Она рисовала дорогого ее сердцу человека.

На некотором расстоянии лежал на боку ее муж. Алекс опирался на согнутую в локте руку, белая простыня прикрывала его пах. Мягкий свет от свечей на прикроватном столике придавал его обнаженному телу золотистый оттенок.

Алекс из-под полуопущенных век лениво наблюдал за ее работой.

Его близость вызывала у Лоры теплое чувство уюта и покоя. Он был потрясающе красивым: от взъерошенных светло-шоколадного цвета волос до широкой груди и мускулистых икр. Однако она, разумеется, не говорила ему об этом, дабы не питать его самомнение. На губах его и без того обозначилась слегка самодовольная ухмылка.

Алекса очень позабавило, когда она выразила желание запечатлеть его мужественные формы на бумаге. При этом он потребовал, чтобы она пообещала по окончании работы расплатиться с ним так, как он выберет сам. Хотя такая заманчивая перспектива угрожала ее сосредоточенности, Лора постаралась убедить его, что необходимо поговорить о серьезных вещах.

– Твоя тетя довольна, что снова оказалась в своем доме, – сообщила она, водя карандашом по бумаге. – Конечно, нельзя сказать, что леди Жозефина чувствовала себя несчастной, живя с нами, однако предпочитает знакомую обстановку.

– Я же говорил, что ей нравится привычный беспорядок. Нагромождение вещей повсюду напоминает ей о моем дяде Чарлзе. – Алекс подался вперед и попытался заглянуть в альбом. – Ты еще не закончила?

– Нет! Лежи спокойно, иначе испортишь образ.

На лице его отразилась досада, и он принял прежнюю позу.

– По крайней мере я заслужил награду за нанесенный ущерб моему самолюбию. – Его взгляд устремился на ее грудь: по-видимому, халат слегка распахнулся, открывая его взору обнаженные округлости. – Я надеюсь на долгое приятное вознаграждение.

Лору охватила вновь вспыхнувшая страсть.

– Вы получите его, милорд. Ваше желание – для меня закон.

Она улыбнулась ему, продолжая работать над рисунком: оттеняя его руки и грудь, чтобы четче обозначить мускулатуру. Ей всегда нравилось наблюдать, как образ оживает с каждым штрихом карандаша или мазком кисти. Однако сегодня голова ее была занята мыслями, которые преследовали ее с того момента, когда она покинула дом тети Алекса.

– Кстати, леди Жозефина сказала мне нечто странное сегодня. Она просила меня не убегать, как это сделала Бланш.

Если бы Лора не наблюдала внимательно за Алексом, то, вероятно, от нее ускользнуло бы почти незаметное напряжение его скул. Он пренебрежительно усмехнулся.

– Тетушка говорит много странных вещей в последнее время. А сейчас я думаю, ты позволишь мне взглянуть на рисунок. Полагаю, ты изобразила меня с рогами и раздвоенным хвостом.

Алекс протянул руку к альбому, но Лора отклонилась назад. Когда он повторил свою попытку, она скатилась с кровати, пряча альбом за спиной.

– Алекс, ради Бога! Я покажу тебе рисунок, когда закончу, и ни секундой раньше. Ты должен позировать мне, как договорились, в течение получаса. Иначе никакой награды тебе не будет.

Его взгляд вновь остановился на ее грудях.

– Даю тебе еще пять минут.

– Двадцать, – скорректировала она, взглянув на позолоченные часы на настенной полке. – И поскольку ты слишком непоседлив, думаю, тебе нужна какая-то подпорка, чтобы удерживать тебя.

– Я с удовольствием оперся бы на тебя. – Алекс призывно похлопал ладонью по простыне рядом с собой. – Почему бы тебе не снять этот халат и не улечься рядом?

Лора очень хотела этого. И она также хотела найти ответы на вопросы, которые не давали ей покоя. Вопросы, которые могли привести ее к лучшему пониманию Алекса.

– Терпеливость – это одна из добродетелей, – саркастически заметила Лора.

– Эта добродетель не для меня. Я чувствую, что сегодня едва ли смогу быть добродетельным.

– Все-таки постарайся, иначе лишишься награды.

Лора босиком подошла к письменному столу и положила на него свой альбом и карандаш. Затем открыла единственный ящик и сунула туда руку. Она нащупала овальную миниатюру, которую обнаружила в первую брачную ночь. Ее пальцы коснулись трещин в стекле.

Лора подержала миниатюру некоторое время, прежде чем повернуться к Алексу. Она заколебалась при виде его самоуверенной улыбки. Ей не хотелось портить ему настроение напоминанием о прошлом, однако придется сделать это, иначе помыслы и чувства Алекса навсегда останутся для нее загадкой.

Она подошла к кровати.

– Я хочу показать тебе это.

Алекс принял миниатюру с легкой насмешкой.

– И что мне делать с этим?.. – Его голос замер, когда он взглянул на уменьшенное изображение своего отца. Самодовольство на его лице сменилось досадой. Он порывисто сел в постели и резко произнес: – Что за черт? Где ты нашла это?

Лора присела на край кровати.

– Я случайно обнаружила миниатюру в дальнем углу ящика письменного стола. Полагаю, твоя мать положила эту вещь туда много лет назад.

Алекс держал миниатюру между пальцами как какую-то гадость.

– Надо очистить эту спальню сверху донизу. Утром я поговорю с миссис Мейхью об этом.

Его гневная реакция вызвала у Лоры сочувствие. Она была готова разделить с ним тяжелую ношу прошлого, чтобы та не давила на него с такой силой.

– Не надо ругать экономку. Любой бы не заметил такую маленькую вещь. – Лора наклонилась, чтобы лучше рассмотреть портрет. – Это твой отец, не так ли? Почему бы не заменить стекло, чтобы выставить миниатюру напоказ?

Алекс посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

– Хорошо. Я позабочусь об этом завтра.

Он повернулся и бросил овальную оправу на прикроватный столик. В результате такого небрежного действия эта вещь соскользнула со столика и упала на ковер, но Алекс даже не попытался вернуть ее на место. Лора подняла миниатюру и положила ее на письменный стол. Она хотела упрекнуть Алекса за такую небрежность, но, возможно, за внешней его холодностью скрывалась глубокая печаль при воспоминании о своем детстве.

Присоединившись к нему на постели, Лора взяла пуховую подушку и, прижав ее к своей груди, изучала его, словно высеченные из камня, черты лица.

– Я подозреваю, ты не намерен восстанавливать стекло, – сказала она. – И все равно выбросишь этот портрет. Вопрос – почему?

Губы Алекса скривились в холодной насмешливой улыбке, какая обычно появлялась, когда он хотел уклониться от назойливых вопросов.

– Я не держу в доме испорченные вещи. Заканчивай поскорее свой рисунок. Я хочу посмотреть на него, – он бросил взгляд на часы, – ровно через пятнадцать минут.

Лора даже не попыталась снова взять альбом и карандаш.

– Ты, как правило, стараешься отвлечь внимание, когда речь заходит о твоем прошлом. Поэтому я очень мало знаю о твоей юности.

– Мне нечего рассказывать.

– Тогда, может быть, попытаешься объяснить, почему твоя мать сбежала? Или ты хочешь, чтобы я довольствовалась искаженной версией событий, изложенных леди Жозефиной? – Увидев мрачное выражение его лица, Лора смягчила тон. – Почему бы тебе самому не рассказать мне, Алекс? Ведь я твоя жена и должна знать о твоем прошлом.

Поморщившись, Алекс сел, опираясь на подушки, согнув одну ногу и положив руку на колено. Он явно чувствовал себя неловко, и Лора знала, что это никак не связано с его наготой.

Он отвернулся, глядя в темноту комнаты, затем потер лоб, видимо, ища предлог, чтобы не отвечать. Он бросил на Лору сердитый взгляд, сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

– Если настаиваешь, то знай: моя мать действительно сбежала от отца. Это случилось, когда мне было тринадцать лет. Я приехал домой из Итона на летние каникулы и обнаружил, что она уже исчезла.

– О Алекс, сочувствую тебе. Твой отец жестоко обращался с ней? Она сбежала, опасаясь за свою жизнь?

Алекс саркастически усмехнулся.

– Опасаясь за свою жизнь? Едва ли. Она сбежала с другим мужчиной.

Ожидая услышать обвинения в адрес старого графа, Лора смотрела на Алекса, потрясенная до глубины души.

– С другим мужчиной!

– Да, – сказал он холодно. – Насколько я помню, моя мать всегда была склонна к любовным романам на стороне. Отец постоянно угрожал развестись с ней, но не делал этого.

Алекс продолжил бесстрастным тоном описывать шумные ссоры между родителями, и Лора была шокирована представившейся ей картиной. Ей захотелось утешить Алекса, который, казалось, полностью погрузился в воспоминания, но она опасалась, что если прервет его, он замолчит. Поэтому, крепко обняв подушку, Лора, затаив дыхание, слушала, как он описывал непостоянство своей матери, которая могла одарить его и старшую сестру щедрыми подарками, а потом не общаться с ними месяцами, пока не закончится очередной флирт. Он также рассказал о своем суровом отце, который тщетно пытался обуздать невоздержанность жены и прекратить ее бесконечные романы.

Раньше Лора была готова презирать старого графа за его отвратительный жестокий поступок, когда тот сбросил с лестницы щенка Алекса. Однако теперь она поняла, что оба родителя были виновны в этом происшествии. Бланш знала, что ее муж не любит домашних животных, и тем не менее подарила Алексу щенка. Она постоянно провоцировала мужа своим безответственным поведением.

И Алекс был вынужден жить в такой обстановке.

Не это ли имела в виду леди Жозефина, когда рассказывала о его родителях? «Меня шокировало то, как они иногда кричали друг на друга! Должна сказать, в то время Александр был свидетелем их многочисленных ссор».

Лоре хотелось плакать от обиды за беззащитного мальчика, который был лишен счастливого беззаботного детства. Воспользовавшись паузой в его рассказе, она тихо спросила:

– Что произошло потом… после того как твоя мать сбежала?

Алекс мельком взглянул на Лору.

– Мой отец, конечно, бросился в погоню за ней и ее любовником. Но ему не удалось поймать их. Они намного опередили его и прибыли в Дувр, откуда отправились на континент. – Алекс сделал паузу, лицо его помрачнело. – Судьбе было угодно, чтобы корабль их затонул во время шторма. Моя мать и ее любовник погибли.