— Герцог Сомерсет, — Катриона кивнула. Похоже, ей никогда не придется остаться в одиночестве. Куда бы она не направилась, ее везде кто-то найдет. Похоже, Лондон имел еще меньше укромных мест, чем таверна.

— Думается мне, жена моего друга, может называть меня по имени. Буду рад услышать свое имя из ваших уст, — насмешливо бросил мужчина, подстраивая ход лошади под невысокую скорость коляски Катрионы.

Катриона усмехнулась. Еще никогда прежде с ней не разговаривали так вежливо, как делал этот мужчина. Только вот верить в подобные речи она не привыкла. И поэтому, быстро проговорила:

— Тогда, будет правильно, если вы, Саймон, тоже будете называть меня по имени.

Саймон громко рассмеялся, чем тут же привлек внимание пары, которые проезжали мимо них в коляске. Катриона нахмурилась. Судя по тому, как быстро разносились сплетни в обществе, совсем скоро Габриэль узнает об этом разговоре. Дрожь страха пробежала по телу Катрионы, но она заставила себя улыбнуться Саймону. Вряд ли Габриэля заинтересует это.

— Почему бы нам не остановиться и немного прогуляться? — спросил Саймон, когда ему в который раз пришлось немного задержаться позади, чтобы освободить дорогу проезжающему экипажу.

Катриона задумалась над его предложением. Должна ли она согласиться на это? Невольно, она огляделась по сторонам. Тут и там прогуливалась пары, разговаривая. Так почему же она не могла сделать этого? Похоже, ничего плохого и предосудительного в этом не было.

— Хорошо, я согласна.

Глава 48

— Я и подумать не мог, что Габриэль когда-нибудь решится на такой ответственный шаг, как женитьба, — сказал Саймон, пока они с Катрионой прогуливались вдоль небольшого искусственного пруда, расположенного в одном из укромных и скрытых от посторонних взглядов уголке Сент-Джеймсского парка. Катриона, которая всего на мгновение залюбовалась красотой водной поверхности, с любопытством перевела взгляд на мужчину.

— Почему? Кажется, любой мужчина рано или поздно решает завести семью, — напряженно пробормотала она, тут же отвернувшись в сторону. Она понимала, что лукавит перед Саймоном и за это ей стало невыносимо стыдно. Ведь кому, как ни ей знать, что Габриэль не собирается сохранять их брак. И его решение о женитьбе точно не было продиктовано сильными чувствами к ней самой. Нет, его целью было сделать ее не женой, а наживкой.

Саймон весело рассмеялся, а потом покачал головой. Катриона, с каждой минутой проведенной рядом с ней, нравилась ему все больше. Он и не ожидал, что за этим милым личиком может скрываться такая прелестная девушка. И, как и в минуту, их первой встречи, Саймон только утвердился с мыслью, что искренне жалеет о том, что на пути Катрионы встретился именно Габриэль. Такая, как она должна жить с мужем, который будет уважать узы брака. Только вот Габриэль не был способен на это. Саймону было хорошо известно, каким непробиваемым мог быть его друг.

— Наверное, вы правы, Катриона. Только вот не Габриэль. Мы вместе учились в Итоне, а затем отец отправил его в Италию. Вроде бы все обычно, но не пойми меня не правильно, мы всегда видели, что он отличался от нас. Всегда. — задумчиво протянул Саймон, продолжая с удовольствием наблюдать за Катрионой, которая из-за всех сил делала вид, что больше увлечена созерцание окружающей красоты, чем обсуждением Габриэля.

Катриона все же сделала над собой усилие и кивнула. С этим она была согласна. Целиком и полностью. В отличие от всех своих товарищей, Габриэль не принадлежал к светскому обществу от рождения. Каким-то необычным способом, который был известен только ему одному, он стал наследником титула. И Катриона от всей души хотела, чтобы эта тайна навсегда осталась тайной.

— Наверное, я покажусь глупой и наивной, но не могли бы вы рассказать мне немного о Габриэле, — внезапно остановившись, Катриона посмотрела на Саймона.

Саймон задумчиво взглянул на нее, оценивая. Катриона с трудом сдержалась, чтобы не отвернуться. И когда мужчина внезапно улыбнулся, и Катриона поняла, что выдержала его проверку.

— Габриэль самый лучший друг, которого только можно было пожелать. Я знал его отца, и знал, как он относился к Габриэлю. Думаю, та жестокость, которую в нем так сильно любят женщины, — Саймон сделал небольшую пауза, и остановился, заставляя Катриону поступить точно так же — Вы же хотите от меня правды, не так ли? — задал он свой вопрос.

— Конечно, — выдавила Катриона, уже понимая, что эта правда ей совсем не понравится. Но что может быть хуже того, что она и так знала? Или есть что-то еще, настолько же ужасное?

Саймон пожал плечами, словно говоря, что готов пойти на поводу ее желаний и ответственной за это будет только она сама.

— Несмотря на то, как бы сильно Габриэль не отталкивал женщин, они всегда крутятся вокруг него. И то, с чем вам пришлось столкнуться на балу у Уинчестера, всего лишь мелочь. И я говорю вам это не потому что хочу, чтобы вы думали плохо о своем муже. Вовсе нет. Просто будьте готовы, и не надейтесь на то, чего Габриэль вам дать не сможет.

Катриона резко втянула воздух и поспешно отвернулась. Волна внезапного облегчения накатила на нее. А потом Катриона ужаснулась сама себе. Как же все плохо в ее жизни, если сообщение о неверности Габриэля совсем не задели? Похоже, Саймон тоже был удивлен ее неожиданной реакцией. Этого он не ожидал. Он думал, что за его словами последуют отрицания, а может и слезы. Но, Катриона повела себя совсем не так.

— Похоже, вас это совсем не удивляет, Катриона? — не сдержавшись, спросил он, даже не пытаясь скрыть своего удивления.

Катриона прикусила губу, понимая, что невольно выдала себя. Поспешно натянув на лицо маску смущения, она посмотрела на мужчину.

— Пусть я и провела детство в деревне, но я не настолько наивна, — быстро ответила она. Теперь Катриона была рада той истории, которою выдумал Габриэль. Значит и она могла ею воспользоваться. Не рассказывать же герцогу Сомерсету всю правду.

— Я очень рад, что Габриэль не сможет причинить вам боль, — довольно искренне ответил Саймон, — И рад, что вы не так беззащитны, как я полагал.

Усмехнувшись, Катриона покачала головой. Как же сильно ошибался этот мужчина, если думать что она не чувствует боли. Все, что делал или когда-либо сделает Габриэль, причинит ей несомненную боль.

Чувствуя себя слишком уставшей и вымотанной, она оглянулась и взглянула на Трейси, которая стояла чуть в одолении от них.

— Сегодня утром я пропустила завтрак. Думаю, мне пора возвращаться домой, — улыбнувшись, сказала Катриона, вновь посмотрев на Саймона.

— У меня есть предложение получше. Буду счастлив, пригласить вас перекусить в моей компании.

Не позволив Катриона возразить, он махнул рукой, делая знак лакею, который стоял рядом с Трейси. Тот, не медля бросился исполнять приказ.

— Дождемся вашей коляски, — сказал Саймон.

Катриона кивнула, понимая, что будет глупо отказываться от этого предложения. Едва только они заговорили о еде, она тут же поняла, насколько проголодалась. По вине Габриэля она пропустила завтрак, а это может плохо сказаться на ее ребенке. И поэтому, когда на дорожке появилась ее коляска, Катриона позволила Саймону помочь ей усесться на мягкое сиденье. Затем, пропустив Трейси вперед, Саймон уселся рядом с ними.

Коляска едва начала свой ход, когда Катриона почувствовала на себе странный взгляд. Резко выпрямившись, она осмотрелась по сторонам, но ничего подозрительного не увидела. Но это ее совсем не успокоило. Наоборот, она испугалась еще сильнее. Катриона хотела видеть своего врага в лицо, а не искать по углам. Особенно в свете недавних событий.

— Вас что-то беспокоит? — Саймон тоже выпрямился, осматриваясь по сторонам, так же, как это делала сама Катриона.

— Нет, ничего страшного, — пробормотала Катриона, из-за всех сил стараясь улыбаться. — Просто я оказалась голоднее, чем думала.

Саймон рассмеялся. Проклятье, но эта девушка точно отличалась от всех остальных девушек, с которыми он когда-либо был знаком. Кто бы еще с такой непосредственностью мог признаться в голоде?

— Мы уже скоро прибудем на место. Просто немного потерпите.

Катриона переглянулась с Трейси, и с улыбкой кивнула Саймону. Но все время, которое они потратили, чтобы выехать из парка, ее не оставляло прежнее неприятное ощущение.

Коляска остановилась перед кондитерской, и Саймон облегченно выдохнул. Он не собирался морить жену друга голодом. Распахнув небольшую дверцу, он ступил на дорожку, а потом протянул руку Катрионе.

— Можете выходить, Катриона. Мы уже на месте.

Катриона только сейчас почувствовала что-то похожее на спокойствие. Как только они въехали в город, ее тут же покинуло ощущение слежки. И поэтому, поднявшись на ноги, она с улыбкой приняла помощь Саймона. Она едва только успела шагнуть с коляски и твердо встать на ноги, как увидела несущегося на них всадника. Саймон закричал и попытался отвести Катриону в сторону, но ничего не успел сделать, настолько большой была скорость лошади. Всего мгновение, и всадник проехал мимо, а Катриона, оказалась лежащей на земле.

Закричав от боли в голове, Катриона поджала под себя ноги, пытаясь прикрыться. Дикий ужас охватил ее сознание, когда она поняла, что произошло. Ее ребенок! Что если ее ребенок пострадал? Боль сильным обручем сдавила ее голову, когда Катриона попыталась приподняться.

— Не надо, не двигайтесь, — прошептала Трейси, опустившись рядом с ней на колени, — Нам надо что-то сделать, ваша светлость.

Катриона почувствовала, как кто-то поднял ее на руки. Не удержавшись, она снова застонала от боли. Сейчас, все что она хотела, чтобы ее никто не трогал.

— Мы поедем домой, а ты возьми мою лошадь и приведи доктора. Скажи, что жене маркиза Рейвенстока необходима помощь, — резко бросил Саймон, а потом рядом забормотал какой-то мужчина. Но это было последнее, что услышала Катриона. Закрыв глаза, она потеряла сознание, позволяя боли взять себя в плен.