись на две ступени, он обернулся. — Вы не уйдете, пока я не приду?

— Нет, я еще немного побуду здесь.

— Отлично!

Мальчик побежал открывать входную дверь.

Ло приблизился к Марни и взял ее за руку.

— Ты же говорила, что у тебя нет сына, — с яростью произнес он.

— Это правда.

— А как же мальчик?

— Он не мой сын.

— Да, но… И он похож на меня.

— Он…

— Я не помню, чтобы спал с тобой.

— Этого не было. Ты не узнал меня?

— Нет, не узнал, но есть вещи, которые не забываются.

Он резко притянул ее к себе. Прежде чем она сумела опомниться, его губы крепко прижались к ее рту. Марни пронзило острое желание.

Это открытие поразило Ло. Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением, а потом резко оттолкнул от себя.

К счастью, все произошло в течение нескольких секунд, за которые Дэвид успел провести заказчика в мастерскую. Когда они вошли в комнату, Ло стоял у стола и был похож на невинного младенца. Марни застыла посреди комнаты, чувствуя свою беспомощность, как будто неожиданно оказалась одна посреди океана.

— Мистер Говард, — ее губы нервно подергивались, — извините меня за мой вид. Я работала в саду, когда неожиданно приехал полковник Кинкейд.

Марни напрасно беспокоилась за свой внешний вид.

— Какая неожиданная встреча, — удивленно воскликнул мистер Говард, протягивая руку. — Мне очень приятно.

— Спасибо.

И только после этого он обратился к Марни:

— Мисс Хиббс, вы никогда не говорили мне, что знакомы с нашим национальным героем.

Ло нахмурился.

— Впрочем, почему вы должны кому-то говорить об этом?

— Полковник Кинкейд будет изображен на обложке телефонного справочника.

— Если мне поручат эту работу, Дэвид, — смутилась она.

Ее губы все еще помнили поцелуй Ло, и она боялась, что выдаст себя.

— Хотите посмотреть наброски, мистер Говард?

— А мы пока прокатимся с Дэвидом.

— На «порше»? — восторженно спросил Дэвид. Он издал воинственный клич, подпрыгнул и бросился из комнаты. — Инструктор разрешил мне ездить. Через несколько недель я получу права, — крикнул юноша, не оборачиваясь.

— Дэвид, не садись за руль, — испугалась Марни.

— Все будет в порядке.

— Куда вы поедете?

— Так, немного покатаемся.

— Когда вы приедете?

— Скоро.

Марни готова была закричать, потому что Ло не дал никакого вразумительного ответа. Она не хотела отпускать от себя Дэвида.

Но мистер Говард был рядом, поэтому пришлось вести себя благоразумно. Она видела, как Ло не спеша прошел по коридору и вышел на улицу, где его уже ждал Дэвид.

— Вы давно знакомы с полковником Кинкейдом? — заискивающе спросил Говард.

Марни поняла, что он умирает от любопытства.

Через двадцать минут Говард ушел. Она была уверена, что ему понравились ее эскизы. Однако он сказал, что еще два художника хотят получить этот заказ и окончательное решение за телефонной компанией.

— У вас более авангардная работа, чем у других.

— Это плохо?

— Нет, — улыбнулся он. — Пора отказываться от традиций. Через неделю мы сообщим о результатах.

Она проводила его до двери. Ло и Дэвида еще не было.

«Куда они уехали? — забеспокоилась Марни. — О чем говорят? Какие вопросы задает Ло Дэвиду?»

Чтобы забыть о своем волнении, решила принять душ. Вскоре она вышла из комнаты, приодетая и накрашенная, и поэтому чувствовала себя более уверенно, чем в шортах и майке.