— Чертовщина какая-то, — пробормотал он подбежавшему Лаймону. — Кажется, меня… — Земля качнулась у него под ногами, перед глазами поплыли красные круги.

…Лесной ручей журчал тихо и мелодично. Других звуков не было: ни выстрелов, ни взрывов. Артур лежал на траве и слушал переливчатый говор воды.

— Ничего страшного, — едва различимо, будто издалека, донесся до него голос Калниньша. — Кажется, навылет. Кость не задета. Ну а мясо — нарастет.

— Нарастет-то нарастет… — отозвался со вздохом Артур, — а как идти?

— Зачем идти? Вон твой экипаж — готов почти.

Марцис с двумя рыбаками мастерил из веток носилки.

— Экипаж. Далеко ли уедешь… Где Лаймон?

— В поселок на разведку пошел. Ты отдыхай пока, вздремни.

Ручей завораживал, наводил сон. Артур снова впал в забытье. Когда очнулся, увидел над собой склонившегося Лаймона.

— Ну как? — тревожно спросил тот.

— Ничего. Заживет как на собаке. — Ванга пытался бодриться, но боль становилась невыносимой, голова кружилась, во рту ощущался металлический привкус.

— Немцы в поселке были? — спросил Калниньш.

— Были. Часа два, не больше. И сразу дальше пошли.

— Много?

— Много. Танки, машины с солдатами, пушки…

— Вот тебе и десант! — зло процедил Калниньш. — Регулярные части, а мы с винтовочками выскочили. Половина отряда полегла.

— Надо уходить, — сказал Фрицис Спуре. Может, еще успеем пробиться.

— А как быть с Артуром? — тихо спросил Лаймой, отводя отца в сторону.

— Да-а, — тяжело вздохнул Андрис. — С собой брать нельзя. Оставлять тоже.

— Мы его спрячем, — неожиданно предложил Марцис.

— Где?

— Есть одно место. Ни одна собака не сыщет.

— Вы из-за меня не задерживайтесь… — сквозь забытье пробормотал Артур. — Идите.

— Помолчи, командир! — прикрикнул Лаймон. — Откомандовался. И спросил Марциса: — А что там за люди? Надежные?

— Самые что ни на есть! — подмигнул бородач. — Только туда лучше в лодке… и, конечно, ночью.

— Значит, надо в поселок. И поскорее — пока там пусто! — рассудил Калниньш. С тобой пойдут Лаймон, Фрицис и Марцис. — Андрис наклонился над раненым: — Держись, сынок! В случае чего, дело и здесь найдется. Поправишься — Сарма разыщет тебя.

— Сарма остается?

— Да. Запомни пароль: «Свежей рыбы не продадите?» Отзыв: «Свежая рыба в море плавает». — Калниньш неуклюже чмокнул Артура в щеку, поднялся, взял Лаймона за локоть — рука дрожала. — Забеги к матери, объясни, что и как… Но будь осторожен. В случае чего, пробирайся в Ригу. Знаешь, куда? — Хотел обнять сына, но, устыдившись своей слабости, с грубоватой шутливостью толкнул его в плечо. — И не задерживайся!


— Без паники, Зента! Ничего страшного, — строго оборвал Фрицис запричитавшую было женщину. — Ранение легкое… Через час мы его заберем. Главное, приготовь ему с собой все, что нужно.

— А вдруг эти опять… нагрянут? Немцы!.. — Мать суетилась возле сына, поправляла бинты, подушки.

— Через час заберем, — повторил Фрицис, — А может, и раньше. Только лодку подготовим…

Лаймон на всякий случай приподнял подушку и, убедившись, что пистолет на месте, ободряюще подмигнул:

— Главное — одной стенкой!..

…Темнело. Рыбаки торопливо шагали по пустынному, будто вымершему поселку. Проходя мимо своего дома, Лаймон извиняющимся тоном проговорил:

— Я на минутку. С матерью проститься…

— Давай! Только быстрее.

Лаймон побежал к дому, а Спуре с Марцисом заспешили дальше, к дюнам.

— Что у тебя за место такое завелось? Потайное? — вполголоса спросил Фрицис.

— Так, хуторок на реке… — с невинным видом ответил Марцис. — Кругом лес, болото… — И добавил доверительно: — Уж если моя баба не разнюхала, немцам и подавно не докопаться.

— Тс-с-с! Тихо! — насторожился Спуре.

Они прижались к лодке, замерли.

— Идет кто-то? — прошептал Марцис.

— Нет, вроде… показалось…

На берегу было тихо. Едва, слышно плескалось в ночи море.

… — Носки здесь теплые, — Айна протянула сыну узелок. — Тебе и отцу. Мало ли как придется…

Лаймон наскоро обнял мать.

— Ты уж побереги его, сынок! Бирута с вами пойдет?

— Зачем? Она к тебе переберется. Не тревожься, мать. Все хорошо будет.

— Как же не тревожиться… — Слезы покатились из ее глаз.

Он чмокнул мать в щеку, пошел к двери. Айна украдкой перекрестила сына, пошептала вслед молитву.

Его схватили, едва он шагнул на крыльцо. Какие-то люди метнулись из темноты, сбили с ног, прижали к земле. Застонав от ярости, Лаймон рванулся, сбросил двоих, кинулся в сторону. На него налетели еще трое, оглушили ударами. Изнемогая под тяжестью навалившихся тел, Лаймон скрипел зубами, рычал и рвался, как разъяренный зверь.

Почуяв недоброе, Айна выбежала на крыльцо, увидела клубок тел, закричала пронзительно. И смолкла. Два выстрела ударили из темноты — обливаясь кровью, женщина, как подкошенная, рухнула ка землю.

Выстрелы грохотали по всему поселку. Ярким факелом вспыхнул чей-то дом, слышались детские и женские крики.

— Айзсарги! — обезумев от страха, кричала растрепанная седая старуха. — Бегите! Это айзсарги!

Спуре и Марцис отстреливались, укрывшись за лодкой.

— Надо уходить! — крикнул Фрицис. — Иначе накроют.

Марцис решительно поднялся во весь рост и надавил на лодку с такой силой, что она в считанные секунды ушла в воду.

— Давай, давай! Я прикрою! — Фрицис посылал в темноту пулю за пулей.

Мотор заработал сразу — словно он тоже понимал, что сейчас не до шуток.

— Давай сюда, быстрее! — Марцис был уже в лодке.

Отстреливаясь, Спуре пятился к воде, но неожиданно охнул и схватился за плечо. Из прибрежных зарослей к нему тут же метнулись фигурки людей. Несколько человек бросилось и к Марцису. Скрипнув в отчаянье зубами, он невольно нажал на газ — лодка с глухим роковом рванулась в море. Вслед ей засвистели пули.

Артур лежал в забытьи и не сразу очнулся, когда выстрелы загрохотали возле самого дома. С трудом преодолевая оцепенение, медленно разлепил веки и не поверил глазам — перед ним стояли двое в рогатых касках, с короткими автоматами в руках. Чуть поодаль офицер в фуражке с высокой тульей беседовал с Озолсом.

— Смею вас заверить, господин офицер, это мой сосед. Вполне приличный парень. Во всяком случае, ни в чем таком замешан не был…

Но тут Озолс неожиданно осекся — в комнату с шумом ввалились Аболтиньш, Зигис, Волдис и Бруно. Разгоряченные и опьяненные побоищем, пышущие ненавистью и жаждущие мести. Озолс настолько опешил, что так и остался стоять с отвисшей челюстью.

— Кого я вижу! — Маленькие глазки Аболтиньша хищно сверкнули. Господин Озолс!.. С бывшим любовником своей дочери. Пикантная сцена, ничего не скажешь. — Подтянулся, обращаясь к немцу: — Господин лейтенант! Ваше приказание выполнено. Поселок прочесан вдоль и поперек. Есть задержанные. — И снова к Озолсу: — Небось не ожидал встретиться?

Офицер снисходительно, кивком головы выразив удовлетворение, небрежно показал на Артура:

— Вы знаете этого парня?

Трактирщик зловеще ухмыльнулся:

— Если кому и положена пуля, так этому гаду в первую очередь. Ему, и дружку его, Лаймону, которого мы, к счастью, тоже взяли.

Банга попытался незаметно сунуть руку под подушку, но один из немцев, стоящий у кровати, опередил его.

— О-о! — Взяв у солдата пистолет, угрожающе протянул офицер. — Вы, оказывается, действительно, красный волчонок? Он повернулся к Озолсу, удивленно пожал плечами: — Я не понимаю вас, господин староста. Вы имеете несколько странное представление о благопристойности.

— Староста? — вырвалось у Аболтиньша. — Кто староста?

— Личным приказом коменданта старостой поселка назначен господин Озолс, — сухо отчеканил немец. — Однако, я вынужден буду доложить господину коменданту об этом более чем непонятном инциденте. — Офицер отвернулся от Якоба и коротко приказал солдатам, указывая ка Бангу: — Взять!

Зента бросилась к кровати, раскинула руки, защищая сына:

— Что вы делаете? Он еле живой…

Мать отшвырнули, Артура не вывели — выволокли из дома.

ГЛАВА 12

На улицах Риги всюду были видны приметы оккупационного режима. Над зданием гебитскомиссариата[6] развевался немецкий флаг, кое-где на стенах появились распоряжения новых властей, по проезжей части маршировали солдаты вермахта, по тротуарам прогуливались офицеры. Марта сумрачно разглядывала все это из окна автомобиля и никак не могла поверить, что она в Риге. Рихард сидел и делал вид, что ничего странного не замечает, У одного из подъездов машина остановилась, Лосберг выбрался первым, помог жене с ребенком. Из второго автомобиля вышли Манфред и адвокат Крейзис. Освальд был в офицерской форме. Солдаты понесли за ним чемоданы.

В большой и светлой гостиной Крейзис торопливо наполнил шампанским заранее приготовленные хрустальные бокалы, первый бокал протянул Марте:

— За ваше счастливое возвращение на латышскую землю!

Освальд был заметно возбужден и немного нервничал. Все четверо стояли посреди комнаты, возле нераспакованных чемоданов.

— Даже не верится, что мы снова в Риге, — сказала Марта. — Жаль только, что не в своей квартире.

— Не грустите, мадам, — утешил Манфред. — Война есть война. Иногда бомбы попадают даже на квартиры друзей. Но, по-моему, здесь не так уж плохо.

— Перед вашим приездом я объехал два десятка квартир. Эта — самая лучшая! — Крейзис подошел к роялю, провел ногтем большого пальца по клавиатуре: — «Бехштейн»!..

— А где же хозяева? — спросила Марта. — Это чья квартира?

— Ничья, — сухо отрезал Крейзис.