И если Клэр решит, что им не стоит быть вместе, сможет ли он, как ни в чем не бывало, жениться на Софи, зная, что его сердце принадлежит другой?

А ведь еще надо пережить мальчишник. Сегодня их ждет выход в море. Отплытие запланировано на десять утра – к тому времени шестеро приятелей должны быть подняты из постелей, одеты и накормлены. Ник взглянул на часы. Семь. Ресторан сейчас откроют. Надо идти завтракать. И столкнуться с Клэр? Нет, встречи с ней он сейчас не вынесет. Лучше заказать еду в номер.

После сытного бутерброда с беконом жизнь станет веселее. Проверено.

В это субботнее утро Дан с Лорой спустились к завтраку первыми и выбрали столик у окна, откуда открывался чудесный вид.

Дан был на седьмом небе. Он заказал плотный завтрак с яичницей, с наслаждением вытянул ноги и, вздохнув от удовольствия, развернул свежую газету «Индепендент».

– Какое счастье, что не надо сломя голову мчаться в очередную церквушку в проклятом Котсуолде!

Ему часто приходилось по субботам фотографировать свадьбы – не по работе, а частным образом, для друзей или знакомых. Он предлагал приемлемые расценки, работал споро и не увлекался бесконечными перестановками родственников и гостей, а потому был востребован.

Лора глотнула свежевыжатого сока из розового грейпфрута и покосилась на стоящую перед ней чашку чая с бергамотом. Сейчас принесут ее заказ, цельнозерновые гренки с грибами. Есть совсем не хотелось, она так нервничала, что сводило живот. Их первая совместная поездка с Даном. Первый раз, когда Лора останавливается в таком отеле, да еще с мужчиной.

С Мариной они отдыхали либо в суматошных турпоходах вместе с другими одинокими мамочками и полчищами детей, либо арендовали небольшой домик в деревне; им никогда не хватало денег на гостиницу. Сама Лора ездила по работе на конференции, которые проходили в безликих однотипных сетевых отелях. Ей еще ни разу не приходилось бывать в таком прелестном месте.

Может, безумный план отменить? Какие чудесные, романтичные могли бы получиться выходные! А жуткое волнение все портит. Она проснулась на рассвете и, лежа в постели, снова и снова с сомнением прокручивала в голове задуманное и взвешивала вероятность благоприятной развязки. Лора старалась не слишком грузить своими терзаниями Дана. Зачем надоедать ему вечными тревогами и постоянно ныть?

И все же мысли о Тони Уэстоне не давали ей покоя. Чем он занимается? Еще спит или привык подниматься рано? Может, отправился в магазин за бумагой? Что любит читать? «Индепендент»? «Таймс»? «Гардиан»? Листает ли он как раз сейчас газету? Или готовится к приходу Лоры, раскладывает бумагу, карандаши, кисти, тюбики с краской? Думает ли о своей новой ученице? Какой себе ее представляет? Женщиной средних лет, которая ищет новый смысл жизни? Усталой матерью, выкроившей время на свое увлечение?

«Вряд ли Тони Уэстон ждет в гости давно утраченную дочь, о существовании которой и не подозревает», – думала Лора, пока официантка сервировала завтрак.

– Чем сегодня займешься, Дан? – Она подцепила на вилку гриб, пропитанный растопленным маслом.

– Обо мне не беспокойся. – Он глянул на нее поверх газеты. – Я счастлив. – Дан кивнул за окно. – Могу хоть весь день сидеть тут и любоваться гаванью.

Лора перевела взгляд на улицу. Можно послать Тони Уэстону электронное письмо и отменить встречу. Можно провести весь день с Даном.

Но тогда она так и не узнает.


Челси проснулась в восемь. К тому времени Колин уже успел тихонько пробраться в свой номер, принять душ и переодеться. Девочка стояла у окна с раздвинутыми шторами и смотрела в море.

– Доброе утро! Ты крепко спала.

Челси с улыбкой обернулась. В пижаме с «Хэлло, Китти», со спутанными ото сна светло-русыми волосами и перекошенным пробором она казалась гораздо младше своих одиннадцати лет.

– Где мама? Уже встала? По субботам она спит до обеда. – Девочка перевела вопросительный взгляд на дверь между номерами.

«Черт! – осенило Колина. – Она думает, что Карен провела ночь в моей постели». Он вошел в комнату, пытаясь привести мысли в порядок.

– Маме пришлось уехать. Что-то случилось в спортклубе, ей позвонили, и она вернулась домой.

– Она тебе так сказала? – нахмурилась Челси.

– Ну да, – соврал Колин. Ничего лучше в голову не приходило. – Девочка посмотрела на него. На маленьком личике читалась тревога. – Что ты?

– Мама не могла поехать в спортклуб.

– Почему?

– Если я тебе расскажу, она меня убьет.

Что ее так встревожило?

– Не убьет. – Колин обнял дочку за плечи. – Не убьет, потому что о твоем рассказе не узнает. Что случилось, Челси?

В конце концов та неохотно призналась:

– Ее уволили из спортзала несколько месяцев назад. Она туда уже давно не ходит. И я должна была молчать.

– Ясно. – Колин переварил информацию, быстро сопоставил ее со вчерашними событиями и сделал выводы. Неудивительно, что Карен вся на нервах. – Что ж… Видимо, ей нужно побыть одной… придумать, что делать дальше. Челси принялась накручивать на палец прядь волос. – Это еще не все? Можешь мне довериться, честное слово. Знаю, мама часто на тебя сердится, так что я тебя не выдам.

Вот оно, начало их настоящих взаимоотношений. Отныне ему предстоит завоевывать ее доверие.

– Она, наверное, поехала в «Шикарные ножки», – призналась девочка. – Мама там иногда подрабатывает.

Колин похолодел. «Шикарные ножки».

Разумеется, он о них слышал. А кто не слышал? Скандально известный «клуб для джентльменов» на окраине китайского квартала. Никаким джентльменством там и не пахло. Круглосуточное заведение с танцующими в режиме «нон-стоп» девицами. Сам Колин в нем ни разу не был, но до него доходили рассказы о полуголых красотках, готовых за двадцать фунтов вертеться под музыку перед столиком заказчика. Его замутило. Колин никогда не принадлежал к братству мачо, которых возбуждают подобные картины, – но он скорее исключение из правил. Многие верные мужья и семьянины не могут устоять перед искушением полюбоваться обнаженными девушками, извивающимися вокруг шеста.

Глупцы! Их влечет фарс, соблазняют надутые губки и манящие глаза. Колину это было противно. Как можно покупать видимость желания? Бездушную любовь?

Ну да бог с ними… но неужели Карен опустилась до такого? Да еще не позаботилась скрыть свое падение от дочери. Кошмар какой-то.

– И давно мама там подрабатывает?

Главное – не выказать своего потрясения и вытянуть из Челси как можно больше информации.

– Сто лет, – кивнула девочка. – Ее подруга Шэрон – менеджер в клубе, она звонит маме, когда людей не хватает. Это хороший заработок. До двух сотен за ночь. Наличными.

Челси одиннадцать, она и подозревать о подобном еще не должна. Ошеломленный Колин вспомнил одиннадцатилетнюю Мишель. Ее голова была забита пони, щенками и кексами; ничего дурного или зловещего. Ну хорошо, со временем туда просочились поп-музыка, косметика и мальчики – но все в дозированных и контролируемых пропорциях.

И хотя Челси во многом казалась моложе, чем Мишель в таком же возрасте, она самым обыденным тоном рассказывает о том, как ее мать успешно продает за деньги свое тело. Колина пробрала дрожь.

– А ты там была?

– Несколько раз, – наивно поведала девочка. – Если маму вызывали на работу днем, я ждала в раздевалке, пока она закончит смену.

– И чем занималась, пока ждала?

– На приставке играла, – пожала плечами Челси. – Телик смотрела.

У Колина сжались кулаки. Его дочь, его плоть и кровь – в притоне разврата! Расспрашивать дальше нет сил. Он не хочет знать больше, пока не готов. Потрясение, ужас и отвращение проступили на лбу крупными каплями пота.

Удивительно, как Карен взяли туда на работу. Лет ей все-таки многовато, стара она уже для стриптиза. Хотя, наверное, с правильным макияжем, в удачно подобранном костюме и в приглушенном свете Карен могла пройти осмотр. Двигаться она умеет. И смотреть зазывно – тоже. Об этом Колин знал не понаслышке.

И что теперь? Одно дело – бегство Карен, и совсем другое – это постыдное разоблачение. Ставки взлетели до небес. Так, спокойно, спокойно… Надо собраться. И сделать несколько звонков.

Элисон. О боже, Элисон!

Хотя главное сейчас по-прежнему Челси. Эти выходные устраивались ради нее, и она должна провести их по высшему разряду, даже если Колину придется расшибиться в лепешку. Девочка ни в чем не виновата. Он быстро глянул на экран мобильного: вдруг Карен прислала сообщение – то ли с извинениями, то ли с объяснениями. Пусто.

– Давай-ка одевайся и пойдем вниз завтракать, – с напускной бодростью заявил Колин. – Не знаю, как ты, а я ужасно проголодался.


Вернувшись в комнату, Клэр с удивлением обнаружила, что Луки там нет. Куда он мог подеваться? Спустился в кухню? Надо же, встал так рано, совсем на него не похоже. Ну и слава богу. Она боялась встречи с ним, боялась, что придется изображать фальшивую радость по поводу вчерашнего. Клэр чувствовала себя такой опустошенной, что не смогла бы вымучить даже улыбку.

Впрочем, присутствие Луки чувствовалось повсюду: в горячем воздухе ванной, в мокрых полотенцах, в брошенной на пол одежде, в измятой постели (конечно, горничные ежедневно ее заправляют, но неужели обязательно оставлять такой беспорядок?), в двух пустых чашках из-под кофе.

Она подняла рубашку Луки, поднесла к носу, вдохнула. Запах его тела по-прежнему волновал Клэр, вызывая смешанные чувства восторга и неуверенности, пробуждая желание. Лука будоражил ее так же сильно, как и в самом начале отношений, горячил кровь. Именно это когда-то и привлекло Клэр – исходящее от него чувство опасности. Непредсказуемость. Полная противоположность Ника. Может, потому-то Клэр в свое время и потянулась к Луке. Тот был таким ярким, таким всепоглощающим, что стер горькие воспоминания и заполнил все ее мысли.

Теперь же два главных мужчины в жизни Клэр боролись за право ею обладать, а она сама не знала, чего хочет. Вот зеркало. Кто в нем отражается? Кто такая Клэр Марло? Ей-то казалось, она полностью изменилась, создала новую себя – сильную, независимую деловую женщину, половинку звездной пары, которой суждено оставить след в истории. Но нет, события последних суток показали: прежняя Клэр никуда не исчезла, она здесь – мягкая, ранимая девушка, что мечтала когда-то стать частью семейства Барнсов, и верила, будто обрела любовь и смысл в жизни. Верила, пока судьба не распорядилась иначе.