Ратмир чуть поморщился и ясным взором посмотрел на царицу: – Или, если тебе, Великая государыня, нет возможности вернуться к родне, то можно бежать тайно в другое государство. И тем ты спасёшь свою волю и свою жизнь.

– Когда же ехать надобно? – растерянно спросила встревоженная царица. – Завтра?

– Нет, Великая государыня, так быстро не получится. Нужно подготовить столько разных вещей. Не ранее чем через пять дней, – вдумчиво посмотрел на неё скоморох.

– Ты о чём говоришь, Кученей?! – возмутился Салтанкул. – О каком побеге вы тут рассуждаете?! Она – Великая государыня и её место возле законного супруга. А я сам буду охранять их союз не хуже цепного пса. Поэтому о побеге больше даже и не упоминайте! Вставай, Кученей и возвращаемся во дворец! Иначе я сам расскажу Великому государю о том, что ты стала доверять какому-то мошеннику и вралю, вместо того, чтобы пойти и посоветоваться со своим законным супругом.

Ратмир кинул на него проницательный, чуть насмешливый взгляд:

– Ты хочешь, Ваше высочество, чтобы твоя сестра стала советоваться со своим супругом о том, что её обманывает её собственный любовник?

– Что ты сказал?! – неожиданно фальцетом взвизгнул Салтанкул и кинулся на Ратмира с кулаками. Царица смело встала между ними и резким движением руки откинула своего брата назад:

– Угомонись уже, Салтанкул! Да и ты, Ратмир, хватил лишнего! Хотя всё так оно и есть…

– Пойдём отсюда, Кученей, пока я не убил этого наглеца! – схватив царицу за руку, и тяжело дыша, заявил Салтанкул.

– Погоди, Салтанкул. Ещё только спрошу у Ратмира, – царица пристально посмотрела в глаза скомороху: – Как мне быть сейчас, пока я не решила, что делать дальше? Прогнать Афоньку? Может, знаешь кто ещё при моём дворе засланный недруг?

Ратмир кинул выжидательный взгляд на брата царицы. Тот молчал, не сводя со скомороха тяжелого взгляда. Тогда Ратмир откинул со лба прядь чёрных волнистых волос и негромко произнёс:

– Ни в коем случае сейчас нельзя прогонять князя Вяземского. Это будет означать, что ты, Великая государыня, обо всём догадалась и это будет тотчас же донесено твоему супругу. И у него не останется никакого выбора, кроме как тотчас же удалить тебя с трона. И какой способ для этого он изберёт – я не знаю: может и в монастырь сослать или ещё что хуже задумать… Других приставленных к тебе соглядатаев я пока не знаю. Хотя, скорее всего, они есть.

– Так что – держать Афоньку при себе?

– Держать и не дать ему понять, что тебе всё ведомо, – с жаром воскликнул Ратмир. – Быть с ним и с Великим государем по-прежнему любезной и весёлой. А то мне уже показалось, что князь стал что-то подозревать. А тебе, Ваше высочество, придётся следить за всей снедью, что будут подавать на стол государыне. И сон её сторожить поставь верных, крепких людей, – обратился Ратмир к мрачному брату царицы.

– Не учи учёного. Без тебя мне всё это ведомо, – огрызнулся тот и недовольно посмотрел на царицу. – Пошли, Кученей. Надоело мне слушать этого пустобрёха. Уже весь взопрел я, тебя ожидаючи.

Ратмир вздохнул и сочувственно посмотрел на царицу. Та стояла у кресла, нахмурив брови, и сосредоточенно о чём-то размышляла, глядя куда-то в окно. Потом перевела испытующий взгляд на Ратмира: – И у тебя есть верные люди, готовые помочь мне укрыться в другом государстве?

– Есть, Великая государыня. Хотя как по мне, так было бы лучше тебе вернутся к своим в родные края, – покачал головой Ратмир.

– Нет мне дороги туда, Ратмир, – грустно ответила царица. – Позор и бесчестие будут меня сопровождать там всю мою оставшуюся жизнь. Слишком много надежд возложено моим народом на этот брак.

– Тогда остаётся один путь – в иное государство, да под иным именем и званием. Всё это можно устроить не ранее четырёх-пяти дней, – сосредоточенно посмотрел на царицу Ратмир.

– Когда тебе дать окончательный мой ответ?

– Чем скорее, тем вернее, государыня, – почтительно склонил голову Ратмир. – В иных делах, сама знаешь, промедление смерти подобно…

– Хорошо, медлить не буду с ответом, но вернее всего, что недели через две-три. Мне же тоже подготовиться нужно, – кивнула царица и кинула оценивающий взгляд на скомороха: – Вижу, что ты уже вполне себе хорошо держишься, сил поднабрался. Через две недели Великий государь большую охоту затевает. Очень я люблю и жду её каждый год. И тебя приглашаю на неё. Отказа даже слышать не желаю. Поскачем под Волок Ламский. Места для охоты там знатные!.. Хоть напоследок порадоваться царской охоте. Так что и ты готовься, Ратмир.

– Слушаюсь, Ваше величество, – скрепя сердцем, кивнул Ратмир. Не было у него никакого желания скакать по морозу такие расстояния. Он понимал, что ещё недостаточно окреп для таких усилий и развлечений. Но и ослушаться приказа царицы тоже не смел.

– Ну, всё уже?! – раздосадованный Салтанкул подскочил к входной двери в опочивальню Ратмира и демонстративно распахнул её. – Я ухожу, Кученей! Нет никакой мочи уже сидеть тут и слушать, как этот смерд себе цену набивает!

Ратмир кинул на него исподлобья странный, насмешливый взгляд и тут же перевёл свой взор на царицу.

– Да, да, брат, уже уходим, – чуть суетливо произнесла царица, направляясь к двери, и неожиданно приостановилась: – Только ещё одно спрошу у тебя, Ратмир. Мне теперь рядом нужен другой надёжный и верный защитник. Помнишь, я говорила, что, если… если что-нибудь случится с князем Вяземским…Готов ли ты занять его место?

Ратмир, не отводя взгляда, сразу отрицательно покачал головой: – Прости, Великая государыня, но я не тот человек, который тебе нужен в этом чине. Я готов быть твоим защитником, но только как брат. С самой первой встречи с тобой я мыслил о тебе только как о сестре.

– Размечтался! – хмыкнул Салтанкул и злорадно посмотрел на сестру: – Убедилась теперь, сестрица, что… что он к тебе даже… как… – тут брат царицы даже и не нашёлся что сказать и, пожав плечами, шагнул за порог опочивальни.

– Это твоё последнее слово? – вскинула высокомерно свою красивую голову царица.

– Да, – ни секунды не медля, ответил скоморох. Он знал, на что шёл и был готов к любой реакции царицы.

Неожиданно глаза молодой женщины наполнились слезами, по лицу разлился густой румянец и она, молча, вышла из опочивальни.

Такого Ратмир точно не ожидал и, обхватив лицо руками, простонал: – Как же я устал от вас, от баб!


Глава 10


Спустя две недели…

Стояло раннее утро. Ещё веяло ночной прохладой, но сквозь светло-серую парусину просвечивало яркое солнце, прогревая всё вокруг до приятной теплоты. Ранние птахи звонко выводили свои рулады. Отдохнувшие за ночь крепкие татарские лошадки шумно вздыхали и скребли влажными языками по деревянному днищу своей кормушки.

Старик Никифор уже давно проснулся и тихонько лежал на медвежьей полости, постланной поверх тюков с одеждами и другой рухлядью в первой повозке. Рядом с ним, под тёплым суконным покрывалом, посапывали в сладком утреннем сне Андрейка, Теодорка, Николка и маленький Стёпка. В голове повозки спала, свернувшись калачиком Елена. Её лицо, тронутое лёгким загаром, дышало спокойствием и умиротворением. Во второй повозке, также на звериной полости поверх многих узелков и рундуков, раскинулся в богатырском сне рыжеволосый силач Василий. Тут же, уткнувшись кукольным личиком ему в подмышку, тихо сопела карлица Авдотья.

Старик Никифор, не выдержав, потихоньку стал выбираться из повозки. В этот момент, заслышав шорохи, подняла голову и Елена. Она приветливо улыбнулась Никифору и тоже потянулась к отверстию в парусиновой накидке, заменявшей дверь. Она перебиралась тихо, не торопясь, стараясь не помешать спящим мальчишкам.

Уже стоявший у повозки старик Никифор подал её руку, помогая выбраться наружу.

– О-хо-хо, красотища-то какая! – воскликнул он, потягиваясь всем телом и озираясь вокруг. Перед ними расстилалась зелёная равнина, засаженная местами пальмами и кустарниками. В дорожной коллее и на травинках разноцветными брызгами в утренних солнечных лучах блистали капельки росы. Необыкновенно синее небо простиралось далеко за горизонт и в нём в самой высоте уже черными молниями сновали скворцы. Воздух пах морем.

– Считай почти приехали, – кивнула ему Елена, вглядываясь в белеющие вдали очертания большого города. Она вдруг почувствовала сильное волнение и изнутри её стала бить мелкая дрожь – сегодня, да уже сегодня это произойдёт. Она вновь увидит сеньора Теодора, так внезапно исчезнувшего из её жизни много лет назад. А он, сеньор Теодор, впервые увидит своего… нет – их сына – такого же красивого и шустрого Теодорку-меньшого… Елена из женского суеверия всю дорогу никому не говорила о том, что рассказал ей Ратмир перед их отъездом из Москвы. Не собиралась она делать этого и теперь и только странный блеск её глаз и порывистые движения выдавали волнение, что охватило всю её сущность.

Через короткое время пробудились все скоморохи и с радостными возгласами стали разглядывать ясно различимый на горизонте Великий город, в котором они уже успели побывать несколько раз в прошлые свои приезды в Италию. Наскоро перекусив, они забрались в свои повозки и тронулись в путь. Их остановили на первом же посту. Лучше всех по итальянски разговаривала сама Елена, и она с удивлением пояснила своим спутникам, что они могут свободно заехать в Рим, но дальше им проезд запрещён, так как есть чьё-то указание задержать их. Растерянные скоморохи, перешёптываясь, въехали вовнутрь оборонительных стен Вечного города, нехотя отвели своих коней и повозки в сторону от основного входа и стали ждать. Спустя некоторое время Елена вдруг увидела среди проезжавших мимо всадников и карет знакомое лицо. Великолепный сеньор лет сорока с длинными, тёмными волосами и такими же усами в красивой широкополой шляпе с пышным пером и богатой одежде, ищущим взглядом взволнованно рассматривал толпу людей и повозок, задержанных у внутренних ворот основного входа. Вот он встретился взглядом с Еленой и тут же широко улыбнувшись, стащил с головы шляпу и усиленно замахал ею: – Елена! Я здесь!!