***

Вздохнув, Габриэль откинулся на высокую спинку кресла. Взгляд мужчины, в который раз за это утро, упал на часы, стоящие на каминной полке. То, что он там увидел, только еще больше испортило его настроение. Проклятье. Катрионы не было дома уже несколько часов подряд. Где же она пропадала? Как посмела пойти на такой шаг, оставив его самого мучиться в неведении. От этой мысли Габриэлю стало не по себе. Почему он не мог чувствовать полное равнодушие? Разве ему не должно быть все равно, где и как проводит время Катриона?

Почему же ему не все равно?

Зарычав от внезапной злости и досады на себя и на Катриону, Габриэль подскочил на ноги и заметался по кабинету. Ему совершенно не нравилось то состояние, в котором он находился из-за этой девчонки. Он, прежде всегда равнодушный не мог избавиться от странного волнения за Катриону. Нечто подобное он почувствовал и в ту ночь, когда увидел рану на руке жены.

Габриэлю было тяжело себе в этом признаться, но Катриона прочно засела у него в голове. Он даже не мог сосредоточиться на работе и гора документов, скопившаяся у него на столе, так и осталась не тронутой. Габриэль поморщился от того, каким будет взгляд у Николая, когда тот увидит все эти документы.

Габриэль чертыхнулся и вновь вернулся к столу. Он должен сделать все, чтобы избавиться от пагубного для себя влияния Катрионы. Но даже он не успел сесть на стул, когда его внимание привлек шум на первом этаже дома. Нахмурившись, Габриэль прислушался. Обычно в его доме стояла абсолютная тишина.

Габриэль не заметил, каким тяжелым стало его дыхание. Медленно, он подошел к двери и вышел в коридор. Он не знал точно, но что-то внутри него подсказывало, произошло что-то серьезное. Шум становился все громче, а Габриэль двигался все быстрее.

— Что здесь происходит? — резко бросил он, практически перегнувшись через перила, чтобы как следует рассмотреть происходящее в холле. Но, все что ему удалось разглядеть, был чрезвычайно взволнованный дворецкий, который придерживал дверь, пропуская кого-то вперед.

— Габриэль!

От знакомого голоса, прозвучавшего со странной интонацией, Габриэль резко выпрямился во весь рост. Что-то мелькнуло в его сознании, и он не думая, быстро спустился на первый этаж. Слуги испугано разбежались, как только он появился у них на пути. Но Габриэля совершенно не волновало то, что они думали о нем прямо сейчас. Все его внимание сосредоточилось только лишь на одном.

Саймона он увидел сразу же, так же как и свою жену у него на руках. И похоже Катриона была без сознания, настолько безжизненной она выглядела. Габриэлю хватило всего одного шага, чтобы приблизиться к другу.

— Что ты сделал с ней? — спросил он, не отрывая взгляда от Катрионы. Ее бескровное лицо напугало его. Такой бледной он никогда прежде ее не видел. Не раздумывая, он протянул руки, принимая жену от Саймона. Тяжело дыша, Саймон отошел в сторону и бездумно провел ладонью по волосам.

— Я не успел поймать этого ублюдка, — с горечью в голосе бросил Саймон, идя следом за Габриэлем, который уже поднимался по лестнице, направляясь в свою комнату. Идти в комнату Катрионы Габриэлю и на ум не пришло. — Катриона упала и потеряла сознание. Я уже отправил своего лакея за врачом.

— Жди меня в кабинете, — резко приказал ему Габриэль, остановившись рядом со своей комнатой.

Захлопнув дверь прямо перед другом, он направился к собственной кровати. Катриона даже не застонала, когда он, стараясь действовать аккуратно, опустил ее на мягкое покрывало. Убрав руку у нее из под головы, Габриэль только сейчас заметил, как сильно они дрожали. Бледность Катрионы пугало его все сильнее. Но не сильнее чем синяк, расползающийся по ее лицу. Взгляд Габриэля скользнул еще ниже, быстро отмечая царапины на шее и разорванный рукав платья.

Не раздумывая, Габриэль дернул за корсаж платья, разрывая ткань одним быстрым движением. Он не собирался беспокоить Катриону, чтобы снять с нее это проклятое платья. Он просто разорвал его, так же как и корсет, а потом отбросил в сторону, оставляя жену в рубашке. Он боялся прикасаться к Катрионе, но, как и думал, быстрый осмотр показал, что рука тоже была в царапинах.

Зарычав от злости, Габриэль подскочил на ноги и заметался по комнате, не зная, что делать. Он ничего не знал. Его взгляд вновь вернулся к Катрионе. Он ведь понимал, что когда-то это произойдет. Знал, что этот день неминуем, и его враг начнет свою игру. И это случилось. Только вот почему он совсем этому не рад?

Зарычав, Габриэль взмахнул рукой, смахивая с каминной полки все безделушки, которые там стояли. Все шло совсем не так, как он хотел.

— Габриэль?

Габриэль и не поняла, как оказался у кровати, впиваясь взглядом в Катриону, которая только что пришла в себя. Она тяжело дышала и с паникой в глазах смотрела по сторонам, словно ничего не понимая.

— Что происходит? — прошептала Катриона. Подняв руку, она прикоснулась к голове и тут же поморщилась, — Голова так сильно болит.

— Это я хотел бы узнать, что произошло, — сказал Габриэль, усаживаясь на кровать и схватив Катриону за руку, не позволяя ей прикасаться к голове.

— Я совсем ничего не поняла, — все так же тихо проговорила Катриона, — Даже не успела толком что-то разглядеть. Кажется, кто-то хотел, чтобы я упала. Мой ребенок! — она резко выдернула свою ладонь из руки Габриэля, и прижала ее к животу, пытаясь понять, все ли в порядке. Слезы потекли из ее глаз, и она заметалась по кровати, — Мой ребенок, что с ним?

Габриэль резко наклонился вперед и схватил Катриону за запястья, не позволяя пошевелиться. Он видел, что такие быстрые движения приносили ей большую боль, и не мог такого допустить.

— Успокойся, сейчас же, — приказал Габриэль, пристально глядя Катрионе в глаза. — Сейчас придет врач и все расскажет.

Катриона всхлипнула и отвернулась.

— Отпусти меня. Отпусти.

— Только когда ты успокоишься. Я не хочу, чтобы ты причинила себе боль, — сказал Габриэль, рассматривая расползающийся синяк на лице жены.

Катриона закрыла глаза и горько рассмеялась. Боль в голове тот же усилилась, но, несмотря на это, Катриона снова попыталась освободить руки.

— Разве ты не этого хотел? Так разве ты не должен быть счастлив, видя меня в таком состоянии? Извини только за то, что не смогла рассмотреть того человека, который пытался меня убить. Наверное, в следующий у меня получится исполнить свою роль лучше, — голос Катрионы понизился до шепота, но это не помешало Габриэлю хорошо услышать каждое ее слово. Он застыл, не в силах пошевелиться.

— Что ты сейчас сказала?

Катриона не успела ответить на вопрос, потому что в дверь постучались. Не отрывая пристального взгляда от Катрионы, Габриэль бросил разрешение войти. На пороге появилась Трейси, позади которой маячил пожилой врач с саквояжем в руках.

— Ваша светлость, доктор пришел, — проговорила Трейси, отступая в сторону, чтобы доктор вошел в комнату.

Габриэль вскочил на ноги и оглядел мужчину. Этого доктора он видел впервые, но сейчас он был согласен и на него. Пусть только осмотрит Катриону. Большего от него не требуется.

— Сделайте все, чтобы она была в полном порядке. И не забывайте, если причините ей хоть немного боли, будете иметь дело со мной.

Сказав это, Габриэль отошел к окну и уселся на края низкого столика, готовый ждать столько, сколько потребуется.

Катриона закрыла глаза, позволяя доктору делать с ней, все необходимо. Она не могла, да и не хотела двигаться. Она не хотела ничего, кроме как узнать, все ли в порядке с ее ребенком.

— Я беременна, — открыв глаза, она посмотрела на мужчину, который склонился над ней, — Скажите, все ли с ним в порядке?

Катриона увидела, как мужчина посмотрел на нее, и это ей совсем не понравилось. Прикусив губу, она осторожно отвернулась в сторону, тут же поймав на себе взгляд Габриэля. Всхлипнув, она закрыла глаза.

В комнате стояла полная тишина, пока доктор осматривал ее. Впервые столкнувшись с подобным, Катриона не знала, как себя вести, и только страх за ребенка мешал ее оттолкнуть прочь постороннего мужчину. Зажмурившись, она застонала от еще более резкой боли в голове.

— С ребенком все в порядке, — успокаивающе сказал доктор, обращаясь скорее к Габриэлю, чем к Катрионе. Словно Габриэлю, как отцу ребенка, это было важно.

Но Катрионе и этого было достаточно. Не сдержавшись, она заплакала от облегчения. Все остальное ее мало волновало. И даже то, как неприятно ныли раны, пока врач обрабатывал их раствором.

Воспользовавшись тем, что Катриона отвернулась, Габриэль искоса посмотрел на нее. Он слышал все, что сказал врач, но этого ему было мало. Ему необходимо было знать все ли в порядке с самой Катрионой.

— С ней все в порядке? — отрывисто бросил он, подходя к кровати.

Врач поспешно выпрямился, словно испугавшись такого близкого присутствия маркиза рядом с собой.

— Я обработал все раны. С ними все порядке. Больше всего меня беспокоил ушиб на голове вашей жены, но как, оказалось, беспокоиться не о чем. Будет лучше, если леди Рейвенсток проведет этот день к постели. Волнение ей сейчас тоже ни к чему, — проговорил мужчина, а затем принялся собирать свой саквояж.

Габриэль посмотрел на Катриону. Он понимал, что сделает все, чтобы девчонка последовала предписаниям врача.

Дверь за мужчиной захлопнулась и в комнате вновь повисла тишина.

— Как только тебе станет лучше, ты расскажешь мне все, что произошло, — грубо бросил Габриэль, усаживаясь в кресло, напротив собственной кровати. — Абсолютно все.

Но, кажется Катриона его и не слышала. То ли от лекарства, которое ей дал врач, то ли от усталости, но пока он разговаривал, она уже давно спала.

Стараясь не шуметь, Габриэль вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Трейси, которая все еще стояла рядом, быстро выпрямилась.