– Мне почти двенадцать! – запротестовала Сорча. – Когда мне будет пятнадцать, как Алане, пошлю во Францию за лучшими духами! Лилиями, или фиалками, или даже гардениями!

Деревенские юноши и девушки выступили вперед, приветствуя лэрда застенчивыми улыбками.

– Это Броуди Макнаб, – пояснила Меган, когда подошел последний парень. При упоминании его имени девушки дружно завздыхали.

– Я наследник, – сообщил он. – Сын Конора Макнаба. Помните меня?

Алек видел мальчишку на похоронах деда и вспомнил его, вечно угрюмого и голодного дикаря. Тот день он провел под столом и все время жевал. Наследник. Его наследник. Если бы он не приехал домой, этот высокий парень с пустыми голубыми глазами был бы сейчас лэрдом.

– Ты долго был в Гленлорне? – спросил Алек. Дом Конора был за много миль отсюда.

– Графиня позвала меня, когда последний лэрд умер, на случай, если вы тоже мертвы. Но вижу, вы живы.

Алек заметил, что это обстоятельство ему не слишком нравится. Он также заметил, как смотрит на него Меган. Выступив вперед, он обнял за плечи сестру.

– Уверен, меня ждет много новостей, о которых еще предстоит узнать, – бросил он, отвернувшись от Броуди.

– Который час? – спросила Меган, когда облако закрыло солнце.

Алек вынул часы:

– Почти пять. А что? Сегодня будут зажигать костры?

– Конечно, нет! Тебя слишком давно не было. Иванов день только завтра, – покачала головой Алана.

– Я буду королем праздника, – похвастался Броуди.

– Теперь, когда Алек дома, он, как лэрд, будет королем, верно, Алек? – настаивала Алана.

– Мы опаздываем к чаю, – встревожилась Меган. – Мама будет вне себя!

– Вне себя? – переспросил Алек.

– Разозлится, – пояснила Сорча. – Возможно, она сидит в гостиной вместе с мисс Форестер, обе уже переоделись к чаю и гадают, где мы?

– Кто такая мисс Форестер? – спросил Алек.

– Наша гувернантка, – рассеянно обронила Меган, по-прежнему глядя на Броуди.

– Ты привез нам подарки? – допытывалась Алана, беря его под руку и весело улыбаясь. Когда-то у нее были косички, за которые он любил дергать. Но теперь ее волосы были распущены и развевались на ветру.

– Конечно, привез.

– Книги?

– Шелк? Кружева? – умоляюще спросила Меган.

– Сладости? – вставила Сорча. Алек рассмеялся.

– Погоди и увидишь, – ответил он и предложил младшей сестре другую руку. Меган стала спускаться с холма вместе с Броуди и девушками, которые так же обожающе смотрели на парня.

Только когда Алек добрался до подножия холма, вспомнил, что оставил бедную леди Софи у башни. Кто еще это может быть, кроме Софи? Англичанок так редко можно встретить в шотландских горах. Он оглядел холм, башню, окна, чтобы быть уверенным, что она не взобралась наверх. Никакого следа леди Софи.

Она, возможно, ускользнула, вернулась в гостиницу, или туда, где остановилась вместе с отцом, чтобы ждать его официального прибытия и представлений. Как это Брею удалось приехать так быстро?

Софи была красавицей. Алек вспомнил мягкое, женственное тело, его тяжесть в своих объятиях, когда он поймал ее в башне. Ему не хотелось ее отпускать.

Возможно, женитьба – это не так уж и плохо.

Ангус и Джорджиана наблюдали, как Алек спускается с холма. Ангус вытер слезу:

– Наконец он дома. Думаю, начало неплохое, верно?

– Ты до смерти напугал Кэролайн, когда толкнул ее, – ответила Джорджиана.

– Все это к лучшему. Видела взгляд Алека, когда он ее поймал? – хмыкнул Ангус. – Я знаю, что чувствовал парень: то же самое, что почувствовал я, когда тебя увидел.

– Помню, – кивнула Джорджиана. – Как я могу забыть?

Глава 13

Графиня отвела Кэролайн покои на верхнем этаже башни. Комната была большая, с кроватью, массивным деревянным столом, полкой с книгами и окном, откуда открывался поразительный вид на узкую горную долину. Это, конечно, не помещение для прислуги, но и далеко не семейные покои. Оказавшись в безопасности своего убежища, Кэролайн поплескала холодной водой на разгоряченное лицо, тронутое легким загаром, но румянец стыда за свое поведение не сходил со щек. Она как могла туже затянула волосы, надела самое простое платье, которое только могла найти – мягкий серый муслин с высоким воротом, – купленное в Эдинбурге, перед приездом сюда. Теперь она походила на гувернантку.

В комнату заглянула Мойра:

– Девушки вернулись. Нашли своего брата на склоне холма и разве что не принесли домой. – Старушка улыбнулась почти беззубой улыбкой: – Хорошо, что лэрд вернулся в Гленлорн. Теперь он все уладит.

Лэрд?

Щеки Кэролайн загорелись еще сильнее. Теперь она знает, кого встретила в башне.

Кровь бросилась ей в лицо. Она вела себя, как жеманная дурочка! Придется сидеть напротив него за ужином, поскольку время чая давно прошло. Или выстроиться в ряд вместе с остальными слугами, как заставляла последних Шарлотта, когда приезжала в одно из поместий Сомертонов. Неприличное поведение или даже пятно на униформе могли закончиться немедленным увольнением или просто выговором, в зависимости от настроения Шарлотты.

– Она настаивает на официальном ужине в парадном зале, в честь приезда его милости. – Старушка гордо подбоченилась: – Его милость! Он всегда останется для меня маленьким Алеком, и знаю, что он предпочтет хороший горячий ужин со своими людьми и глоточек-другой доброго виски, чтобы отпраздновать возвращение. – Она оглядела комнату: – Здесь он спал, когда был мальчишкой, но теперь поселится в покоях лэрда. Меня послали сказать, что вам велено ужинать с нами на кухне, мисс. На ужине будут только родственники. Она хочет, чтобы вы помогли девушкам одеться. Сделать все, чтобы они выглядели настоящими леди.

– Конечно.

Кэролайн едва сдержала вздох облегчения. Пока ей не придется столкнуться с новым графом Гленлорном лицом к лицу.

Она ответила ослепительной улыбкой:

– Я очень рада… ужинать на кухне.

– Правда? – прищурилась Мойра. – Вам даже неинтересно взглянуть на него? Он крепкий мужчина. Всегда таким был, но сейчас налился силой.

Кэролайн снова покраснела. Да, он крепкий мужчина. И сильный. Она все еще чувствовала прикосновение его рук на талии. Его взгляд на ее голых щиколотках.

– Вы что-то разрумянились, девушка. Долго были на солнце?

Кэролайн отвернулась от любопытных глаз Мойры.

– Думаю, мне лучше спуститься вниз и помочь сестрам одеться.

Она стала спускаться по винтовой лестнице. Почти такой же, как в старой башне, только шире. Сколько еще ей удастся избегать нового лэрда? Кэролайн надеялась, что в следующие дни, недели или даже месяцы у него будет так много дел, что он совершенно ее забудет, особенно если она постарается сидеть в комнате для занятий. Сомертон едва помнил о существовании сестры и забыл бы совершенно, не возникни проблема с замужеством. Он стремился поскорее выдать ее замуж, с глаз долой. Сомнительно, чтобы он когда-нибудь интересовался гувернанткой дочери. Кэролайн сама теперь служанка, то есть более незаметна, чем раньше.


Алек оглядел стол и грациозных молодых леди, окруживших его. Сестры превратились из беззаботных молодых девушек в настоящих английских дам: спины прямые, руки в перчатках сложены на коленях, губы растянуты в вежливых улыбках дебютанток. Он почти поверил, что снова оказался в Лондоне, на званом обеде, вроде того, какой графиня Уэстлейк давала в честь влиятельных людей.

Сегодня и разговоры велись на английском, и сестры были одеты в английские наряды. Только возбужденный блеск глаз свидетельствовал, что перед ним все те же девушки, которых он помнил.

В роли дворецкого здесь была Мойра; ей помогали два члена клана, парни, с которыми он вырос. Теперь они его слуги. Джок Макнаб, наливая вино в бокал Алека, подмигнул ему. Ли Ренни широко улыбался со своего поста у буфета.

– Откуда это взялось? – удивилась Сорча, показав на хрустальный бокал.

– Наследственные, – ответила Мойра, разливая суп, наваристый куриный бульон. Она не смотрела на графиню, но Алек знал, что следующая реплика направлена в Деворгиллу, как отравленная стрела. – Много прекрасных, дорогих вещей продано после смерти старого лэрда Ангуса, но несколько предметов сохранились.

– Недаром дед рассказывал о фамильных сокровищах, спрятанных после битвы при Каллодене? – спросила Алана.

Губы Мойры сжались:

– Лучше не говорить о том дне.

Алек увидел, как подбородок Деворгиллы надменно поднялся:

– Полагаю, эти прекрасные вещи снова исчезнут после ужина, вместе с серебром и вином?

Мойра ехидно усмехнулась:

– О, они просто хранятся в укромном месте, чтобы не приходилось чистить серебро постоянно. Теперь, когда лэрд дома, они очень пригодятся.

– Пришлось продать кое-что, чтобы накормить и одеть детей, – пробормотала Деворгилла, отводя глаза от Алека.

– И жить в роскоши, – буркнула Мойра на ухо Алеку, после чего продолжила разливать суп.

– Считаешь, что девушки должны носить лохмотья и ходить босыми? – возмутилась Деворгилла.

Алек вдруг сообразил, что Мойра говорит на гэльском, а Деворгилла отвечает на английском.

– Они дочери графа.

– И сестры графа, – отпарировала Мойра. – Он позаботится об их будущем.

Взгляды всех присутствующих устремились на него в ожидании подтверждения. Алек пригубил вина и уставился в тарелку с супом.

– О да, он, вне всякого сомнения… совсем, как его отец! – съязвила Деворгилла – Это я отвечаю за дочерей. Они должны стать подходящими невестами для графов и лордов, как подобает их положению.

– Как величественно это звучит! – храбро воскликнула Алана, вклиниваясь в начинающуюся ссору. Деворгилла заставила дочь замолчать, вскинув брови, и Алек увидел, что девушка немедленно послушалась, как подобает молодой леди. Суп вдруг привлек всеобщее внимание.

– Алек, правдивы ли те истории, которые мы слышали об Англии? – осторожно спросила Сорча.