Лесия Корнуолл - Долг или страсть

Кэролайн все же не сдержалась и улыбнулась.

– Спускайтесь. На башне небезопасно, – сказал он наставительно, но уже смягчившись. А когда протянул руку, она почти поверила, что он пришел за ней, как настоящий принц, который увезет ее и женится. Нужно только дотянуться, сжать его руку и позволить ему унести ее.

– Я согласна, – выдохнула она, высунувшись из окна, захваченная пьянящими мгновениями, упиваясь ароматом цветов, шелковистой лаской ветра. Он был красив, по крайней мере, так ей казалось. Трудно сказать с такой высоты! Она перегнулась еще больше, чтобы получше рассмотреть. Джульетта и Ромео под балконом…

Но он не улыбнулся, не протянул рук. Только широко раскрыл глаза от ужаса.

– Не смейте высовываться из окна! Я поднимусь и помогу вам спуститься! Не двигайтесь!

Он метнулся к башне и пропал из вида.

Кэролайн удивленно заморгала, глядя на то место, где он только что стоял, и почувствовала минутное разочарование. Наверное, она все вообразила, придумала сказочного принца, который пересек завесу между двумя мирами, поскольку эта завеса в канун Иванова дня становилась совсем тонкой. Как глупо! Ей следует пойти, найти девочек, отвести в замок и переодеться к чаю. Если они опоздают, графиня Дивайн будет журить Кэролайн, а потом дочерей и снова Кэролайн.

Она повернулась, чтобы поспешить вниз, осторожно ставя ноги на узкие ступеньки. Если он настоящий, должен прийти ей на помощь, сочтя сумасшедшей, разгуливающей по полуразрушенной башне.

Он неожиданно оказался перед ней, стоя на несколько ступенек ниже. Кэролайн испуганно вскрикнула, когда едва не наткнулась на него, и отступила на несколько шагов. Он действительно красив, высок и широкоплеч! Белая рубашка почти сверкала в тусклом свете башни.

Нахмурившись, он взглянул на нее:

– Какого черта вы делаете?

Кажется, она уже слышала этот голос. Но лицо незнакомое. Такого мужчину забыть трудно.

Кэролайн вскинула голову.

– Я как раз спускаюсь, – сообщила она голосом прекрасно воспитанной леди.

Он не шевельнулся. Не отступил в сторону, чтобы дать ей пройти. Он стоял, глядя на Кэролайн, не сводя с нее бездонных серых глаз. Оглядел ее и замер. Она слишком поздно сообразила, что юбка подоткнута, нервно одернула ее и скромно прикрыла ноги. Выпрямилась, приняла величественный вид, хотя чувствовала, как кровь приливает к щекам.

Он широко улыбнулся, и лицо преобразилось, став из просто красивого неотразимым. У Кэролайн перехватило дыхание. Она еще никогда не видела такого удивительного человека. Эта улыбка покорит сердце любой женщины. Улыбка любовника. Никто никогда не смотрел на нее так: ни Синджон, ни Уильям. И уж конечно, не Спид с Мандевиллом.

Ее сердце замерло. Лиф платья неожиданно стал слишком тесным, а дышать было трудно.

– Вы кого-то ищете? – спросила она, словно именно он вторгся на чужую территорию.

– Я искал сестер. Не ожидал увидеть вас здесь, по крайней мере так скоро.

Интересно, что это означает? Может, он опасен?

Кэролайн поспешно отступила:

– Боюсь, я здесь одна. Простите, мне надо идти.

Она ждала, пока он отодвинется, но он продолжал глазеть на нее.

– Будьте так добры, я…

Вдруг она почувствовала, как чьи-то сильные руки толкают ее в спину, и внезапно полетела вниз и вскрикнула, боясь, что вот-вот ударится о плиты пола.

Но он обнял ее, поймал и прижал к груди. Она ощутила нагретое солнцем тело, твердость мышц, биение сердца в унисон с ее собственным. Отметила удивление в его глазах, прежде чем он повернулся и прижал ее к стене, оберегая, пытаясь сохранить собственное равновесие. Он посмотрел вниз, потом снова на нее. Она видела свое лицо, отраженное в его глазах, уловила слабый запах виски и вереска.

– Кто-то толкнул меня! – ахнула она, а он с сомнением покачал головой, прежде чем отступить. Но все же продолжал держать ее за локоть. Даже не позаботился удостовериться, стоит ли кто-то позади нее.

– Эти ступеньки опасны. Как и вся башня. Ее следовало снести еще сто лет назад.

Он стал спускаться, для верности обняв Кэролайн за талию, помогая ей, держа почтительно, как принцессу. Свою принцессу. Она таяла от его прикосновений. С одного бока ее холодила каменная стена, с другого – воспламеняло его тело.

Кэролайн остановилась и оглянулась. Но на лестнице никого не было.

Он проследил за ее взглядом:

– Вы сами сказали, что были одна, – рассудительно заметил он.

Она и была одна, не так ли? Если не считать красивого незнакомого шотландца. Но он стоял ниже и не мог ее толкнуть.

Кэролайн почувствовала, что снова краснеет. Возможно, он подумал, что она бросилась в его объятия, отвечая таким образом на импровизированное предложение руки и сердца? Скорее всего, и это ей показалось.

Он отпустил ее, как только они ступили на твердую почву. И тут же отступил на почтительное расстояние, широким жестом пригласив выйти первой. Испытывая невыразимое унижение, Кэролайн подождала, пока он закроет тяжелую деревянную дверь.

– Каким образом вам удалось открыть ее? – спросил он, поднимая тяжелое, окованное железом бревно. – Эта дверь была много лет заложена засовом.

Кэролайн нахмурилась. Была ли заперта дверь, когда она подошла к башне? Она не помнила, чтобы открывала ее.

Незнакомец вставил массивный дубовый засов в петли. Под полотняной рубашкой напряглись мышцы. Нет, она точно не помнит, чтобы делала что-то в этом роде.

Девушка зябко обхватила себя руками. Меган недаром спрашивала, верит ли она в призраков. Конечно, не верит. Но, глядя на каменные стены, на пустые окна, Кэролайн снова почувствовала, что за ней наблюдают. По коже побежали мурашки. Что за странное место!

– Надеюсь, девушка, больше вас не нужно предупреждать держаться подальше от башни.

Девушка?

Кэролайн поморщилась. Он, видимо, принял ее за местную девчонку. Она уж точно не выглядит дочерью английского графа или хотя бы гувернанткой! Ветер трепал ее волосы, и рыжие пряди словно тянулись к нему. Она отступила, поймала волосы, скрутила и сунула руку в карман, где лежали шпильки.

И тут ее окликнули. Кэролайн замерла от страха. Это ее воспитанницы! Возвращаются с холмов! Руки и подолы платьев нагружены цветами. Графиня такого не одобрит!

Волосы Меган были распущены, украшены полевыми цветами, ноги босы. Сорча весело подпрыгивала, держа за руку другую девочку, свою ровесницу. Алана, с раскрасневшимися щеками, следовала за ними, с охапкой цветов. Вот это настоящие девушки: счастливые, беззаботные, обласканные солнцем.

Нужно поторопить их и идти в замок, присмотреть, чтобы они умылись и причесались. Она твердо напомнит им о правилах, скажет, что они дочери графа и…

Кэролайн вздохнула. Сейчас она рассуждает, как Сомертон! Да и сама она на кого похожа?! Растрепанная, в запыленной, выпачканной мхом юбке, выглядит… местной девчонкой. Да еще рядом с мужчиной! Что скажет ей графиня?!

Спаситель перестал читать ей наставления и отвернулся, наблюдая за девушками. Он тоже был растрепан, на плече зеленое пятно от мха. Она увидела, как медленная улыбка расплывается по лицу, снова преобразуя его.

Девушки, очевидно, знали его. Кэролайн поняла это, увидев, как они уронили цветы и с воплями побежали к нему, вместе с остальными парнями и девушками.

Приличия. Она теперь гувернантка, не местная девушка. Через минуту они заметят ее. Представить страшно все сплетни, намеки и предположения. История, несомненно, дойдет до графини Дивайн.

Кэролайн укрылась в тени старой башни, обежала ее и бросилась в лес по тропинке. Назад в Гленлорн, к безопасности.

Нужно сменить платье и умыться. А также вспомнить, кто она.

– Алек!

Алек повернулся и увидел старшую из сестер, бегущую к нему по холму. По крайней мере, ему показалось, что это его сестры. Теперь они взрослые женщины, не девочки, которых он помнит. Неужели эта высокая девушка с темными волосами – Меган, а в голубом муслиновом платье в тон глаз – Алана?!

За ними, подобно стае охотничьих собак тащились деревенские парни. Конечно, сегодня канун Иванова дня, время для солнца, смеха и цветов.

«Опасное сочетание», – подумал он и понял, что рассуждает, как дед, и так же строго, как Уэстлейк. Они выросли красавицами! Какой парень устоит?

Алек распахнул объятия, едва успев поймать первую девушку.

– Сорча, ты пахнешь вереском!

– Я Алана, – поправила она, слегка нахмурившись, глядя на него серыми дедовскими глазами.

– Прости, когда я видел тебя в последний раз, ты была…

Он поднял руку примерно на три фута от травы.

– А ты все такой же! – воскликнула она, блестя глазами. – Мама сказала, что ты умер, но Мойра знала, что ты придешь!

Рядом появилась еще одна девушка.

– Сорча? – осторожно спросил он.

Когда он уезжал, ей едва было четыре года. Вся в веснушках и с непокорными рыжими локонами.

– Да! – ухмыльнулась она.

Алек заметил, что веснушки по-прежнему на месте. И был этому несказанно рад. Через несколько месяцев маленькая Сорча тоже будет красавицей.

Его сердце сжалось при мысли о годах, которые он провел вдали от дома и еще проведет в будущем.

– И Меган, – добавил он, улыбаясь юной особе, державшейся немного в стороне. Она присела и протянула руку.

– Здравствуй, лэрд. Я Меган Макнаб!

Она вскрикнула, когда он притянул ее к себе и стал кружить, прежде чем снова поставить на ноги.

– Ты не была такой тяжелой в последний раз, когда я это делал, – поддразнил он, наблюдая, как она краснеет. – Это лавандовая вода?

Сорча рассмеялась, беря его под руку.

– Это так по-английски! Мать заставляет Алану душиться розовой водой.

Алек взъерошил ей волосы:

– А как насчет тебя? Чем душишься ты?

– Я слишком маленькая, – хихикнула она.

– Она совсем ребенок, Алек, – вступилась Меган.