– Не беспокойтесь, мисс. Я поеду мимо памятника Вашингтону.

– Вот и чудесно, – улыбнулась Карен.

Дверца захлопнулась, и экипаж чуть качнулся – это Херманн занимал свое место на козлах. Коляска тронулась с места, и Карен, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза. «Сегодня я даже не стану смотреть, – подумала она, – буду только слушать».

Когда коляска выехала на Пенсильвания-авеню и остановилась перед Капитолием, Карен открыла глаза и увидела прямо перед собой белоснежное здание с огромным куполом и маленькой статуей Свободы на самой верхушке. Построенное совсем недавно, семь лет назад, это здание всех приводило в восхищение.

Карен вылезла из коляски и стала подниматься по широкой лестнице. Здесь, как обычно, царило оживление; повсюду группками стояли сенаторы, конгрессмены и прочие политики, и каждый из них, конечно же, считал себя чрезвычайно важной персоной. Даффи, сенатор из Нью-Йорка, узнав Карен, прервал беседу и поспешил ей навстречу.

– О… дорогая мисс Хэмптон! – воскликнул он. – Своим присутствием вы способны украсить даже это величественное здание!

Пожилой сенатор склонился в поклоне, и Карен едва не рассмеялась, увидев его плешь, обрамленную венчиком кудрявых седых волос. Даффи почтительно поцеловал руку девушки.

– Рада видеть вас, мистер Даффи. Жаль, что я не смогла встретиться с вами в субботу вечером.

– Ох, дела, дела, моя дорогая. Как ваш отец? Что Баррет на этот раз говорит о Вашингтоне? Он доволен городом?

– Очень доволен, – улыбнулась Карен. – Отцу сопутствует удача, где бы он ни находился.

– Скоро ему придется возвратиться в Нью-Йорк, моя дорогая. Его работу в торговой комиссии трудно переоценить.

– Моему отцу всегда все удается, за что бы он ни взялся. Бизнес – его жизнь, а Вашингтон – город бизнеса.

– Совершенно согласен с вами, – кивнул сенатор. – Бизнес – самое подходящее занятие для мужчины. Деловые люди – опора страны. Я уже и сам подумываю о том, чтобы заняться бизнесом. Разумеется, только после того, как покину стены этого здания. Правда, мне не советуют уходить из политики, но политика – это слишком хлопотно. Хотя с другой стороны… – Даффи усмехнулся. – Ох, что-то я разговорился в присутствии юной красавицы. Вы, должно быть, приехали сюда, чтобы повидаться с Альфредом. Прекрасный молодой человек. Я давно знаю Уитакеров. Чудесная семья, поверьте. Хотелось бы только… – Тут сенатор заметил, что его собеседница смотрит куда-то в сторону.

Проследив за взглядом Карен, Даффи увидел человека, совершенно не походившего на вашингтонских политиков, облаченных в черные сюртуки и белые сорочки с жесткими воротничками. Этот высокий загорелый незнакомец с аккуратными, песочного цвета усами был в куртке из оленьей кожи, в поношенных нанковых штанах в обтяжку "и в полотняной рубашке с открытым воротом. Широкий ремень украшала массивная серебряная пряжка; шейный платок и мягкие кожаные сапоги дополняли костюм молодого человека. Широкополую шляпу он держал в руке, и его светлые, почти до плеч волосы, казалось, сверкали в лучах весеннего солнца.

– Кто это? – с неожиданным волнением в голосе спросила Карен. Дыхание девушки участилось, она вдруг почувствовала, что ее щеки заливаются краской.

– Какой-то техасец, – усмехнулся Даффи. – Эти южане вообразили, что имеют право выдвигать свои требования, как и все прочие. Будто войны вовсе и не было.

– Он… он совсем ни на кого не похож… – пробормотала Карен.

И тут техасец перехватил ее взгляд и… и подмигнул ей! В следующее мгновение он исчез за спинами людей в черных сюртуках.

– Да уж, не похож! – фыркнул Даффи. – Да он просто дикарь! Никакого уважения к парламенту! Надо, впрочем, признать, что среди членов палаты представителей он уже нашел сторонников. Однако я уверен, что такой человек не мог бы пользоваться успехом в сенате, где заседают мудрые и опытные люди…

Неожиданно к Карен подошел один из помощников Альфреда. У конгрессмена важная встреча, поэтому ему придется задержаться, сообщил он. Если мисс Хэмптон будет столь любезна и согласится немного подождать в экипаже…

Девушка рассердилась, но не подала виду; она с улыбкой слушала пожилого сенатора, теперь заговорившего о проблеме южных штатов. Десять минут спустя, утомленная болтовней Даффи, Карен извинилась и направилась к своей коляске. Она велела Херманну неспешно проехаться по городу, такому прекрасному весной. Затем заехала к знакомой портнихе и поболтала с ней немного. После чего велела кучеру возвращаться в Джорджтаун и остановиться у моста через Рок-Крик. Выбравшись из коляски, Карен заявила, что вернется домой сама, сказала, что ей хочется пройтись по парку…

Шагая босиком вдоль берега ручья, Карен думала о высоком техасце, которого повстречала у Капитолия. Она представила, что он стоит перед нею в расстегнутой рубахе, стоит, широко расставив ноги…

Внезапно Карен вздрогнула, насторожилась… Она услыхала чей-то голос. Красивый мужской голос. Казалось, незнакомец что-то негромко напевал. Карен осмотрелась… Где же она оставила свои туфли? А голос становился все громче.

– Так бейте ж в барабаны, дуйте в трубы… – пел незнакомец, внезапно появившийся из-за ближайшего холма. Заметив Карен, он остановился, уставившись на нее в изумлении. Она оцепенела – перед ней стоял тот самый техасец… Стоял, держа в руках свои сапоги. Молодой человек снял шляпу и поклонился.

– Прошу прощения, мэм, но я не думал, что кого-нибудь встречу здесь.

Карен судорожно сглотнула.

– Я… Я… – пролепетала она. – Я часто прихожу сюда, потому что живу недалеко.

Вэнс окинул взглядом ее стройную фигурку. Затем, приблизившись, проговорил:

– Еще раз прошу прощения, мэм, но мне кажется… Мы ведь знакомы?

– Мы? Нет-нет, не думаю…

– Ах да, конечно! Мы виделись сегодня утром в Капитолии.

– Сегодня утром? Да, возможно… Но я что-то не припоминаю вас, – слукавила Карен.

Техасец улыбнулся, ослепительно сверкнув зубами.

– Да, конечно. Ведь вы были так заняты…

– Хотя… кажется, я помню вас. Я вас видела, когда беседовала с сенатором Даффи.

– У меня не было времени представиться, но сейчас я готов сделать это. Вы мисс?..

– Хэмптон. Карен Хэмптон.

– А я Вэнс Пакстон. Очень рад познакомиться с вами. – Вэнс снова улыбнулся. – Не желаете ли присоединиться ко мне, мисс Хэмптон? – Он уселся на траву.

Карен задумалась… Она прекрасно понимала, что должна немедленно уйти, однако любопытство взяло верх. Усевшись рядом с Вэнсом, девушка тщательно расправила юбки.

– Вот уж не думал, что вашингтонские леди осмеливаются бродить по лесу в одиночестве, – с усмешкой проговорил молодой человек.

– Это не лес, а парк, мистер Пакстон, – сказала Карен. – А разве в Техасе нет парков?

Вэнс рассмеялся:

– Весь Техас – это огромный парк. – Немного помолчав, он спросил: – Стало быть, вам известно, откуда я?

Карен потупилась. Чтобы скрыть смущение, она принялась бросать камешки в ручей. Вэнс же тем временем рассматривал ее, вернее, любовался ею. У нее были пышные золотистые волосы, высокий лоб и чуть вздернутый носик. Чистая молочно-белая кожа все же не была такой бледной, как у большинства северянок. А ее зеленые лучистые глаза… Вэнсу казалось, что он мог бы утонуть, раствориться в глубине этих чудесных глаз.

Почувствовав, что техасец разглядывает ее, Карен залилась краской.

– Я… я часто прихожу сюда, чтобы побыть в одиночестве, – пробормотала она.

– Мисс Хэмптон, – с улыбкой проговорил Вэнс, – я просто обязан сказать вам, что вы – очень красивая девушка.

Карен почувствовала, как техасец взял ее руку и поднес к губам. Выдернув руку, она тотчас же поднялась на ноги. Откашлявшись, сказала:

– Полагаю, вы впервые в Вашингтоне, сэр. Так что позвольте показать вам Рок-Крик-парк. Это чудесное место, поверьте.

– Я уже понял, – с легким поклоном ответил Вэнс. – Мэм, прогулка с вами – ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Ваши слова – обычная южная любезность, мистер Пакстон?

– Я просто сказал правду, мисс Хэмптон.

Карен невольно улыбнулась. Сунув ноги в туфельки – к счастью, они отыскались в траве, – девушка зашагала по тропинке. Вэнс последовал за ней. Вскоре Карен обернулась и протянула ему руку – тропинка стала чуть шире, и теперь они могли идти рядом.

Молодые люди поднялись на высокий холм, затем вновь спустились к ручейку и пересекли широкую лужайку. Минуя старый заброшенный дом и каменную ограду, Карен сказала:

– Эта стена – одна из достопримечательностей Джорджтауна.

– Чем же она знаменита?

– Драками, – усмехнулась девушка. – Эту стену иногда называют Стеной дуэлей. Конечно же, настоящие дуэли запрещены. Но если двое сенаторов или конгрессменов не сумеют мирно разрешить свой спор, они могут приехать сюда – никто не станет их отговаривать. – Карен раздвинула ветви и исчезла в кустарнике. – Я часто играла здесь, когда была девочкой, – раздался ее голос.

– Во что же вы играли? – поинтересовался Пакстон, последовавший за девушкой.

Карен ждала его у серой каменной стены.

– В свой собственный дом, конечно! – рассмеялась она. – А во что играют маленькие техасцы?

Вэнс внезапно нахмурился.

– У меня никогда не было времени на игры, – проговорил он. – Как только я немного подрос, отец пристроил меня к делу. Я нанялся на поезд, ходивший в. Канзас. И выполнял работу, от которой все отказываются. Мой отец считал, что человек должен многому научиться, прежде чем стать хозяином ранчо. – Вэнс приблизился к девушке. – Так и мужчина с женщиной… Ведь и они сначала должны проверить… должны узнать, связывает ли их что-то по-настоящему. Это правильно, не так ли?

Вэнс склонился над ней, и теперь его лицо было совсем близко… Карен хотелось рассмеяться и убежать, но она лишь прошептала:

– Нет-нет, не думаю…

И тут губы Вэнса прижались к ее губам. «Я должна закричать, должна позвать на помощь», – подумала Карен и вдруг, сама того не желая, обвила руками шею техасца. В следующее мгновение она почувствовала, как его пальцы скользнули под тонкую ткань лифа и легонько сжали ее твердеющий сосок. Губы Карен приоткрылись, она, тихонько застонав, прижалась к Вэнсу всем телом.