– А знаете, мне вы очень нравитесь. И не потому, что вы ослепительно красивы. В вас помимо красоты есть нечто такое, что делает вас безумно привлекательной. Вы очень самостоятельная женщина. И не только в поступках, но и в мыслях, чувствах, желаниях. Вас невозможно покорить, сделать ручной. Даже если вы сильно полюбите, то все равно сохраните самостоятельность.

– Да вы психолог, просто несколькими мазками нарисовали мой полный портрет, – засмеялась Анжелика. На самом же дела она была удивлена его проницательностью. – Предположим, я такая, но что из этого следует.

Что-то изменилось в Смолине, какие-то новые мысли и чувства забродили в нем. Он налил Анжелике и себе вина.

– Давайте выпьем, – предложил он.

– Давайте. А за что?

– За то, чтобы у каждого из нас осуществились все бы его желания.

– Мне не нравится этот тост.

– Не нравится? – удивился Смолин. – Почему?

– Если у меня когда-нибудь осуществляться все желания, скажите, что мне тогда делать, чем заниматься. Это скучно и не интересно.

– А вы, пожалуй, правы, – задумчиво произнес Смолин. – В таком случае выпьем за то, чтобы одни наши желания выполнялись, но тут же появлялись бы другие, еще более заманчивые и трудно достижимые.

– Вот такой тост я согласна поддержать.

Они выпили. Анжелика заметила, что жесты Смолина стали более размашистыми, а язык развязным.

– Вот вы счастливая, вы сама себе хозяйка, делаете то, что хотите. А знаете каково мне, как я устал от необходимости вращаться среди всех этих людишек. Никакой фантазии, никакого ума, одни примитивные мысли и убогие желания. И я вынужден играть постоянно роль, что я такой же, как и они.

– Но зачем ее играть?

– Если я не буду ее играть, они меня тут же выдворят из своей среды. Больше всего они ненавидят инородные вкрапления в нее. Уже было сделано несколько попыток.

– Каким же образом вы удержались? – спросила Анжелика. Ей в самом деле было интересно, эта была та подноготная, которая всячески скрывается от посторонних глаз.

– Потому что я нужен министру, потому что без меня он не способен даже мяукнуть в нужный момент. Мало кто знает, что именно я определяю политику министерства, я подбрасываю все те идеи, которые он озвучивает. Причем, часто бездарно. И думаете министр мне благодарен? Черт с два. Он ненавидит меня, он готов столочь меня в порошок. И столол бы, если бы мог без меня обойтись. Мразь и ничтожество. Все знают, что он занял этот пост только потому, что является старинным другом президента. А настоящее его место – заведовать сберкассой в каком-нибудь селе. Как бы хотел, чтобы однажды он там бы оказался.

Смолин снова потянулся за бутылкой.

– Вы много пьете, – предостерегла его Анжелика.

– Плевать, сегодня можно. Сегодня я не на службе, сегодня я с самим собой. Знаете, как я редко остаюсь с самим собой. Даже забыл, когда это случалось в последний раз. И еще рядом вы. – Он налил в бокал и быстро выпил. Затем наклонился к Анжелике через стол. – Я скоро буду богат, очень богат. И тогда пошлю всех к чертовой матери. Хотите быть со мной, мне плевать, что вы красивы, на женскую красоту ловятся только дураки. Главное то, что вы очень умны. И я очень умен. Два умных человека могут завоевать этот мир глупцов. Ну что вы на это скажите?

– Это очень серьезное предложение, я не могу так быстро на него ответить. До сих пор у меня была своя жизнь. И кроме того, я никогда не стремилась к завоеваниям. То, что однажды завоевываешь, приходится однажды и отдавать. Ничего не бывает вечно. А это всегда тяжело. Поэтому лучше себя не расстраивать. Я предпочитаю идти налегке.

– Зачем отдавать, то, что я хочу взять, я хочу взять навсегда. Мы могли бы составить очень сильный тандем. А в этом мире надо брать и брать, иначе все достанется дуракам и идиотам. А это противоестественно, хотя и очень распространенно. Но этому надо однажды положить конец. И нам с вами это вполне по силам. Вот увидите.

Он пьян и потому говорит самое затаенное, думала Анжелика. Но в трезвом состоянии он скорей всего сам ничему этому не верит, хотя бы потому, что прекрасно сознает, что все это абсолютно нереально, как попасть на седьмое небо или грешнику в рай. А он человек реально мыслящий и ставящий реальные, достижимые цели. И из всего этого бреда важно лишь одно, он сказал, что скоро будет богатым. Значит, он надеется на успех своего плана.

– Каким же образом вы собираетесь разбогатеть? – спросила Анжелика с напряжением ожидая ответа. Она надеялась, что будучи пьяным, он проболтается.

Но Смолин внезапно настороженно посмотрел на нее.

– А вот это секрет. Разве такие вещи раскрываются. Мы же еще не партнеры. Вот когда ими станем, то тогда может быть я кое что и расскажу. А пока это большая тайна. Очень большая.

Кажется, ничего ценного больше она от него не услышит. У Анжелики угас интерес к разговору. Да и сам Смолин ей был малоинтересен. Да, он умный человек и знающий финансист, но муж говорил о таких людях, что их натура мельче их ума. Его гложет зависть к более удачным мира сего, а зависть – один из самых плохих советчиков, она толкает на необдуманные поступки.

– Вы о чем-то задумались, Арабелла? – вторгся в ее мысли голос Смолина.

Она посмотрела на него и встретила его напряженный взгляд.

– Я думала о том, как хорошо сидеть на берегу океана и смотреть в безбрежную даль. На самом деле, для счастья человеку нужно гораздо меньше, чем он думает. Ничего так часто нас не обманывает, как наши желания. Ничего не желать, а просто сидеть и наслаждаться красивым закатом – это и есть подлинное и безмятежное счастье.

– А ведь вы сами не следуете своему тезису, – проницательно заметил Смолин.

– Да, не следую, – согласилась она. – Но однажды непременно последую. – Это случится тогда, когда она найдет мужа, мысленно добавила Анжелика. Они будет сидеть с ним долго долго и смотреть на закат, потом на рассвет и снова на закат. – Почему бы вам не искупаться? – поинтересовалась Анжелика.

– А вы?

– Я уже искупалась.

– Действительно, так и сделаю.

Смолин стал спускаться к океану, а Анжелика осталась одна. Этот человек ее утомлял, она никогда не любила честолюбцев, А он был как раз из этого отряда млекопитающих.

Смолин вернулся минут через сорок. Анжелика сразу заметила, что океан смысл с него налет опьянения, и он выглядел сосредоточенным и напуганным. Он, как и во время пути сюда, то и дело озирался по сторонам.

– Вы чем-то обеспокоены? – поинтересовалась Анжелика.

– Когда я поднимался, то увидел, как на верху пронеслась машина.

– Что тут странного, здесь у всех машины. Было бы удивительно, если бы проехала карета или фаэтон.

Но Смолин не обратил внимание на ее иронию.

– Вы хорошо заперли ворота? – спросил он.

– Хорошо. Скажите, чего вы боитесь?

– Ничего, – после короткого колебания ответил он. – Просто я привык быть всегда настороже.

– Это трудно, это требует больших нервных затрат.

– Ничего, я справляюсь. Но такая уж у меня работа. Многие хотят узнать то, что я знаю.

Анжелика не поверила ему, она ясно видела, что он боится чего-то реального. И куда запропастился Чамберс, он же обещал приехать.

– Мы можем пройти в дом, – попросил Смолин.

– Конечно.

Но и в доме Смолин ощущал беспокойство. Любой шорох, наружный шум вызывал в нем волнение.

Внезапно снаружи в самом деле раздался какой-то непонятный шум. Смолин вздрогнул и побледнел, как переде казней.

– Так кто-то есть, – сказал он. Внезапно он стал заикаться.

– Это пришел мой один знакомый, – сказала Анжелика. – Сейчас я посмотрю.

«А если это не Эндрю», – мелькнула у нее мысль. Она вся подобралась.

Анжелика открыла дверь из комнаты и вышла на террасу. И увидела совсем рядом с собой незнакомого мужчину. Несколько мгновений, если не меньше, они смотрели друг на друга, затем в руках незнакомца мелькнул нож, и он сделал шаг к Анжелике, пытаясь одновременно ударить им ее.

Анжелика шагнула в сторону, перехватила руку с ножом и с силой дернула вверх. Она услышала хруст ломаемой кости, а затем его заглушил отчаянный вопль мужчины.

Но то, что случилось дальше, изумило ее еще больше. На крик откуда-то вынырнул еще один мужчина, который крикнул: «Эй, что с тобой, идиот, случилось?» Но Анжелику удивила не сама фраза, а то, что он крикнул ее по-русски.

И в этот миг он заметил Анжелику и лежащего у ее ног своего напарника. В руках мужчина держал не нож, а пистолет.

Рядом с Анжеликой стоял стул, она швырнула им в него, попав прямо в лицо. Удар оказался таким сильным, что тот едва не упал. И пока он возвращался к жизни, Анжелика шмыгнула обратно в комнату и заперла дверь на защелку.

Она взглянула на Смолина и увидела, что от страха тот в любую минуту мог потерять сознание.

– Кто там? – лязгая зубами, как от холода, спросил он.

– Я видела двух мужчин. Они вооружены.

– Они хотят меня убить! – взвыл Смолин. – Что мне делать? Спасите меня.

Мне нужно спасать не только его, но и себя, – мысленно отметила Анжелика.

Впрочем, в следующую секунду ей уже было не до размышлений, за дверью раздались громкие голоса на русском языке. Причем, Анжелике показалось, что разговаривали не меньше троих. Час от часа не легче, их прибывает каждую минуту. Может быть, уже здесь целый полк?

Раздались удары ногой в дверь, которая стала сотрясаться словно в лихорадке. Когда строился дом, то никто не рассчитывал, что она подвергнется такому насилию. Еще в лучшем случае минуту – и этот редут падет.

– Бежим на второй этаж! – воскликнула Анжелика.

Они бросились по лестнице, и в эту же секунду дверь рухнула, и их враги вбежали в комнату. Один из них выстрелил, пуля пропела свою мелодию у самого уха Анжелики. Но они уже вбежали в комнату наверху.

Анжелика понимала, что вряд ли у них есть резерв времени больше, чем одна минута. Она осмотрелась. Это решение в данной ситуации было единственным.