Шанна Кэррол - Долгожданная встреча

– Ты забываешься! – закричала она.

Вэнс схватил ее за плечи окровавленными руками.

– Никогда больше не делай этого! – рявкнул он.

Но Карен сбросила с плеч руки Вэнса и, всхлипывая, принялась молотить кулачками по его груди. Он легонько оттолкнул ее, сделал шаг в сторону и, наступив на подол платья, повалился на кровать, увлекая за собой девушку. Карен попыталась вырваться, но Вэнс прижал ее к матрасу. Тут лиф ее платья окончательно разорвался, и Вэнс увидел прямо перед собой налитые груди девушки. Золотистые волосы Карен рассыпались по подушке, и это еще более возбудило Пакстона. Он пристально посмотрел ей в глаза – и вдруг впился поцелуем в ее губы. Затем принялся целовать ее шею, плечи, груди… Тихонько застонав, Карен обвила руками шею Вэнса. Она даже не заметила, как он задрал ее юбки и распустил свой ремень – лишь почувствовала, как его восставшая плоть входит в ее, лоно… Карен вскрикнула и, обхватив ногами бедра Вэнса, рванулась ему навстречу. Она не почувствовала боли; в эти мгновения она стремилась лишь к одному – ей хотелось слиться с любимым в единое целое, чувствовать его в себе.

«Господи, – промелькнуло у Карен, – так вот что это такое… Это… Это…» Уловив ритм движений Вэнса, она раз за разом устремлялась ему навстречу, всецело отдаваясь неведомым ей прежде ощущениям.

А потом все закружилось у нес перед глазами, и ей почудилось, что все тело се объято пламенем. Карен застонала и тотчас же услышала хрипловатые стоны Вэнса.

– Я люблю тебя, Карен, – проговорил он, задыхаясь. – Я люблю тебя…

Глаза ее наполнились слезами; в эти мгновения ей казалось, что она счастлива. Карен отвернулась, чтобы Вэнс не заметил се слез, и вдруг увидела его руку, все еще покрытую пятнами запекшейся крови. «Господи, о Господи… А ведь я уже забыла об этом. Забыла о том, что он на моих глазах убил человека». И тут она вспомнила женщину, лежавшую в полутемной, комнате на грязном матрасе. Слезы стыда покатились по щекам Карен, и в ушах ее еще долго звучал голос проститутки: «Девочка, ты что здесь ищешь?»

Проснувшись, Карен взглянула на спавшего рядом мужчину, а потом несколько часов лежала неподвижно, уставившись во тьму. Наконец, когда первые лучи солнца проникли в спальню, Вэнс шевельнулся и открыл глаза. Затем, окинув взглядом комнату, поднялся с постели. Быстро одевшись, техасец подошел к постели и положил руку на обнаженное плечо Карен, которая притворилась спящей. Она подумала, что Вэнс хочет разбудить ее или, возможно, поцеловать, однако он убрал руку и тихо вышел из комнаты. Карен с облегчением вздохнула.

Куда он направился? Скорее всего решил заняться приготовлениями к отъезду. Откинув одеяло, Карен подошла к окну и увидела Вэнса, выходившего из отеля. Несколько секунд спустя он уже исчез за углом.

Карен в задумчивости отошла от окна… и вдруг замерла, увидев свое отражение в зеркале. На ее плечах отчетливо выделялись два бурых пятна – кровь убитого Вэнсом человека. Громко всхлипнув, Карен бросилась в ванную комнату, намочила полотенце и принялась яростно, тереть эти ужасные отпечатки. И вновь она увидела перед собой Бодайна, пристально смотревшего на нее своим единственным глазом… А затем – Вэнса, стоявшего в дверях… Потом услышала грохот и почувствовала запах пороха. Она видела умирающего человека… Он умирал у нее на глазах. А Вэнс… Ведь он обвинил ее в смерти Бодайна! И поднес к ее лицу свои окровавленные руки!

Вэнс обвинил ее в смерти человека?.. Да как он посмел?! Ведь Бодайн набросился на нее, хотел изнасиловать! Женщина в зеркале преобразилась – теперь глаза сверкали… «Неужели это я виновата в том, что Бодайн напился и превратился в животное? Нет уж, благодарю вас, сэр! Значит, я виновата в том, что вы застрелили человека? Нет уж, сэр! Я не намерена отвечать за ваши поступки!»

Карен вдруг поняла: тот Вэнс Пакетом, которого она полюбила в Вашингтоне, превратился в незнакомца. И она боялась этого совершенно непредсказуемого человека. Боялась человека, который хотел подчинить ее, навязать свою волю… «Но ведь я – Карен Хэмптон, самая красивая женщина в Вашингтоне, – мысленно обратилась она к своему отражению в зеркале. – И вообще, что он о себе возомнил? – Женщина в зеркале гордо выпрямилась. – Он, оказывается, вовсе не такой, каким был в Вашингтоне. Он жестокий, деспотичный, упрямый и дурно воспитанный. Но, увы, Вэнс Пакстон – тот самый человек, которого ты полюбила…» Отвернувшись от зеркала, Карен упала на кровать и разрыдалась.

Но уже пять минут спустя она поднялась и, отбросив за спину волосы, подошла к зеркалу. Пристально взглянув на стоявшую перед ней женщину, мысленно улыбнулась… Что ж, она сделала выбор и не намерена отступать. Вэнс Пакстон станет ее мужем, и с ним она обретет счастье, о котором мечтает. Но тиранить ее… Женщина в зеркале вскинула голову. «Нет, мистер Пакстон, вы больше не заставите меня плакать».

Спрыгнув с повозки, Пакстон привязал мулов и принялся в который уже раз проверять упряжь. Он был готов делать все, что угодно, только бы не возвращаться в отель и не видеться с Карен. Убедившись, что упряжь в идеальном состоянии, Вэнс отправился в кафе напротив отеля и заказал кофе. Ему необходимо было взбодриться – двухчасовой разговор с шерифом Ходждоном очень утомил его. К счастью, к концу разговора шериф выяснил все, что хотел. Они расстались друзьями, и Пакстон волен идти куда заблагорассудится. Именно от Ходждона он узнал все подробности происшествия. Карен можно было винить лишь в том, что она не поверила ему и отправилась гулять по улицам техасского города. Если бы только она осталась в отеле, если бы послушалась его… Эта мысль не давала ему покоя – если бы, если бы…

– Мистер Пакстон, все готово, можно отправляться в путь.

Вэнс обернулся и с удивлением посмотрел на Билли, неожиданно появившегося у его столика. О Господи, вот до чего она его довела, эта женщина… Он даже не услыхал, как к нему подошел Билли. Подумать только, он, Вэнс Пакстон, утратил бдительность! На опухшей челюсти юного Билли темнел огромный синяк. Какое-то время Вэнс молча смотрел на молодого человека. Только сейчас он вспомнил о том, что попросил Билли сопровождать их с Карен на ранчо.

– Выпей пока кофе, – сказал он наконец. – Я пойду позову мисс Хэмптон и сразу же вернусь.

– Как она чувствовала себя утром? – спросил Билли.

– Я не разговаривал с ней утром, она спала, – пробормотал Пакстон.

– Жаль, что вчера так вышло, мистер Пакстон, – покачал головой Билли. – Бодайн был неплохим человеком… – Он вздохнул. – Просто ему не везло.

– Мне тоже очень жаль, Билли. Я знаю, что он хорошо к тебе относился.

– Вы сделали то, что должны были сделать. Никто не будет винить вас за это.

Пакстон молча кивнул. Потом со вздохом сказал:

– Пойду все-таки посмотрю, как чувствует себя мисс Хэмптон.

Войдя в вестибюль, Вэнс заметил, что портье уставился на него. Ночной дежурный уже намекнул Вэнсу, что ему лучше перебраться в другой отель. По его словам, так просил передать мистеру Пакстону хозяин отеля. Наверняка до него дошли слухи о происшествии в баре Миллера, и он опасался, что друзья Бодайна захотят отомстить и устроят в «Менгере» потасовку.

– Не беспокойтесь, – сказал Вэнс. – Я скоро уеду.

– Я тут ни при чем, мистер Пакстон, – поспешил заверить его портье. – Надеюсь, вы не думаете, что…

– Знаю-знаю, – перебил Пакстон и бросил на стойку золотую монету с орлом. – Можете поделить сдачу с ночным дежурным.

– Спасибо, сэр, – пробормотал портье. – Видите ли, Маркус…

– Знаю, он не виноват, – снова перебил Пакстон.

Он повернулся к лестнице… и замер – по ступеням медленно спускалась Карен.

– Карен, я… – Вэнс потупился.

– Мои вещи в номере, – проговорила она, даже не взглянув на него. Подобрав подол бледно-зеленого платья, Карен направилась к выходу.

– Эта повозка гораздо удобнее, – проговорил Вэнс, направляя упряжку в сторону ручья.

Карен промолчала, хотя давно уже заметила, что в новой повозке действительно гораздо удобнее. Конечно, ее трясло так же, как и старую, но, устроившись на мягком сиденье, Карен гораздо меньше страдала от тряски.

Вэнс остановился у ручья всего лишь на несколько минут. Напоив мулов, снова тронулся в путь. Теперь деревья встречались им все реже, и вскоре последняя рощица скрылась из глаз; перед ними простиралась бесплодная, выжженная солнцем равнина.

Когда солнце уже клонилось к западу, к повозке подъехал Билли.

– Думаю, мне стоит проехать немного вперед, мистер Пакстон, – сказал он.

– Хорошо, Билли. Остановимся в Касторвилле. Раздобудем там чего-нибудь съестного и направимся к Хондо.

Молодой человек покраснел.

– Думаю, вы должны знать… – пробормотал он.

– Должен знать? Ты о чем?

– Ну… Пока я был в кафе… – Билли замялся и вопросительно взглянул на Карен.

– Говори же, – сказал Пакстон.

– Я слыхал, что Рафтер поедет в Хондо, – на одном дыхании выпалил Билли. – Говорят, они… – Он снова умолк.

– Я тебя понял, Билли, – нахмурился Вэнс; он прекрасно знал, что Бодайн с Рафтером были друзьями. – Как только минуем Медину, свернем к северу у каньона Брокен-Эксл. Будем держаться подножия гор.

– Еще говорят, что Джако рыщет где-то поблизости. Если это так… – Билли указал на горы и усмехнулся. – Прошу прощения, мисс, я не хотел пугать вас. Надеюсь, что мы не…

– Помолчи, Билли! – перебил Вэнс. – Поезжай вперед! На ночь остановимся у ручья Кросс-Бир-Крик.

– Но эти мулы смогут пройти и больше, – заметил Билли, глядя на животных.

– Кросс-Бир-Крик – самое подходящее место для привала, – возразил Пакстон. – Не стоит торопиться. В любом случае завтра мы будем на ранчо. – Юноша молча кивнул и, пришпорив коня, пустил его галопом.

Час спустя, не обнаружив ничего подозрительного, Билли вернулся. Вскоре они подъехали к ручью Кросс-Бир, где Вэнс собирался сделать на ночь привал. Выбравшись из повозки, Карен размяла онемевшие ноги и направилась к ручью, чтобы напиться. Вэнс тем временем распрягал мулов, а Билли разводил костер под раскидистыми ветвями ореха-пекана, – здесь, у воды, путники снова увидели деревья и кустарники.