Послышались шаги. Кто-то приближался к ее темнице, и вскоре до Карен донеслась быстрая испанская речь, правда, по-испански она знала всего лишь несколько слов. Говорили Мануэль и какая-то женщина… Но кто? Ее голос показался Карен знакомым. Громкое восклицание, и тонкая фигурка показалась в двери, загораживая свет… «Конечно! – подумала Карен. – Я могла и догадаться…»

– Что такое? – вскричала Марселина. Узнав Карен, она от удивления остановилась. Единственная женщина на свете, которую она презирала… И она здесь, ждет Джако! Взвыв, как раненый зверь, Марселина бросилась на Карен. Наконец-то она повыдергивает эти золотистые волосы, изорвет ногтями нежную кожу «госпожи». Кусаясь и царапаясь, Марселина налетела на пленницу. Вот только в полумраке не сумела разглядеть, что кожа Карен потемнела от загара, что из изнеженной горожанки она превратилась в закаленную жительницу Запада.

Первый шок, вызванный нападением дикарки, прошел, и Карен, выйдя из оцепенения, отскочила назад. Впервые в жизни она дралась с другой женщиной, дралась не на словах, подыскивая уколы побольнее и поостроумнее, а по-настоящему, где в ход пускают кулаки, зубы и ногти. Как ни странно, драка немного оживила Карен: наконец-то она смогла выплеснуть свою злобу, отомстить за то, что с ней сделали. Марселина, изловчившись, схватила все же ее за волосы, но Карен вырвалась и ударила мексиканку в челюсть с такой силой, что та упала на пол и откатилась к противоположной стене. Удивленная собственным поступком, Карен растерянно смотрела на Марселину, распростертую на полу. Обученная разливать чай, писать изысканные записки, принимать ухаживания кавалеров и вообще быть леди, Карен явила качества, о которых не подозревала в себе. Ободренная своей новой силой, она решительно двинулась к Марселине. Но та вдруг вынула из-под резинки на бедре кинжал и, нацелив лезвие на Карен, стала медленно подниматься на ноги.

Они, тяжело дыша, стояли лицом друг к другу. Марселина размахивала кинжалом перед лицом Карен, ее глаза сверкали бешеным огнем. Карен, едва успев увернуться от него, стала лихорадочно озираться по сторонам в поисках укрытия в этой крохотной каморке. Пятясь к двери, она еще раз увернулась от верного удара в сердце. На лице Марселины играли красноватые отблески заходящего солнца, отчего ее улыбка стала поистине зловещей.

– Я убью тебя, – пообещала она. – Теперь я тебя убыо…

Вдруг чья-то тень загородила свет, человек быстро подошел к Марселине и вырвал кинжал у нее из рук.

– Я не позволю тебе изуродовать ее, малышка, – проговорил Джако, оттесняя разъяренную Марселину к столу.

– Ты! Ты привез ее сюда! К нам… – взвизгнула мексиканка и плюнула ему под ноги.

Джако равнодушно смотрел на нее.

– Подожди за дверью, детка, – приказал он. Глаза Марселины полыхнули бешеным огнем.

– Проститутка! Шлюха! – ругалась она по-испански. – Я ненавижу тебя!

Рука Джако потянулась к ней и крепко сжала горло. Лицо Марселины напряглось, в глазах промелькнул страх. Когда он наконец выпустил ее, Марселина схватила ртом воздух, обвила шею Джако руками и припала к его губам в страстном поцелуе. Его рука потянулась к подолу ее юбки; задрав ее, он провел лезвием ножа между ног Марселины. Низко застонав, она всем телом потянулась к Джако.

– Подожди меня за дверью, – повторил он, ласково подтолкнув Марселину'к двери. Проходя мимо Карен, мексиканка наградила ее полным ненависти взглядом. Расхохотавшись, Джако прислонился к столу. – Итак… Выходит, что я еще раз спас тебя от кинжала, а, малышка?

– Я тебе не малышка. – Карен вздернула подбородок. – Чего ты хочешь? – Она кивнула головой на дверь. – Марселина любит тебя.

Джако равнодушно пожал плечами.

– Многие женщины любят меня. Но ты… Ты была женой Пакстона. И я похитил тебя. Всю жизнь он владеет тем, что нужно мне, но наконец я получил то, чего хочет он. Теперь-то сеньор Пакстон поймет, каково мне было все эти пустые годы. Ты полюбишь меня, малышка.

Карен отвернулась. «Любовница…» Она посмотрела на горы, где должен был находиться человек, единственный человек, которого она любила.

Голос Джако все приближался к ней. Еще ближе, еще тише, еще увереннее…

– …кто знает? – донеслись до нее слова бандита. – Люди хотят, чтобы я повел их за собой, стал их генералом. В один прекрасный день я стану президентом. Тогда я подарю тебе роскошный дворец, в котором ты будешь жить, как королева. Такая женщина, как ты, много значит для мужчины. У тебя будут роскошные платья… – Одна его рука погладила ее волосы. Карен резко дернулась, прижалась к стене, и тогда вторая рука Джако, дотронувшись до низа сорочки, новой сорочки, которую он ей дал, поползла вверх.

– Нет! – выдохнула Карен.

Его пальцы искали ее сосок. Схватив его за запястье, Карен попыталась оттолкнуть руку Джако, но это у нее не получилось – он был очень силен. Бандит медленно ласкал ее грудь, катал нежный сосок в пальцах, и она сдалась. Прижавшись спиной к стене, Карен смотрела перед собой невидящим взором. Она чувствовала, что ее плоть отзывается на прикосновения его умелых рук. А потом Джако шагнул еще ближе к Карен и крепко обнял ее. Он был красив особой, жестокой красотой – мужчина, родившийся в огне битв, и этот огонь навсегда запечатлелся в его черных глазах. Как давно мужчина не притрагивался к ней… как давно она сама не ласкала мужчину… Ладонь Джако сжала ее ягодицу, прижала ее живот к восставшей плоти.

– Нет! Нет! – закричала Карен, отворачиваясь от него. К удивлению женщины, он отпустил ее и отошел назад.

– Еще нет… Ты еще не научилась любить Джако.

– Ты… ты животное… – дрожащим голосом промолвила Карен.

Она была потрясена реакцией собственного тела на его прикосновения. Ей даже не верилось, что это было на самом деле.

Джако насмешливо ухмыльнулся.

– Животное? Да все мы животные, детка. Только некоторые из нас сильнее, а некоторые – слабее. Здесь, в Рио-Лобосе, я – сильный человек. Я поступаю так, как мне хочется. Здесь тебе никто не поможет. – Он помолчал, и лицо его постепенно обрело серьезное выражение. – Этим утром я бы мог взять тебя. Я мог бы взять тебя сейчас. Я мог бы даже отнести тебя в харчевню, чтобы ребята посмотрели, как я с тобой развлекаюсь. Но генералы так не поступают. Даже сейчас я не хочу брать тебя силой. Скажи, может ли мужчина быть таким терпеливым? – Он подошел к двери, несколько мгновений постоял в проеме. Затем повернулся к Карен спиной. – Завтра, сеньорита. Здесь, на кровати. Ты будешь ждать меня, а я приду, чтобы доставить тебе удовольствие. Но если нет, тогда… – Его лицо потемнело от непроизнесенной угрозы. Он выждал еще несколько мгновений, загораживая своим крупным телом весь дверной проем, затем быстро исчез.

Карен сползла по стене на пол. «Один день… Всего один день… Так мало времени на то, чтобы…» Она в который раз внимательно осмотрела комнату. Примерно десять футов в ширину и чуть больше в длину… Стены темницы были толстыми и прочными, в них пробито множество бойниц, но они слишком малы, чтобы выбраться через них. Покрытая глиняной крышей, хижина служила хорошим убежищем, к тому же в ней всего одна дверь.

Солнце ушло за горы, стало быстро темнеть. На стене висел фонарь, но Карен решила не зажигать его, предпочитая оставаться в полумраке. Она тщательно прощупала каждую половицу, каждый дюйм стены в поисках хоть какого-нибудь оружия, острого предмета, который поможет ей убежать. Под кроватью в свете луны что-то блеснуло. Протянув руку, Карен нащупала грубо обработанную деревянную рукоятку, на ней – лезвие. Нож… С обломанным концом… Что ж, это лучше, чем ничего. Карен залезла на кровать, свернула одно одеяло и завязала его бечевкой от обрывка ковра, висевшего на стене. Если ей повезет, она сможет завернуться в другое одеяло и, когда стемнеет, проскользнуть мимо Мануэля… Опять голоса! Но она не слышала, чтобы кто-нибудь подходил… Карен вытянулась на кровати и накрылась одеялом. Если они подумают, что она спит…

– Добрый вечер, Аркадио. Ну что там?

– Джако послал меня сменить тебя.

– Спасибо, amigo. Ребята ищут?

– Кого?

– Маркеса. Он ведь не вернулся.

– И не вернется, можешь не сомневаться. Ты еще молод, amigo, и совсем недавно у нас. Послушай-ка, что я тебе скажу. Если хочешь сохранить жизнь, никогда больше не упоминай этого имени.

– Но…

– Человек с этим именем хотел стать предводителем. Двое поехали на север. Тот, кто может быть предводителем, вернулся. Другой стал угощением для муравьев. Вот так, друг мой.

Мануэль замолчал. Быть съеденным муравьями… Нет. Лучше ухе быть солдатом в армии Джако и не задавать лишних вопросов.

– Спасибо, больше ничего об этом не скажу, – согласился он.

Карен слышала, как звякнула шпора. Она судорожно вцепилась в нож. Крупная фигура загородила свет в двери. Луна светила мужчине в лицо. Черт его она не видела, а по силуэту различила – у него было одно ухо.

– Сеньорита спит? – Не получив ответа, фигура прошла в хижину. – Сеньорита спит? – переспросил Аркадио, приближаясь к кровати.

– Нет, – ответила Карен. Ей вдруг стало страшно.

– Прошу прощения, но, может, сеньорите одиноко. Могу составить хорошую компанию одинокой сеньорите. Так, во всяком случае, говорят…

– Плати им побольше, и они тебе все, что угодно, скажут, – огрызнулась Карен. – Убирайся прочь! Оставь меня в покое… – Аркадио подошел еще ближе. – Или я позову на помощь Джако. А потом посмотрю, что он с тобой сделает.

Аркадио остановился, физиономию его исказила гримаса, и, пробормотав по-испански что-то злобное, он вышел из хижины. Карен выпустила рукоятку обломанного ножа. «Ага, – мелькнуло у нее в голове, – стало быть, имя Джако защитит меня от бандитов. Малоутешительно. Но что защитит меня от самого Джако? Я должна убежать. Еще часок, и он решит, что я сплю. А потом, если только я смогу…»

Марселина наблюдала за тем, как Джако с пятью головорезами выехал из Рио-Лобоса и двигался по Северной тропе в направлении дальних гор. Она провела ночь со своим любовником, горячо отвечая на его грубые ласки. Ее коготки оставили на коже Джако следы бурной любви. Это было страстное соитие двух любовников, которые не привыкли сдерживать своих инстинктов. Наутро Марселина чувствовала себя великолепно. Ей было тепло и уютно в своей постели, и она смогла наконец расслабиться. Потом, когда она уже встала и вышла за порог, мужчины проехали мимо, и она помахала своему любовнику – такому сильному, красивому и гордому. Не прошло и нескольких минут, как кавалькада исчезла из виду, и настроение Марселины тут же упало. Что он надумал с этой шлюхой? Зачем он вообще привез ее в Рио-Лобос? Для того, чтобы отомстить сеньору Вэнсу? Или есть и другие цели? Ах, если бы он не был таким молчаливым, если бы рассказывал ей побольше…