Владимир Гурвич - Долгожданная встреча

– Вот и хорошо, – улыбнулась Анжелика, – пусть эта загадка останется у тебя на всю жизнь.

– Она меня будет мучить.

– Не будет. Совсем скоро ты погрузишься в другую жизнь, и она отодвинет меня далеко. Роди детей, это самое лучшее, что может быть в жизни человека. Все остальное с этим не сравниться.

– И вновь ты права. У меня обязательно будут дети. Но память о тебе…

– Память пусть остается, но пусть она не мучит, а радует. Посмотри, какой красивый закат. Запомни лучше то, как мы вместе им любовались. Я же это никогда не забуду. А сейчас идем спать. Я хочу уехать завтра отсюда как можно раньше.

– У нас имелась неясная информация о том, что этот Смолин связан с мафией, оказывает ей помощь в нелегальном переводе средств из России на Запад, но это были отрывочные, совершенно не конкретные сведения, – говорил Милтон, как обычно сидя напротив Анжелике. – Теперь можно с большей уверенностью констатировать, что это действительно так. Скорей всего ваш друг и здешняя русская мафия чего-то не поделили. Не исключено, что он что-то от них утаил. Вы очень рисковали, отправившись с ним в поездку, даже не посоветовшись со мной.

– Откуда я могла знать, во что это выльется. Поездка обещала быть вполне безопасной. И кроме того, я не обязана с вами во всем советоваться, хочу напомнить, что я вам не подчиняюсь, мы сотрудничаем на равных основаниях.

Последнее замечание сильно не понравилось гостю Анжелике, его даже перекосило. Но он быстро справился с собой.

– Разумеется, – сухо сказал он, – я это отлично помню, но хочу при этом заметить, что мы проводим совместную операцию на чужой территории. И должны доверять друг другу. Это залог не только нашего успеха, но и нашей безопасности.

– Не знаю, как вы, а я вам полностью доверяю, – не скрывая иронии, проговорила Анжелика. И тут же подумала, что, пожалуй, переборщила. Милтона тоже можно понять, если они провалят задание, его по головке не погладят. – Давайте не сердить друг друга, – примирительно улыбнулась она, – у нас впереди еще много работы. И главное, по-прежнему не ясно, как попасть на этот проклятый остров святого Доминика. Или вам что-то удалось нащупать?

Милтон ответил не сразу, ей даже показалось, что он чем-то смущен.

– Мы все последние дни только этим и занимались. Перебрали много вариантов, но не один не подходит.

Анжелика пристально всмотрелась в Милтона.

– Но кажется, что-то вы все же что-то нашли.

– Да, есть одна лазейка. Вернее, не лазейка… – Он замолчал на полуслове.

– Да, не тяните, говорите, все, как есть. Мы же не дети.

– Хорошо, вы сами об этом попросили. Нам стало известно, что туда сейчас идет набор девушек для работы в ночном клубе, а также для оказания определенного вида услуг..

Несколько секунд Анжелика соображала.

– Вы хотите сказать, что это стриптиз-клуб, а определенные услуги во всем мире с давних пор называется проституцией.

– Именно это я и хотел сказать.

– И вы мне предлагаете туда устроиться в этот стриптиз-клуб, – возмущенно произнесла Анжелика.

– Я ничего не предлагаю, вы попросили вам рассказать о всех возможностях, и я вам рассказал про данный вариант. Другого мы не нашли.

– Но это тоже не вариант. Работать стриптизершей, заниматься проституцией. Вы с ума сошли.

Милтон обреченно пожал плечами.

– Нет, значит, нет, давайте закроем эту тему.

– А как я попаду на остров?

– Не знаю.

– Но должен же быть, другой способ.

– Должен, но его нет. А потому на данный момент обсуждать больше нечего. Эта тема закрыта.

Анжелика сжалась в своем кресле. Затем вдруг резко встала, подошла к бару, налила себе виски. Выпила. Затем вновь устроилась в кресле.

– Я согласна, – сказала она.

– Вы представляете…, – начал было Милтон.

– Я все представляю. И не надо об этом. Давайте обсуждать реальные вещи. Что я должна сделать?

Контора располагалась на окраине города, в каком-то сильно потрепанным жизнью доме, повсюду царила грязь и неприбранность. Анжелика, едва увидев весь этот антураж, сразу же почувствовала отвращение ко всему, что тут находится и что тут должно произойти. Но она ясно сознавала и другое, что не должна давать волю эмоциям. Их ей надо зажать в кулак, и пока будет продолжаться весь этот кошмар, крепко держать их в нем.

Она позвонила, ей долго не открывали. Наконец, дверь отворилась, и показалась какая-то девушка, которая бесцеремонно прошлась по ней взглядом.

– Это вы Арабелла Бишоп? – спросила она.

– Да, – ответила Анжелика.

– Проходите, вас ждут.

Она прошла в довольно просторную комнату. За столом сидел человек.

Нет, такой встречи она не ожидала, и теперь лихорадочно думала, как себя вести. Та легенда, которую они заготовили, по крайнее мере, теперь частично не годится. Нужно немедленно придумывать что-то новое. Самое трудное то, что придется играть с листа.

Мужчина был не меньше изумлен этой встречей. Он тоже смотрел на Анжелику, от удивления открыв рот.

– Анжелика, это ты, вот никогда не ожидал, – сказал он по-русски.

– Да, Модест Ильич, это я. Я тоже не ожидала здесь вас встретить.

– А говорили, что ты стала женой банкира, катаешься, как сыр в масле.

– Я была ей, но не очень долго. Но потом мы поссорились, он выгнал меня без гроша в кармане, даже не дал собрать вещи. Я оказалась на улице. Ну а дальше вы догадываетесь, как все складывалось.

– Да, уж догадаться не сложно. А давно ли в Америке?

– Можно сказать, что только что приехала. Надоела эта Россия, я побывала в разных местах, но везде мне было плохо. Хочу попробовать счастье тут.

– Счастье здесь не простое. Хотя если повезет, то можешь выиграть миллион. Только везет редко.

– Что делать, я уже сделала свой выбор. Не возвращаться же назад.

– Некоторые возвращаются – и ничего.

– Я хочу попробовать свой шанс тут. Я долго добивалась возможности сюда приехать. Знаете, сколько преодолела препятствий, чтобы получить визу.

– Это я легко могу понять, эти чертовы американцы к таким приезжим относятся очень подозрительно. Но ты молодец, что прорвалась.

– Я надеюсь на вас, Модест Ильич. Больше надеется мне не на кого.

Шкель о чем-то задумался.

– Нет, ничего у нас с тобой не получится, помню я тебя, больно уж ты строптивая. Это там можно было показывать всякие выкрутасы, я здесь я требую полного подчинения.

Анжелика забеспокоилась, а вдруг сорвется с крючка и этот вариант. А запасных-то как не было, так и нет.

– Да, я знаю, я вас есть причины быть мною недовольным. Но это было так давно, теперь я другая. Я понимаю, как надо себя вести в моем положении. Прошу вас, не прогоняйте меня. У меня кончаются деньги.

– Это хорошо, что кончаются деньги. Плохо, когда их у девушек много, они бог что думают о себе. – Шкель встал, вышел изо стола, подошел к Анжелике и, словно врач стал внимательно ее рассматривать. Она даже подумала, что он попросит ее сейчас раздеться. Но он не попросил. – А ты неплохо для своих лет выглядишь. Даже стала еще красивей. И как тебе это удается?

– Не знаю, так само собой получается.

– Ладно, может быть, я и возьму тебя. Но это работа не простая, тут нужна полная самоотдача, – ухмыльнулся он.

– Я готова ко всему.

Анжелика рассматривала Шкеля. За те годы, что они не виделись, он стал еще противней, еще толще, раздавшись вширь, словно бочка.

– Ты не кручинься, все будет хорошо, если будешь послушной. Видишь, я тоже перебрался в Америку. Сначала было тяжело, но теперь бизнес налаживается, – говорил Шкель, ходя кругами вокруг нее. – Держись за меня, и ты увидишь, что сделала правильный выбор. Но если что-нибудь выкинешь из старого репертуара… Я не один в этом деле, и даже при желании не смогу тебя защитить.

– Я понимаю. Я буду послушной.

– Как тебя жизнь допекла. Я-то думал тогда… – Но что он тогда думал, Шкель говорить не стал. – Чего-нибудь еще хочешь сказать?

– У меня есть одно маленькое пожелание.

– Пожелание? – удивился он. – Ну давай свое пожелание. Если оно совсем маленькое.

– У меня в России остались дети. Бывший муж не разрешает мне с ними видеться.

– Ты хочешь, чтобы я их выкрал бы для тебя, – загоготал Шкель.

– Нет, этого я совсем не хочу. Но я боюсь, что кто-то меня узнает, и детям в конце концов станет известно, чем я занимаюсь. Вот я и прошу, можно я немного загримируюсь. Хуже я не стану, но узнать меня будет сложней.

Просьба Анжелики повергло Шкеля в задумчивое состояние.

– Ладно, попробуй. Но, предупреждаю, если мне не понравится, будешь работать со свом лицом.

– Я согласна.

– Вот что, приходи завтра с вещами, я тебя определю, где жить. С этого момента ты будешь под моим присмотром. Все поняла?

– Да.

– Вот и хорошо. Видишь, как в жизни все оборачивается. Думала ли ты в те времена, где мы снова свидимся?

– Конечно, нет.

– И я не думал. А свиделись.

Это был первоклассный гример, которого привел Милтон. Изменить внешность Анжелики нужно было не совсем по той причине, что она привела Шкелю, она действительно боялась, что ее опознают, но не из-за детей, ее могли узнать те люди, с которыми она встречалась за время проведения конференции. А бы если это произошло, это автоматически означало бы провал.

Гример не скрывал восторга от внешности Анжелики, но это не помешало ему начать свою работу. Это было в полном смысле этого слова великое преображение. Золотистые густые длинные волосы, которыми она так гордилась, были безжалостно укорочены и перекрашены в жгуче черные. Белая кожа лица благодаря тональному крему стала смуглой, брови превратились в правильную полуокружность, стали густыми и черными. Чуть-чуть изменилась форма носа, а губы немного были приподняты вверх.