Рука на покрывале двинулась и вновь легла неподвижно.

— И давно это все было? — спросил с порога Джим.

— Уже больше часа прошло, — тихо сказала Вера.

— Сколько же крови он потерял за это время, — простонал Рыбий Пуп. Он обернулся к Джиму. — Посмотри, если это начальник, может, он даст нам позвать врача.

— Доктора Адамса надо, — подсказала Вера. — Он тут близко.

— Ладно. — Джим вышел.

Рыбий Пуп накрыл ладонью холодный, влажный лоб Тайри и уткнулся лицом в одеяло.

— Не надо, сынок, все равно ничего не поделаешь, — с трудом проговорил Тайри.

В коридоре послышался громкий мужской голос. Рыбий Пуп встал и подбежал к двери. Перед ним, суровый и неприступный, стоял начальник полиции Кантли.

— А-а, это Пуп здесь.

— Сэр, к папе надо вызвать врача, — умоляющим голосом сказал Рыжий Пуп. — Пожалуйста.

— Прежде всего успокойся и возьми себя в руки, — холодно оборвал его начальник полиции. — Не надо распаляться. Чтобы не получилось, как с Тайри… В него никто не собирался стрелять — понятно? — если б он сам очертя голову не кинулся на моих людей с пистолетом. Так что остынь. Джим этот ваш уже пошел за врачом.

Рыбий Пуп еле сдержался, чтобы не крикнуть: «Вранье!», но только прошептал с упреком:

— Он уже больше часа истекает кровью.

— Ну и сам виноват, черт возьми, — отрезал начальник полиции. — Налетел на моих людей с пистолетом, его и угостили. Когда ниггер взбесится, пусть от нас не ждет потачки.

Рыбий Пуп глотнул, зная, что все было не так. Но Тайри уже предупредил его, что ничего не поделаешь. Он вздохнул, отвернулся и пошел назад; Тайри, приподнявшись на локте, смотрел на него в упор запавшими, красными, потухшими глазами. Он понял, что отец слышал его разговор с начальником полиции.

— Подойди поближе… — с натугой прошептал Тайри. Он опять бессильно поник на подушку. — Надо кой-что сказать…

— Папа, — снова расплакался Рыбий Пуп.

— Сынок, ты их не береди… Увидят, что ты собрался мутить воду, — убьют. Молчи про то, что они надо мной сотворили.

— Не нужно, пап. Не говори ничего. Сейчас придет врач…

— Сынок, ведь наша взяла! — страстно зашептал Тайри. — Я победил! И денежки мои им не достались, и начальнику этому теперь каюк… Вот увидишь. Я с ним, гадом, и лежа в могиле сквитаюсь. А ты, смотри, держись без меня. Что загубили они меня, про то ты не думай. Мы победили, вот что главное…

Одышливое бормотание Тайри нагнало на Пупа такой страх, что он оглянулся через плечо удостовериться, нет ли рядом начальника полиции. Но в комнате, широко раскрыв измученные, полные страха глаза, стояла одна Вера. Рыбий Пуп прильнул к руке Тайри, глядя, как под ним растекается лужа теплой крови. Слезы хлынули у него из глаз с новой силой.

— Они нарочно хотят, чтоб ты истек кровью, — выдавил он, стиснув зубы.

— Тс-с! — остановил его Тайри; видно было, что его покидают силы. — Я сейчас тебя спасаю, сын. Делай, что они скажут. Пока им нечего бояться тебя, они к тебе не привяжутся… Нужды ты никогда знать не будешь… Видишь, конверт? Это мое завещание. Что тебе будут говорить — ты показывай, будто всему веришь. Погоди, покуда все уляжется…

— Хорошо, папа.

— Доктор пришел. — В комнате появилась Мод, за ней — коричневый старичок с черным саквояжем в руке.

— Кто ж это тут у нас? — спросил врач. — Ба, Тайри?

— Он самый, — еле слышно отозвался Тайри.

— Э, милый, местечко-то здесь для вас совсем неподходящее, — сказал врач и, опустив на пол саквояж, примостился на краю кровати. Он взял руку Тайри, нащупал пульс и стал молча считать, глядя на часы. Потом бережно положил обратно безвольную руку, расстегнул на Тайри рубашку, внимательно осмотрел окровавленную грудь и поднял голову.

— Позвоните в больницу, пусть пришлют сделать переливание крови, — распорядился он.

— Я позвоню, — сказал Джим и вышел из комнаты.

За дверью маячила рослая фигура начальника полиции; Рыбий Пуп знал, что белый дожидается, когда умрет Тайри. Живой Тайри был сейчас опасен, как никогда: ведь он мог рассказать, при каких обстоятельствах в него стреляли. Боже мой, с какой наглой уверенностью держится человек, заманивший в засаду его отца! Он вздохнул. Как могло получиться, что ни он, ни Тайри не заподозрили подвоха, когда позвонил доктор Брус? Просто отупели от усталости, подумал он.

— Давайте-ка, Мод, снимем с него рубашку, — сказал врач.

Рубаху разрезали, и Рыбий Пуп увидел на груди у Тайри две зияющие раны, из которых с каждым ударом сердца толчками сочилась кровь.

— По пуле в каждом легком, — проворчал доктор, прикладывая к ранам марлевые тампоны, чтобы остановить кровь. Накрыв Тайри простыней, он встал, ласково взял Пупа за руку и вывел из комнаты.

В коридоре им встретился Джим.

— Сейчас машину пришлют из больницы, — сказал он.

— Ну, слава Богу, — прошептал Рыбий Пуп.

— Ты матери, сынок, дал знать? — спросил доктор.

— Нет еще, сэр. Я сам только что приехал.

— Тогда ее надо вызвать…

— Может быть, пускай папу сперва перевезут в больницу? — спросил Рыбий Пуп. — Мне не хочется, чтобы мама приезжала сюда.

Поджав губы, врач посмотрел мимо него.

— Как бы не опоздать, сынок, — сказал он.

Рыбий Пуп прижал ко рту кулак; он услышал смертный приговор Тайри. Джим шагнул вперед.

— Джим, бери мою машину, съезди за мамой… — Рыбий Пуп запнулся и прибавил: — И побыстрей.

— Есть. — Джим вышел за дверь.

Вслед за врачом Рыбий Пуп опять вошел в комнату и стал у кровати. Было слышно, как с каждым тяжким вздохом у Тайри хрипит в груди; полуоткрытые глаза его казались незрячими.

— Пуп, — слабо позвал Тайри.

— Да, папа. Я здесь. — Став на колени, Рыбий Пуп наклонился ближе к отцу.

— Устал я, сынок. — Тайри повел головой в его сторону и затих. — Пуп, — шепнули опять его губы.

— Да, папа, — ответил Рыбий Пуп и прислушался.

Грудь Тайри тяжело поднялась, опустилась, тело обмякло. Его губы тронула дрожь, он кашлянул.

— Папа, — тихо сказал Рыбий Пуп.

Врач положил пальцы на запястье Тайри, нащупывая пульс. Веки Тайри еле заметно затрепетали, рот приоткрылся.

— Папа! — снова позвал Рыбий Пуп.

Старый доктор опустил руку Тайри на кровать, встал и снял очки, съехавшие ему на кончик носа.

— Папа, — жалобно повторил Рыбий Пуп.

— Он тебя больше не слышит, сынок, — тихо сказал доктор. — Отошел…

— Нет! Господи, нет! — закричал Рыбий Пуп.

Он вскочил, дико озираясь. У порога стоял начальник полиции.

— Ну-ну, полегче, Пуп! — предостерегающе произнес он. — Спокойно!

Подскочила Мод и, обхватив Пупа, крепко прижала его к себе.

— Сиротка ты моя бедная! — запричитала она.

— Вам бы лучше всем выйти отсюда, — сказал врач, гася тусклый ночник.

— Пойдем, Пуп, — сказала Мод, пытаясь увести его из комнаты.

— Отстань, пусти меня! — взвизгнул он, стараясь вырваться от нее.

— Без шума, ниггер! Не буянить! — грубо прикрикнул на него начальник полиции.

Прощальным долгим взглядом Рыбий Пуп посмотрел на неподвижное черное лицо Тайри и уже не противился, когда Мод повела его из спальни на кухню. Оглушенный горем, он мало что замечал вокруг, но, увидев на кухне трех белых полицейских, насторожился. Вошел начальник полиции.

— Посади его за стол, Мод, — приказал он.

— Хорошо, сэр, — сказала Мод.

Рыбий Пуп сел и медленно обвел глазами лица стоящих кругом людей.

— А ну, налей ему чашку кофе!

— И то, начальник, — сказала Мод. — Вера, согрей-ка кофейку.

— Сейчас, мама. — Вера послушно пошла к плите.

— Не надо мне кофе, — с трудом проговорил Рыбий Пуп.

— Еще как надо, — сказала Мод, ласково поглаживая его по плечу.

— Ничего, выпей, — сказал начальник полиции. — Тебе сейчас не повредит.

Рыбий Пуп смотрел на него, не видя, зная, что слова бесполезны. Полуживой от горя, он вдруг в какую-то минуту поразился выражению устремленных на него глаз; Вера, Мод, три полицейских, полицейский начальник смотрели на него без грусти, без злобы, трезвым расчетливым взглядом. Он пригнулся к коленям в новом приступе рыданий… Когда он поднял голову, Вера уже поставила перед ним чашку кофе.

— Пей, пей, — резко бросил начальник полиции. — Потолковать с тобой надо.

Безотчетно подчиняясь чужой воле, Рыбий Пуп протянул к чашке дрожащие черные пальцы, поднес ее к влажным губам, глотнул раз, другой. От горячей жидкости дрожь у него слегка унялась.

— Пуп, — наставительно и веско заговорил начальник полиции. — Слушай меня и запомни каждое слово.

— Хорошо, сэр, — машинально ответил Рыбий Пуп.

— Что тут случилось, то меньше всего касается тебя, — сказал начальник полиции. — Усвой это крепко, не прогадаешь. Твой отец был хороший человек. Он был мне другом. Но он потерял голову. А когда люди теряют голову, они за это расплачиваются… Пуп, если ты подойдешь к этому происшествию по-глупому, ты испоганишь себе навек всю жизнь. Подойдешь по-умному — принимай на себя дела и заступай на место Тайри… Понял меня?

— Да, сэр, — отвечал он бессознательно, не понимая ни одного слова.

— Пуп, он по-отцовски с тобой разговаривает, — глубокомысленно кивая, произнесла Мод. — Ты его слушай.

— Да, конечно, — согласился он, не вдумываясь в то, что говорит.

— Гринхаус! — позвал начальник полиции.

— Я, сэр! — отозвался толстый полицейский.

— Расскажи-ка этому малому, как было дело! — приказал начальник полиции.