— Зачем вы пришли? — прошептала Катриона, отшатнувшись назад, едва ли к самой плите, где все еще разогревалась вода для чая. — Мне больше нечего вам сказать.

Габриэль присел на стульчик у стола, и принялся рассматривать жену. Прекрасная и невинная. Именно так выглядела Катриона, облаченная во вполне пристойный и скромный халат. Только вот ему, Габриэлю, лучше чем кому-либо другому было известно, какой лживой и обманчивой могла быть Катриона.

— Похоже ты уже приготовилась ко сну, — сказал он, с удовольствием замечая недоумение на лице жены.

Катриона нахмурилась от странного дружелюбия в голосе мужа. После этого вечера, она могла ожидать от него всего, но только не такого спокойствия. Что-то здесь было не так.

— Что вы хотите? — спросила она, обхватив себя руками. Почему-то сейчас, она ощутила странное смущение от того, что стояла перед мужем в халате. Знай она, что он придет, то вряд ли стала бы надевать нечно подобное, что совсем не скрывало тела. Ведь так же как и она сама, Габриэль несомненно понимал, что под халатом и рубашкой больше не было ни кусочка ткани.

— Подойди.

Голос мужа по-прежнему был очень спокойным, даже наверное гипнотизирующим. Прикусив губу, Катриона не смело посмотрела на мужа, пытаясь понять, чем же грозит ей этот приказ. Муж же откинулся на спинку стула, и улыбнулся.

— Иди сюда. Тебе нечего бояться.

Катриона вздохнула, а затем сделала шаг к мужу. Сначала совсем несмелый, а потом уже более уверенный. Остановившись около Габриэля, Катриона посмотрела на него, ожидая того, что последует за этим.

— Умница, — похвалил Габриэль, кивнув ей. Затем, он широко расставил ноги, и указал Катрионе на освободившееся место. — Сюда.

Катриона нахмурилась. Сегодня вечером она совсем не хотела такой близости с мужем. Только не после того, что произошло.

— Нет, — прошептала она, отшатнувшись назад. Черт бы его побрал если он заставит ее опуститься перед ним на колени. Но Габриэль был не из тех, кто так легко отступает. Откинув голову, он рассмеялся. Катриона поморщилась от этого громкого и совсем неприятного смеха. Она больше не хотела никакого чая, и даже дрожь бесследно испарилась. — Я хочу уйти в комнату.

— Не думаю, что пришло время, — пожав плечами, ответил Габриэль, — А теперь делай то, что я сказал.

Теперь муж больше походил на самого себя. Затаив дыхание, Катриона покачала головой, уже предчувствуя что-то нехорошее. Шаг за шагом, она отходила все дальше назад, при этом не спуская глаз с мужа. Она не знала, на что надеялась, когда развернувшись, побежала в двери, чтобы как можно скорее оказаться в комнате. Она успела только выбежать из кухни, как тут же оказалась прижатой к стене. Грубо развернув ее к себе спиной, Габриэль прижался к ней грудью и прошептал, обжигая своим жарким дыханием:

— Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне. И если ты решила поиграть, то умей честно принимать поражение.

Катриона задышала, сильно и с шумом. Зажмурившись, она покачала головой, отвергая слова мужа.

— Я никому не принадлежу, — всхлипнув, прошептала она.

— Похоже, мне стоит напомнить тебе, кто ты на самом деле, — усмехнувшись, ответил Габриэль, — Служанка, которую можно взять там, где пожелаю. Ведь именно так происходило в таверне, не так ли?

Катриона застонала от невыносимого оскорбления, которое нанес ей муж. От паники, в глазах потемнело и дышать стало еще труднее. И когда Габриэль опустив руку, задрал подол ее халата и ночной рубашки, Катриона могла только покачать головой, всхлипывая от ужаса.

— Нет, — прошептала она, но похоже муж не собирался ее слушать.

— Разве ты не должна сделать вид, что тебе нравится доставлять удовольствие тому, кто платит тебе деньги? — спросил Габриэль, своей ногой раздвигая ноги Катрионы.

От первого прикосновения его пальцев к ее телу, Катриона застонала от ужаса. Сейчас, в такой ситуации, она знала что не сможет получить никакого удовольствия, и ее тело не желало подаваться Габриэлю. Все, чего она хотела, так это оказаться как можно дальше от мужа и его ненависти, которую ощущала кожей.

Но, Габриэлю было совершенно наплевать на ее чувства. Прижав руку к ее пояснице, он заставил Катриону выгнуться. Его пальцы продолжали двигаться в ее теле, отчего Катриона едва не закричала. Муж оказался слишком опытным, подчиняя себе ее тело. И в этой битве ей не суждено было выиграть.

— Умная девочка, — прошипел Габриэль, ощущая влагу под своими пальцами. Только теперь, добившись, всего, чего хотел, он отпустил Катриону и резко оттолкнул от себя. Катриона даже не пыталась удержаться, и словно сломанная игрушка, осела на пол.

— Можешь быть шлюхой, но только моей.

Габриэль с презрением оглядел Катриону. Потом, обойдя жену стороной, так словно ему была не приятна даже сама мысль коснуться ее, он направился к входной двери, совершенно не обращая внимания на рыдания жены.

Глава 32

Катриона сидела на полу, все еще не в силах прийти в себя, после унижения, которое нанес ей Габриэль. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем звуки окружающего мира, наконец, проникли в ее сознание. Вздрогнув, она отпрянула от стены, к которой прижималась и тут же вздрогнула от дикого холода. Похоже, вместе с другими чувствами, вернулся и страх наравне с переживаниями.

Медленно опираясь рукой об стену, Катриона поднялась с пола, стараясь не обращать внимания на боль в бедре и плече. Позже, она позволит себе жалость, но только не сейчас.

Вернувшись на кухню, Катриона спокойно, почти отрешенно подняла стул, который, скорее всего, упал, когда Габриэль бросился вслед за ней. Тут же отбросив от себя это воспоминание, ведь и оно тоже несло в себе боль от произошедшего, она подошла к плите, чтобы снять кастрюльку, в которой грела воду. Странно, Катрионе казалось, что прошло уже достаточно долго времени, но пар едва только начал подниматься. Так как желания пить чай окончательно пропало, Катриона с отвращением поморщилась и поспешно сняла воду.

Только удостоверившись, что огонь в очаге погас, Катриона позволила себе покинуть кухню. Все это она делала машинально и по привычке, выработанной годами. Как и прежде, это помогло ей совершенно ни о чем не думать.

Войдя в комнату, Катриона даже не подошла к камину, чтобы разжечь огонь. Сейчас, это ей было совсем ни к чему. Она все равно никогда больше не сможет согреться. Прежде, в таверне, даже отбиваясь от настойчивых посетителей, она не ощущала ничего подобного. Сегодня же, хватило только пары слов мужа, чтобы окончательно разрушить все чувство собственного достоинство, которое у нее было.

Так и оставшись в халате и рубашке, Катриона легла на кровать и завернувшись в одеяло, закрыла глаза. Только здесь, в темноте, она могла позволить себе заплакать. Она плакала так сильно, как никогда прежде в своей жизни. Свернувшись, Катриона уткнулась в одеяло, не позволяя себе закричать. Она всегда казалась себе сильным человеком, но сегодня, муж показал ей, что это вовсе не так. Всего пара слов и движений, чтобы овладеть ее телом.

От слез, голова неприятно заныла, но Катриона ничего не могла с собой поделать. Обида и горечь заглушали все остальные чувства. Резко втягивая воздух носом, она попыталась сдержать слезы, но это совсем не помогло. Все стало только хуже. Вся ее жизнь стала хуже.

Резко перевернувшись на спину, Катриона уставилась в потолок. Теперь слезы стекали по вискам, падая прямо на чистую ткань подушки. Подняв руки, Катриона с отвращением смахнула капли. Сегодня, ей придется смириться с тем, что муж победил. А ей придется думать, как с этим жить.

Судорожно вздыхая, Катриона открыла глаза. Комнату освещали лучи утреннего солнца, а значит, у нее все же получилось уснуть. Только вот это не пошло ей на пользу. Застонав, Катриона перекатилась на бок и зажмурилась. Глаза болели так сильно, будто в них засыпали песок. Она понимала, что это все от слез. Но это осознание ей совсем не помогло. Наоборот, лишь воскресило воспоминание о вчерашнем.

Подскочив, Катриона села на кровати. Она посмотрела на себя, с отвращением оглядывая халат и рубашку. Может быть, вчера ночью у нее и не осталось сил, но сегодня, желание бороться возродилось и с уже большей силой.

Не медля, она вскочила на ноги. Двигаясь резко и стремительно, она стянула с себя халат и рубашку, отправляя их к платью, которое надевала на ужин. Она уже знала, как с ними поступить. Позже, она избавится от них. И сделает это без зазрения совести.

Умывшись, Катриона с особым удовольствием наделала свое собственное платье. Проведя ладонью по юбке, она усмехнулась. Прежде, она и подумать не могла, что когда-нибудь наденет его с таким удовольствием. Это платье оказалось как напоминание о ее прошлой жизни, в которой не было мужа.

От громкого стука в дверь, Катриона испуганно вздрогнула. Затем, вскинув голову, вышла из комнаты, что открыть дверь. Она не позволит Габриэлю узнать, как больно он ранил ее прошлой ночью.

Но, к ее огромному удивлению, за дверью стоял не Габриэль. Это был всего лишь тот мальчишка, которого она еще совсем недавно видела на конюшне.

— Привет, — выпалил мальчик, оглядываясь по сторонам, словно боялся, что его застанут у дома.

— Заходи в дом, — Катриона шире открыла дверь, торопливо пропуская ребенка в дом. Она прекрасно понимала, чего именно он опасается. Наверное, она и сама выглядела точно так же, когда хотела сделать что-то тайком от мужа. Похоже, в этом доме не одна она боялась Габриэля.

Катриона едва не рассмеялась, когда увидела, с какой поспешностью мальчик забежал в дом, закрывая за собой дверь. Нетерпеливо потоптавшись на пороге, он с очевидным любопытство в голосе, выпалил:

— Я видел вас с маркизом. Вы его любовница?