Уже вечерело. Но на шоссе, по которому мчался телевизионный «микрик» было светло, как днем, от фар сотен несущихся навстречу машин. Чем ближе к зоне бедствия, тем гуще становился встречный поток. Все чаще появлялись мигалки пожарных, полицейских, санитарных машин. Водителю белого фургончика все труднее было лавировать среди них. Наконец и вовсе пришлось остановиться. Впереди была пробка, из которой полицейские с неимоверными усилиями вытаскивали только автомобили с красными крестами.

Микроавтобус сделал еще несколько судорожных рывков, пытаясь вырваться из дорожкой западни, но все было тщетно. Марта и Арвидас чуть не вылетели из кресел от резкого толчка, когда машина тормознула перед громадным шевроле. Впереди, насколько хватало глаз, растянулся раскаленно-красный пунктир задних габаритных огней. В сумерках все тревожнее пульсировали оранжевые, синие, желтые мигалки.

Внезапно белый «микрик», совершив невероятный маневр, выскочил на обочину, нырнул передком в неглубокий кювет и, соскребая дерн выхлопной трубой, метнулся вбок, на едва заметную лесную дорогу. Это была даже не дорога, скорее извилистая тропа среди деревьев. Мощный свет противотуманных фар с трудом пробивал кромешную тьму, машину швыряло из стороны в сторону на рытвинах и толстенных корнях. Однако через пару километров во мгле вдруг появились просветы.

— Кажется, приближаемся, — с волнением в голосе проговорил Фрэнк, напряженно вглядываясь в медленно разраставшееся на горизонте зарево. Вдруг «микрик» снова затормозил и чуть не опрокинулся на крутом повороте.

Чуть ли не под колеса им навстречу из темноты выскочили люди в красных комбинезонах. Они что-то кричали и махали руками.

— Какого черта! — высунулся из раскрытого окна Фрэнк. — Пропуск на стекле! Пресса, телекомпания «Сатурн»!

— Поворачивайте, — махнул рукой седой усталый сапер с яркой нашивкой на рукаве комбинезона. — Фронт огня подступает к нефтепроводу. Там готовятся взрывные работы.

— Ах, так… Спасибо, месье, — послушно забормотал, перегнувшись через баррикады аппаратуры, Арвидас и негромко шепнул шоферу: — Разворачивайся, но только не торопись…

Машина начала медленно и не слишком ловко маневрировать на узкой лесной дороге. Красные комбинезоны расступились… И вдруг юркий «микрик» рванул и, с ходу проскочив мимо отряда, скрылся в лесу.

— Стой! Стой! — кричали спасатели, бросаясь вдогонку.

Но куда там. Машина неслась навстречу зареву, а впереди уже гремели первые взрывы.

Глава 23

Все меньше надежд оставалось на спасение древнего доминиканского монастыря близ Сент-Этьена. Озаренные багровым отсветом приближающегося пожара, четко вырисовывались в ночи стены и башни готической постройки. Неприступной крепостью казалась святая обитель на гребне горной гряды, куда не могли проехать пожарные машины и другая наземная техника. Над монастырем, словно вестники беды, кружили самолеты и вертолеты. Рев моторов сличался с гудением надвигающегося огня, жадно пожиравшего лес на крутых склонах. То одна, то другая машина обрушивала вниз потоки воды из подвесных баков. Пламя ненадолго стихало, но остановить всесокрушающую стихию не удавалось.

У монастырской стены метались спасатели. Визжали бензопилы, падали вековые деревья. Саперы пытались отсечь огонь от монастыря, лишить его пищи. Старательно работали два маленьких трактора-землеройки, опоясывая стену траншеей.

А из древней обители уже началась эвакуация. Подхватив длинные полы своих коричневых туник, сестры-кармелитки панически метались возле рассекавших душный воздух винтами спасательных вертолетов. Давка, крики ужаса, грозное завывание огня, треск летящих головней — все это снова и снова заставляло вспоминать Данте. Наконец вертолеты тяжело поднялись в воздух, словно с трудом отцепившись от судорожно цеплявшихся за них людей. Перегруженные машины, натужно ревя, набирали высоту, торопясь уйти подальше от огненного смерча внизу.

Машина Эдгара появилась, когда спасательные вертолеты уже отлетели на безопасное расстояние, а монастырский двор напоминал растревоженный муравейник.

— Давай к левой башне! К левой башне! — кричал Эдгару второй пилот Сергей Руза, державший руки на рычагах пуска воды. — Там какие-то бочки горят.

— К черту бочки, — сквозь зубы процедил Банга. — Отсекаем пламя от строений!

Вслушиваясь в забитый треском и голосами эфир, Габелия глянул вниз и невольно зажмурился.

— Эй, командир! Шашлык из нас делать хочешь?

Высокое пламя, достигнув вершин деревьев, казалось, вот-вот достанет машину. Вихревые потоки воздуха от винта поддразнивали огонь, то заставляя его пригибаться, то раздувая, как в мощном горне. Но Эдгар все ниже опускал вертолет, чтобы с предельной точностью обрушить потоки воды в самое опасное место. В струях горячего ветра, смешанного с черным дымом, машина с трудом сохраняла устойчивость.

— Давай! — крикнул наконец Эдгар.

Руза нажал на рычаги — и тонны воды из цистерн хлынули вниз, подавляя самый опасный очаг огня. Злобно шипя, огонь отполз от стены. Когда цистерны опустели, Эдгар вновь поднял машину на безопасную высоту.

— Штурман, курс!

— Курс 360.

— Момент, месье Банга! — вдруг обернулся к нему сидевший рядом с Отаром переводчик. — Вас вызывают с земли.

— В чем дело?

— Они просят забрать оставшихся в монастыре женщин. Положение крайне серьезное.

— Я и сам это вижу, — буркнул Эдгар.

Там, внизу, отступившее было пламя снова шаг за шагом упорно подбиралось к стене. Во двор, подобно трассирующим снарядам, летели алые головни. Загорелся какой-то амбар.

— Но я же не бог, чтобы посадить слона на блюдце, — с досадой бросил он, хотя уже начал прикидывать, куда все-таки можно приземлить машину. — Где же застряли спасательные вертолеты? — спросил он Отара.

— Я уже послал SOS, — живо отозвался Габелия, но машины обернутся не раньше, чем минут через тридцать.

— Через полчаса из сестричек может получиться жаркое, — мрачно констатировал Костя Завалишин. — Может, попробовать скинуть трапы?

— Трапы! — хмыкнул Сергей. — Это же монастырь, а не цирк.

— Цирк — не цирк, — проворчал Эдгар, — а придется сестричкам заняться акробатикой.

Медленно, метр за метром, он начал опускать многотонную махину. С высоты экипажу казалось — еще одно неосторожное движение, и своим стальным брюхом вертолет раздавит замок, словно картонную декорацию.

— Свяжитесь с землей! — приказал Эдгар переводчику. — Пускай прекращают суматоху и готовятся к погрузке.

Чем ближе к пылающей земле, тем становилось жарче. Пот градом катился по лицам, едкий дым, проникая сквозь щели, начал постепенно наполнять кабину.

— Костя, выключай вентиляторы! Выпускай трапы!

Теперь вертолет висел совсем низко, метрах в пятнадцати от земли. К веревочным трапам сразу бросились спасатели, чтобы придержать болтающиеся на ветру лестницы и хоть немного облегчить женщинам подъем. Вертолет кренило с боку на бок, трапы беспорядочно болтало. Самым отчаянным монахиням удавалось взобраться на одну-две нижние перекладины, но они тут же срывались и падали на руки измученных людей в красных комбинезонах.

— Какого черта они там возятся?! — нервничал Костя, тревожно глядя на одну из монастырских башен. На ней уже занялась огнем деревянная кровля, и раздуваемый ветром огонь норовил лизнуть обшивку вертолета.

— Эти сестрички нас погубят, — мрачно изрек Костя.

— Меньше болтай! — прикрикнул на него Эдгар и повернулся к переводчику: — Леблан, поторопите спасателей. Я продержу машину на весу еще минут пятнадцать.

Француз быстро заговорил в микрофон, и вдруг сквозь возбужденную перебранку мужских голосов донесся отчаянный девичий голос, захлебнувшийся не то в плаче, не то в мольбе.

Этот крик полоснул по нервам, как бритва. Эдгар обернулся к Леблану.

— Молодая послушница… Умоляет не бросать их, — виноватым голосом перевел тот. — Умоляет не улетать…

Эдгар вырвал у него микрофон и громко крикнул:

— Валите пихты! — но тут же опомнился: — Передайте спасателям, чтобы свалили два дерева у часовни. Быстрее, я буду садиться.

Взвыли бензопилы, рухнули обреченные деревья, и образовалась небольшая площадка, ярко освещенная отсветами пожара. Замерев от ужаса, люди смотрели, как огромная машина начала медленно опускаться на крохотный пятачок двора, едва не цепляясь вращающимися лопастями за крышу башни. Мощный вихрь сбивал женщин с ног, прижимал к стенам часовни. Наконец, ломая ветки поваленных деревьев, шасси машины коснулось тверди. Насколько было можно, Эдгар сбросил обороты двигателя, чтобы люди сумели приблизиться к вертолету.

Посадка монахинь скорее напоминала погрузку не слишком деликатного груза. Спасатели буквально вбрасывали женщин в раскрытые люки вертолета, а там их ловили Отар, Костя и Сергей Руза.

— Все! — крикнул Костя. — Задраиваю!

— А спасатели? — крикнул Эдгар.

— Их же двадцать человек, — прохрипел Руза, — не поднимемся.

Эдгар прикрыл глаза, чтобы не видеть сквозь стекло кабины парней в красных робах. Начал понемногу прибавлять газ. И вдруг приказал Леблану:

— Передайте — всем в машину! Быстро!

Тяжело, как бы нехотя, вертолет начал отрываться от земли. Натужно ревел двигатель, дрожала обшивка. Из грузового отсека прильнувшие к иллюминаторам люди с ужасом увидели, как на монастырское подворье хлынули неудержимые волны огня. Вспыхнула часовня, возле которой только что стоял вертолет.

Так и не сумев набрать нужной высоты, машина летела, чуть не задевая верхушки горящих деревьев. Монахини задыхались от жары и дыма. Но меж ними уже деловито сновала совсем юная послушница, помогая летчикам и спасателям перевязывать раненых и обожженных.