Осторожно придерживая юбку платья, Катриона обошла Габриэля и торопливо вышла из комнаты.

Понимая, что жена просто сбежала от него, Габриэль хмуро посмотрел ей вслед. Наверное, впервые в своей жизни он не знал, что делать дальше и только это останавливало его от того, чтобы не догнать Катриону. Он понимал, что ее что-то расстроило. И даже больше, почему-то, сейчас он был уверен, что дело здесь теперь не только в ужине. Вовсе нет.

Кажется, по своему обыкновению, именно он, вновь послужил тому причиной.

Чертыхнувшись, Габриэль прошелся по комнате. Осознание собственной вины не принесло ему никакого удовольствия. Его женщина, мать его ребенка не должна страдать. И в особенности из-за него самого. Пусть прежде, ему это и нравилось.

Габриэль знал, что прежде, он совершил много ошибок по отношению к Катрионе и многие из них он никогда не сможет загладить. Но теперь все изменилось.

Катриона изменила его, как бы сильно он не пытался этому сопротивляться. Он и сейчас делал это. Отчаянно боролся с теми чувствами, которые начали пробуждаться в нем к собственной жене. К женщине, которая каким-то образом смогла завладеть его сердцем. Сердцем, о существовании которого он давно позабыл. Его доверчивое детское сердце, осталось в грязи растоптанное грязным ботинком матери и ее любовника. С тех пор в его груди осталось что-то необъяснимое, жестокое и беспощадное, взращенное на долгой ненависти. Ничего не дрогнуло в душе Габриэля от этих воспоминаний. Из своего детства он вынес лишь одно. Женщинам нельзя доверять. Никогда.

Габриэль подошел к окну и, сдвинув штору, взглянул на улицу, покрытую вечерними сумерками. Когда-то самые грязные канавы Лондона и его закоулки были его домом. Его и Александра, и еще нескольких таких же бездомных детей. Без родителей, брошенные на произвол судьбы. После этого ничего не смогло бы вывести из их натуры ту жестокость, что они приобрели. Они стали походить на животных. Беспощадных и диких. Они умели преследовать свою добычу.

Запрокинув голову, Габриэль закрыл глаза и резко вздохнул. Животное в нем, толкало его найти Катриону. Он должен доказать ей, что она принадлежит ему. Вся и без остатка. Это все, что она должна знать. Уйдя из комнаты, она бросила ему вызов. Очередной вызов, который он с радостью преодолеет.

Габриэль уже собирался открыть дверь, но что-то его остановило. Что-то внутри него запротестовало. Отчаянно и невыносимо сильно. Почему же он больше не хотел принуждать и заставлять?

Слова Катрионы, которые она сказала ему в том домике в лесу, всплыли в его памяти. Она сама дала ему подсказку. Только вот готов ли он к этому? Готов ли он смириться с этим чувством, которое терзало его сердце и душу?

Проклятье. Он мог быть кем угодно, но трусом, никогда. Он сделает это. Отдаст свое сердце. Все, что от него осталось.

Натянуто улыбаясь, Катриона стояла рядом с матерью и Александром. Вечер, который она с таким трепетом и волнением устраивала, только начался. Но это не избавило ее от странного чувства напряженности. Она не могла расслабиться. Разговор с Габриэлем не выходил у нее из головы. Почему он так упорно отталкивал ее от себя? Разве она не доказала ему свою верность? Что еще она должна сделать, чтобы заслужить его любовь? Вдруг у нее не было ни единого шанса на это?

— Где Габриэль? — прошептал Александр, низко склонившись к Катрионе, так чтобы только она услышала его вопрос.

Невольно вздрогнув, Катриона посмотрела на будущего мужа матери. Сегодня, Александр выглядел как никогда привлекательно. Сюртук, туго натянутый на плечах и груди, но все же видно, что он был сшит по его собственным меркам. И в этой, касалось бы не привычной одежде, мужчина держался довольно непринужденно. Словно он привык находиться в подобном светском обществе. Катриона могла только позавидовать такой уверенности в себе.

Сама она с трудом сдерживалась от того, чтобы не сбежать из зала. Пусть гостей и было совсем не много, но это не спасло ее от любопытных взглядов, прикованных к ее животу.

— Катриона? — еще тише сказал Александр, напоминая, что она так и не ответила на его вопрос.

— Я не знаю, — выдавила она, покачав головой, — Думаю, он скоро придет. Иначе быть не может, — теперь уже с большей уверенностью в голосе, сказала она.

Музыка становилась все громче, возвещая о том, что официальное начало вечера положено. Катриона облегченно выдохнула. Теперь, когда гости будут заняты танцами, они отвлекутся от рассматривания. А она избавится от сочувствия, которое слишком ясно читалось в их взгляде. Похоже, для них это не оказалось полнейшей неожиданностью. Именно этого они и ожидали от скандального маркиза. Маркиз Рейвенсток вполне мог оставить беременную жену в одиночестве на ее первом балу в качестве хозяйки вечера.

— Мама, вы с Александром должны начать первый танец, — Катриона с улыбкой посмотрела на маму, которая стояла к Александру так близко, как только было возможно. — У тебя все получится.

В этом она была полностью уверена. Учитель танцев, которого она наняла для матери, превосходно справился со своими обязанностями. Да и Александр оказался прекрасным партнером. Кажется, кроме охраны, которой он обычно занимался, свободное время он проводил за танцами. Как бы смешно это не звучало.

— Катриона, — прошептала Кейтлин. На мгновение, задержавшись рядом с дочерью, она схватила ее за руки, крепко сжимая. — С тобой все в порядке?

Катриона усмехнулась и указала на центр зала. Музыканты с нетерпением ждали момента, когда начнется танец.

— Все будет хорошо. Сегодня твоя помолвка, и тебе не о чем беспокоиться.

Кейтлин кинула. Александр уверенно повел ее в зал. Музыка заиграла, и Катриона с перехватившим от волнения дыханием, смотрела как ее самые дорогие и любимые люди начинают первый официальный танец.

— Почему я не вижу Габриэля рядом с тобой? — спросил Саймон, подходя к Катрионе. Он один из первых прибыл на бал, и все это время старался находиться где-то поблизости от нее. Катриона видела это. Подобная забота едва не довела ее до слез.

Прикусив губу, она посмотрела на Саймона.

— Я все еще надеясь, что он и правда скоро придет. Иначе, я просто не знаю где он.

Саймон кивнул. Вздохнув, он обвел зал пристальным взглядом.

— Тогда я не могу позволить тебе скучать, ожидая Габриэля. Ты примешь мое приглашение на танец? — усмехнувшись, спросил он. Правда улыбка совсем не коснулась его глаз.

Катриона покачала головой. Конечно, она была благодарна мужчине за его желание помочь ей, но никогда не стала бы соглашаться на подобное. Последний раз, когда она сделала это, впечатался в ее память раз и навсегда.

— Я, — прошептала она, но договорить не успела. Тяжелая, но до боли знакомая рука опустилась на плечо. Габриэль уверенно притянул ее к себе.

— Единственный мужчина, с кем будет танцевать моя любимая жена, это я, — надменно бросил он, с вызовом глядя на Саймона.

— Что ты сказал? — прошептала Катриона, не в силах отвести взгляда от Габриэля. Что-то в нем изменилось и очень сильно. Но больше чем это, ее поразило другое. Его слова. Кажется, это же изумление коснулось и Саймона.

Габриэль усмехнулся.

— Я сказал, что люблю свою жену, — просто и спокойно ответил он, не отводя от нее взгляда.

Казалось весь мир замер вокруг Катрионы, в то время как она смотрела на мужа. Ее взгляд с жадностью и удивлением прошелся по его лицу, отмечая необычную улыбку. Самую настоящую улыбку. Разве она могла ошибиться? Конечно, нет. Никакой насмешки или издевки, к которым она привыкла. Нет. Обычная улыбка, на которую он прежде не был способен.

— Проклятье, — пробормотал Саймон, бросаясь на помощь Катрионе, которая все еще не могла прийти в себя. От его внимательного взгляда не ускользнули ее дрожащие руки, пока она сжимала их перед собой. Усмехнувшись, он дружелюбно хлопнул Габриэля по плечу, — поздравляю с этим осознанием. Признаюсь, иногда мне казалось, что такое уже не возможно.

Катриона поспешно отвернулась, пытаясь скрыть свои чувства. Ее собственные мысли оказались такими же, как и у Саймона. Она тоже уже давно потеряла надежду на свое счастье. Тяжело дыша, она обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Но все оказалось бесполезно. Слова мужа звучали в голове. Только вот она боялась радоваться, боялась поддаться этому чувству.

— Саймон, думаю тебе лучше пригласить на танец тех девушек, которые не сводят с тебя взгляда, — сказал Габриэль. Он и сам не мог отвлечься от напряженной спины Катрионы. Ему совсем не понравилось ее молчание, но он был готов к этому. Ведь так?

Саймон рассмеялся. Кажется, его хотят спровадить. Нет, так просто Габриэль от него не избавится. Не каждый день ему выпадало стать свидетелем такого важного события. Кажется даже такие невыносимые люди, как его друг были способны на любовь. Неужели она и правда существовала?

— Нет, мне интереснее остаться здесь, — недовольный взгляд Габриэля послужил ему хорошим ответом, который тут же заставил его поменять свое решение, — Хорошо, я ухожу, — рассмеявшись, добавил он. Подмигнув Катрионе, он отошел от них.

Едва дождавшись пока Саймон уйдет, Габриэль шагнул к Катрионе и притянул к себе. Девушка резко выдохнула, почувствовав жаркое дыхание на своей шее. Она видела, что люди начали обращать на них внимание. Даже мама уже сделала шаг к ним, но Саймон вовремя перехватил ее и Александра. Он что-то тихо сказал им, после чего Александр поспешно увел Кейтлин в другую сторону. Саймон последовал за ними. Кажется, он передумал танцевать.

— Ты молчишь. Почему? — спросил Габриэль, но разворачивать жену к себе не стал. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что боится лишний раз прикоснуться к Катрионе. Сейчас, она для него такой же хрупкой и беззащитной, как и его только что осознанное чувство любви к собственной жене.