Тори затаила дыхание, не смея больше мечтать. Нет, пора жить реальной жизнью. Пора перестать мечтать, потому что теперь мечты становились явью, и было бы преступлением не окунуться в это счастье. Счастье, которого Себастьян был достоин больше всех на свете. Совсем скоро он вернётся к ней, и тогда она посмотрит в его обожаемые изумрудные глаза и скажет то, что навсегда перевернёт их жизни. Скажет, как сильно любит его. Любила с тех пор, как они впервые коснулись руками его валуна. Их валуна.

Тори лишь надеялась, что сумеет подобрать правильные слова, когда попытается раскрыть ему своё сердце. Расскажет обо всех тех мгновениях, которые меняли её жизнь, приближали её к нему. Она признается, что никогда не считала его глупым занудой, как когда-то называла. Поведает ему о том, как сильно тосковала по нему все эти пять лет, как боялась и молилась за него.

И когда все самые заветные слова будут сказаны, она попытается попросить у него прощение за всю ту боль и страдания, которые ему пришлось пережить по её вине. Это она была в ответе за каждый его шрам. Все его шрамы должны были достаться ей. Ей следовало набраться храбрости и сказать ему о своих чувствах намного раньше. Это бы помогло избежать много ошибок, но теперь жизнь давала ей удивительную возможность исправить эти ошибки. И она была готова на всё.

Улыбнувшись про себя тому, как сильно он удивиться, когда она покажет ему его же старые карманные часы, Тори медленно открыла глаза. Он будет потрясён. Но поймет значимость её поступка. И может тогда он позволит и ей заглянуть на баррикады, которые скрывали его сердце. Боже, она просто умирала от желание услышать и его признание!

Неожиданно в дверь постучали. Удивившись, что Себа мог ты быстро вернуться, Тори повернулась и хотела было открыть дверь, но некое предчувствие остановило её. И она тихо спросила:

- Кто там?

Себастьян всегда давал обнаружить себя прежде, чем постучаться.

- Это слуга, мэм, - ответил незнакомый мужской голос. - Я принёс кое-что от вашего мужа.

Нахмурившись ещё больше, Тори снова спросила:

- А что велел вам послать мой муж?

“Мой муж… Мой!” Господи, совсем скоро он действительно будет принадлежать ей! Только ей. Тори затрепетала от этих мыслей. И упустила из виду очень важную, почти роковую вещь: насмешливый тон слуги.

- Это вино, миссис. Ваш муж сказал, что вам нужно что-то отметить.

Неужели он решил отметить её согласие? Это было так на него не похоже. Но если он так пожелал, кто она такая, чтобы воспрепятствовать ему в столь малом удовольствии?

Тори открыла дверь. И впервые в жизни пожалела о том, что ослушалась Себастьяна, потому что огромная лапа совершенно незнакомого мужчины громадного роста накрыла ей лицо, а второй он больно ударил её по затылку.

За долю секунды до того, как потерять сознание, Тори успела услышать торжествующий голос своего похитителя:

- Ну, вот и попалась, птичка.


Глава 24


Два дня.

Два дня беспрестанного, но тщетного поиска.

Себастьян не знал, как сумел прожить эти два долгих, мучительно отчаянных дня. Он сделал всё, что мог, всё, что было возможно и невозможно, но так не сумел найти Вики! Бессилие вкупе со знанием того, что она по-прежнему находится в руках его врагов, вернее, одного сумасшедшего, которого он должен было прикончить семь лет назад, медленно начинало сводить с ума и заставляло кровь стыть в жилах.

Удивительно, но впервые в жизни Себастьян сожалел о том, что не убил человека. Он жалел о сотнях людей, которых поневоле искалечил, о сотнях убитых им в бою солдат, но не мог простить себе за то, что когда-то не прострелил черное сердце одного единственного поддонка, который больше всех заслуживал смерти.

И теперь был вынужден расплачиваться за эту ошибку. Вернее, Вики приходилось расплачиваться за его ошибки, а этого Себастьян не мог вынести. Этого нельзя было допустить. Ни при каких обстоятельствах.

Обессилено Себастьян рухнул на стул, едва волоча раненую ногу. Два дня он гонял своего коня так, что тот едва не свалился замертво. И видимо такая же участь ожидала его, но пока он не мог позволить себе упасть.

Пока не найдет Вики.

Пока не вернёт её.

Такого парализующего, леденящего душу ужаса Себастьян ещё никогда не испытывал. Вики была одна, в руках того, кто мог совершить любое злодеяние и ни на миг не пожалеть об этом. И ни за что не сжалится над ней, ожидая своего часа целых семь лет.

Страх и боль. Вот, что управляло Себастьяном. Страх, который впервые он познал много лет назад, когда соседский мальчик невольно ударил Вики в живот. И ярость. Безотчетная, обжигающе-адская, непреодолимая, неукротимая, почти слепящая ярость. Себастьян думал только о том мгновении, когда отыщет мерзавца, а затем он с великим удовольствием свернёт ему шею, сломать все кости, если только тот хоть пальцем коснулся Вики.

Невыносимо! Невозможно! Такого не должно было случиться.

Он ведь только обрёл Вики, только почувствовал сладкий привкус жизни. Только поверил в то, что сможет быть с ней и подарить ей то самое счастье, которое она заслуживала, но небеса снова наказывали его. Себастьян молил Бога только об одном. Он готов был терпеть всё что угодно, его нога могла болеть сколько угодно, сердце могло разорваться в груди, когда только Господь пожелает этого. Только бы с Вики ничего не произошло. Только бы ему удалось вернуть её целой и невредимой.

Кто-то положил руку ему на плечо. Вздрогнув, Себастьян открыл глаза и поднял голову. Рядом стоял не менее уставший Робин. Два дня назад, выполняя поручение Себастьяна следить за гостиницей, в которой они остановились, Робин наткнулся на двух подозрительных типов, которые прятались в конюшне, и попытался выяснить, кто они такие, но им удалось вырубить его и забрать пистолет. Когда Себастьян и Дик нашли его лежащего на полу в конюшне, стало очевидно, что враги начали действовать решительно. Холодея от ужаса, Себастьян бросился в свой номер, но ворвавшись в пустую комнату, понял что опоздал.

Хитрость сработала.

Вики не было нигде. Себастьян даже не смог напасть на след похитителей, потому что пошёл дождь, и смыло все следы. Однако в номере осталось то, что сжигало ему душу. На столе возле серого, истёртого до дыр, платка с инициалами Вики лежали старинные карманные часы, подозрительно напоминающие те, что подарил ей он в день мальчишеских соревнований. Поразительно, она ругала его за платок, а сама так же трепетно хранила его часы. Это стало последней каплей. Он не хотел больше доказательств её любви. Он знал, что это такое - плавиться от любви, умирать, тосковать и желать. Он хотел лишь вернуть её, целой и невредимой.

У него разрывалось сердце, когда он взял часы. Себастьян провёл по стеклу большим пальцем, обнаружив, что часы всё ещё ходят. Вики позаботилась о часах. Время шло, но оно ещё больше отдаляя его от неё. Господи, он бы отдал сейчас всё на свете, лишь бы вернуть её! Себастьян мысленно умолял её дождаться его. Он придет, обязательно спасёт её. Чего бы это ни стоило ему. И завернув часы в свой платок, он положил эти две старые, потрепанные временем, но бесценные вещи в свой карман, пообещав себе, что не успокоиться, пока не найдет её.

- Милорд, - заговорил Робин, видя мрачное, застывшее лицо хозяина. - Тут к вам пришли…

Себастьян не понимал, о чём он говорит, пока на пороге не показался его брат.

- Себастьян, - ошеломлённо прошептал Эдвард, глядя на изможденного, почти убитого горем брата.

- Эдвард, - еле слышно произнёс Себастьян, медленно поднимаясь, но вдруг застыл, заметив у порога ещё дух людей. Которых совершенно не ожидал увидеть здесь. Его глаза гневно сузились, взгляд недовольно вперился в виконта Стоунхопа, за которым стояла притихшая Кейт. - Какого черта ты тут делаешь?

Меньше всего на свете он хотел видеть здесь этого человека. Но Стоунхоп не повёл и бровью, будто ожидал именно такого приёма.

Кейт вздрогнула от рыка Себастьяна, а вот Джек даже не подумал оставаться на месте. Он шагнул вперёд, пристально глядя на Себастьяна.

- Я пришёл предложить тебе мою помощь в поисках Тори.

- Мне не нужна твоя помощь! - угрожающе проговорил Себастьян.

Джек спокойно встретил его гневный взгляд.

- Она может понадобиться Тори.

После этих слов в Себастьяне словно что-то надломилось. Он упал на стул, будто лишившись всех сил разом, и опустил голову. Кейт медленно вошла в комнату следом за мужем, чувствуя дрожь во всем теле. Ей никогда прежде не доводилось видеть Себастьяна таким… почти раздавленным. Он выглядел ужасно. И пугающе. Темная щетина скрывала всё его лицо, волосы были взлохмачены и повлажнели от дождя. Одежда грязная, а местами даже порванная. Он едва стоял на ногах, держась за правое бедро.

Когда он снова поднял голову, Кейт замерла от ужаса, увидев его глаза. В них было столько боли, такое удушающее горе сковало его всего, что к горлу подступил болезненный комок. Бедный Себастьян!

Тишину комнаты нарушил Эдвард, который подошёл к брату.

- Я узнал всё то, что ты просил выяснить.

Себастьян устало посмотрел на него.

- И что тебе удалось узнать?

Эдвард сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, словно ему было трудно заговорить об этом.

- Семь лет назад, - начал он, - после произошедшего, Лейтон уехал в своё загородное поместье, чтобы вылечиться. Но как ты писал мне, он не до конца оправился от этого и остался калекой. Он жил в своем поместье до тех пор, пока два года назад не решил вернуться в Лондон. Тогда он, кажется, влюбился и сделал предложение дочери какого-то барона, но та прилюдно отвергла его, чем ужасно унизила его, сказав, что женой калеки не захочет быть ни одна женщина. После этого он вернулся в своё поместье и стал подписываться на все газеты, в которых говорилось о войне. - Помедлив немного, он тихо добавил: - О твоем батальоне, Себастьян, о полке, в котором ты служил.