Кэт ворвалась в кухню, распахнув дверь с такой силой, что та стукнулась о стену. С крючка на двери сорвался пластиковый передничек, какой носят голые французские горничные. Гарри отскочил от ее буфета, словно его ударило током.

— Чем еще хотите угоститься? — саркастически поинтересовалась Кэт. — Загляните, там есть неплохие оливки — если вы их еще не вытащили.

За ее спиной Дант проглотил последнюю оливку и закрыл кухонным полотенцем миску с обсосанными косточками.

Гарри вспыхнул:

— Гм, о, боже, э-э-э, привет…

— Мы подумали, что ты не придешь, — сказал Дант, кладя ноги на стол и зажигая новую сигарету.

— Да, мне пришлось задержаться на работе, — отрезала Кэт. — Я не думала, что должна сидеть дома и охранять буфет. — Она указала на остатки хлеба и паштета на столе. — Это тоже мое?

Гарри нервно провел рукой по светлым волосам.

— Гм, дорогая, я знаю, что это плохо… Я собирался приготовить тебе ужин, в качестве… эээ… извинения за прошлую ночь, — он изобразил щенячью улыбку. — Не думаю, что мы вели себя правильно.

Кэт наградила его одним из своих лучших взглядов «Ах, неужто?». Она вся кипела: Гарри так и не поставил ее масло — точнее, масло Лауры — обратно в шкаф.

— Дант купил хлеба в лавчонке на углу, а поскольку ты так… тебе пришлось задержаться на работе, мы решили приступить без тебя.

Он прислонился к ее буфету, стараясь прикрыть его.

Кэт уперла руки в бока. Ее первоначальный гнев постепенно сменялся смущением, особенно из-за того, что она чувствовала веселый взгляд Данта, направленный на ее левую ягодицу. Кэт повернулась, чтоб лишить его возможности смотреть на ее зад.

— Почему бы тебе не принять душ? — продолжал Гарри убеждающим тоном. — Это быстро, и тебе станет гораздо лучше.

Дант приподнял бровь:

— Да-а, ты снова станешь человеком.

Кэт яростно взглянула на него, но он только приподнял вторую бровь:

— Как знать?

— По крайней мере, мне для этого надо всего лишь душ принять, — отпарировала она.

На какое-то ужасное мгновение Кэт показалось, что она зашла слишком далеко. Слова сорвались с языка раньше, чем она успела осознать их грубость. Хотя, без сомнения, самодовольная свинья заслужила этого. Мрачное облачко пробежало по лицу Данта, а Гарри за ее спиной фыркнул от смеха.

— Здорово, — крякнул он, как развеселившаяся утка.

Кэт снова повернулась к Гарри. Он смотрел на приятеля и делал странные жесты, которые, очевидно, что-то значили, если судить по раздраженному лицу Данта.

— Ладно, я вернусь через пять минут. — Кэт неуверенно улыбнулась Гарри, не зная, можно ли считать его потенциальным союзником.

— Кстати, там может не быть горячей воды. Пусть немного пробежит, в конце концов должна появиться, — посоветовал он. — Если нет, спусти воду в туалете. Иногда помогает, только не спрашивай почему.

— Спасибо, — ответила Кэт. — Я быстро.

— Смой весь этот грим машинистки, — пробурчал Дант ей вслед.

Кэт остановилась и почти решила вернуться, но напряжение этого дня было слишком велико. Она пропустит это замечание мимо ушей. Пока что.


Плотно закрыв за собой дверь спальни, Кэт сняла одежду, завязала волосы узлом на макушке и надела пушистый белый банный халат. Ей дал его Джайлс, когда она призналась, что собственный оставила дома. С левой стороны на груди были вышиты инициалы Джайлса. Наверно, чтоб показать, что халат не стащили из первоклассной гостиницы. К сожалению, в отличие от платка, халат не сохранил его запаха.

Кэт взяла полотенце и шампунь — о, нет, ни за что она не согласилась бы держать их в общей ванной — и пошлепала мыться, прислушиваясь, не донесутся ли еще какие-нибудь остроты Неумехи и Живчика из кухни. Они включили радио — конечно, чтобы заглушить разговор. Кэт слышала только, как Гарри не в тон подпевает гитарному соло из «Лейлы» и как ритмично стучит разделочный нож. «Наверное, играет на сковородке», — решила Кэт. Она заглянула в ванную и осмотрелась с параноидальной тщательностью — нет ли каких-нибудь штучек в забавном стиле «Испугаем малютку-леди». Кроме вонючего влажного полотенца на полу да трех пар боксерских трусов на батарее не обнаружилось ничего преднамеренно неприятного. Кэт заперла одну дверь, а к другой приставила стул.

Постояв под мощными потоками душа всего несколько минут, она почувствовала себя гораздо лучше. Кэт почти уже стыдилась своей вспышки. Только сейчас она поняла, каким тяжелым был день. Сосредотачиваться. Слушать. Помнить, как невежливо переспрашивать «что?», если к тебе обращаются. Аккуратно все записывать. Не задремать, когда в три часа начинает клонить в сон.

Кэт намылила подмышки, и тут ее внезапно поразила мысль: ей придется пережить такой день снова. Шестнадцать раз. Придется опять все это делать через двенадцать часов. Потом еще три раза до выходных. От шока она выронила мыло. Июль, август, сентябрь, октябрь. Должны ли быть какие-нибудь государственные праздники? Кэт не могла вспомнить — она никогда не обращала внимания на такие мелочи. Она внезапно почувствовала себя в клетке. Слезы подступили к глазам, и она заморгала, чтоб не заплакать.

«Джайлс, — подумала Кэт. — Джайлс, Джайлс, Джайлс».


В кухне Дант и Гарри размышляли, что делать с отсутствием необходимых ингредиентов для соуса к спагетти. У Гарри был лук и сморщенный кабачок, а у Данта — значительный запас чеснока.

— Нет даже помидоров?

— Ты не сказал, что их нужно купить. В любом случае, я уже тысячу лет их не покупал. Мэнди всегда приносила их целыми коробками.

— Нам нужно как следует затариться провизией, — промолвил Гарри, открывая и закрывая шкафы на случай, если Тереза что-нибудь переставила.

— Ты говоришь это каждый день, — проворчал Дант, еле удерживая сигарету в губах.

Он нарезал лук с быстротой молнии. Гарри вздохнул и открыл буфет Кэт.

— Плохо, конечно, особенно после вчерашней ночи, но…

Дант взглянул на него.

— Послушай, она, кажется, по странной причине даже не знает, что ее, что не ее. Если она такая дуреха, а ты хочешь приготовить ей хороший ужин, то придется взять ее овощи. — Он выпустил струю дыма. — Не понимаю, зачем она положила их в корзину для белья.

Гарри передал ему два перца, баклажан и пучок свежего базилика.

Дант воткнул сигарету в переполненную пепельницу с изображением Симпсонов и критически осмотрел овощи.

— Кажется, я заметил прекрасный устричный соус, когда ты искал кофе.

— Дант… — голос Гарри звучал предостерегающе.

Дант улыбнулся торжествующе.

— Ты же хочешь, чтоб она чувствовала себя как дома?


Кэт вытерлась у себя в комнате и надела свежее белье. Ей не хотелось оставлять их надолго одних, чтоб Дант не наговорил о ней еще каких-нибудь гадостей. Но на самом деле она хотела завернуться в одеяло и заснуть. Кэт натянула джинсы — они налезли совершенно свободно, вот что значит стресс (это подбодрило ее), и простую белую футболку. Кэт не хотелось выглядеть так, словно она наряжалась.

Ее черные туфли — теперь, кажется, совершенно разношенные, не прошло и недели, — застучали по плитке в коридоре и предупредили парней о ее появлении. Дант развалился на стуле и пускал дым. Но перед ним была большая горка нарезанных овощей. Гарри разогревал сковородку, и от нее тоже поднимался дым. Он повернулся и жестом пригласил Кэт к столу.

— Присаживайся. Я налил тебе стаканчик вина…

— Мы часто устраиваем в этом доме пьянки, — пробубнил Дант, отодвигая стул и направляясь с доской овощей к плите.

— … А ужин будет готов примерно через десять минут.

Кэт в душе сомневалась в этом, ведь готовить соус они даже еще не начали. Но решила не говорить об этом. А то могут принять за специалиста, и придется все готовить самой. Кэт часто с таким сталкивалась и больше уж не попадется. Вместо этого она уселась и пригубила большой бокал вина.

Гарри присоединился к ней.

— Ты же готовишь? — удивилась Кэт.

— Боже, нет, — ответил Гарри. Он налил вина себе, затем Данту. Кэт заметила, что целой бутылки хватило только на три бокала. — Нет-нет, повар в этом доме Дант. Я могу только сжигать тосты.

От плиты послышалось яростное шипение. Кэт обернулась как раз вовремя: она увидела, что Дант налил немного вина на сковороду и поджег его. Поднялись клубы дыма.

— Все в порядке? — нервно спросила Кэт у Гарри. — Я делаю соус болонье не так.

— Эй, Дант, у тебя все в порядке? — вежливо окликнул Гарри.

— Чертова противопожарная система опять не работает, — объяснил Дант, разгоняя руками дым над головой. — Скажи Кресс, что мы позовем пожарных инспекторов, если она не снизит плату за квартиру.

Гарри повернулся к Кэт:

— С ним все в порядке. Он специально изучал кулинарию… по крайней мере, первые два дня курса обучения. Там противопожарная система работала лучше нашей. К счастью для них.

— А? — удивилась Кэт. — Значит, Дант повар?

Гарри поперхнулся вином.

— Эээ, нет. Его мамаша упорно посылает его на всякие курсы в надежде, что он найдет свое призвание. Он уже изучал фэн-шуй, кулинарию, дизайн помещений, флористику…

— И чем же он занимается?

— Его мать выпытывает это у него последние пять лет, — Гарри понизил голос. — Она писательница, может, ты о ней слышала? Ее зовут Анна Флэйл. Это, кстати, псевдоним.

Кэт кивнула. Это имя сказало ей гораздо больше, чем вереницы фамилий сегодня на работе, хотя тогда она тоже кивала и лепетала: «О-о-о, да». Зачитанная книга Анны Флэйл — порнографический роман ужасов — тайком обошла почти всех одноклассников Кэт. Мама нашла его в школьной сумке дочери. Ее реакция напоминала взрыв водородной бомбы. Неистовство же владелицы книги Кэрри Джонс могло сравниться разве что с атомной войной. Но Кэт все же пришлось признаться, что мама сожгла роман. Естественно, предварительно прочитав.