‒ Будешь согревать мою постель. Сегодня, и столько последующих ночей, сколько я пожелаю.

Она моргнула.

‒ Я... могу попросить прощения у вас?

‒ Можешь, но я ведь не прощу. Ты оскорбила меня и заплатишь единственной валютой, которая у тебя как у женщины есть. Телом.

Ее желудок болезненно свело, а руки стали дрожать. О боже! Этого не могло произойти в действительности!

‒ Вы же не имеете в виду...

Его страстный взгляд подтвердил страшные мысли девушки.

‒ Но это же варварство. ‒ Хотя от одной лишь мысли о том, что этот мужчина заключит ее в объятья, а губы будут вкушать ее уста, ‒ по ее телу пробежала дрожь возбуждения.

‒ Оскорбления никоим образом не улучшат твою участь.

‒ И как долго вы собираетесь... удерживать меня здесь?

‒ Когда Дия вернется, а я получу все необходимые ответы. Если ты лишь немного помогла ей, тогда я посчитаю, что долг чести оплачен и отпущу тебя. Если же выяснится, что ты помогла похитить ее, тогда все изменится в худшую сторону.

‒ А если она не вернется?

Выражение его лица стало опасным.

‒ Тебе лучше надеяться, что она вернется, ‒ прорычал он.

Анжелика вскочила на ноги и сжала руки в кулаки, опустив их вниз.

‒ Кажется, вы не понимаете, что жертва здесь ‒ я.

‒ Молчать.

Очевидно, что он не собирался ее слушать. Страх пронзил ее, сплетаясь со злостью от того, что все было так несправедливо. Должен же был быть какой-то выход все исправить.

Она взирала на него.

‒ Это смешно. У меня есть права. Я незамедлительно требую встречи с канадским послом, ‒ заявила она, насколько было возможно, властно.

Она промаршировала через комнату к входной двери и распахнула ее. Два очень крупных мужчины устрашающего вида повернулись и уставились на нее. По их виду было понятно, что не стоило даже и пытаться. Она сделала один шаг вперед, и они напряглись. Она посмотрела на длинные мечи, расположенные в ножнах на их поясах. Конечно же, им даже не придется их вытаскивать. Все, что им придется сделать, ‒ это подхватить ее руками и поставить туда, куда заблагорассудится.

‒ Они не позволят тебе уйти, пока я не прикажу.

Она повернулась, чтобы посмотреть на мужчину у стола.

‒ И я не позволю тебе покинуть мой дом, мою страну, пока не расплатишься с долгом.

Она с трудом сглотнула комок, который образовался в горле.

ГЛАВА 2

Он подошел к ней, от чего Анжелика словно застыла.

Он что, хотел воспользоваться ею прямо сейчас? Здесь? С каждым шагом, с которым он приближался к ней, ее сердцебиение ускоряло ритм, пока стук сердца не начал отдаваться в ушах, требуя, чтобы она сбежала. Так что ей пришлось подавить в себе этот порыв.

Анжелика сделала глубокий вдох и крепче вжалась ступнями в пол, отказываясь от мысли о побеге. Даже если бы она и хотела это сделать, бежать было некуда.

Она все более остро ощущала, что расстояние между ними сокращалось. Когда он остановился, будучи в пределе ее досягаемости, то обхватил своими длинными сильными пальцами ее предплечье.

Желудок свело. Господи, она была не готова к этому.

Его взгляд остановился на ней, и он притянул ее к себе. Девушке катастрофически не хватало воздуха, а ее сердце бешено колотилось в груди, как у загнанного в клетку зверя, обезумевшего от страха. Он протянул руку к другой руке. Анжелика напряглась, ожидая, что сейчас он возьмет ее вторую руку и притянет к своему телу, но он не сделал этого.

Он отошел к огромной деревянной двери позади нее. Та со щелчком закрылась, и он потянул Анжелику к стулу. Ее ноги были словно ватные, и ей не оставалось ничего, кроме как сесть туда.

Мужчина подошел к столу и нажал кнопку. Через мгновение в комнату вошли две женщины. Обе склонили перед ним голову, когда тот стал разговаривать с ними на языке, которого девушка не знала. Они подошли к ней и взяли за руки. Анжелика попыталась вырваться, но тщетно. Кажется, они были довольно искусны в этом.

‒ Пойдешь с ними. Увидимся за ужином.

Она вздохнула с облегчением. Отсрочка.

Женщины провели ее через выложенные мрамором коридоры с высокими потолками, по широкой винтовой лестнице вниз по нескольким коридорам, а потом через дверной проем в форме арки.

Ее взору открылась роскошная комната с огромной кроватью под балдахином из красного дерева, постельные принадлежности были шелковыми, сапфиро-синего цвета. Зона для отдыха, состоящая из двух плюшевых двухместных диванчиков с обивкой нефритово-голубого цвета и узором «огурцы» и круглого деревянного столика между ними, располагалась в углу комнаты возле большого дверного проема, ведущего на балкон. Солнечный свет наполнял комнату.

Женщины провели ее через комнату и через другой дверной проем, и там она увидела огромную встроенную ванную из мрамора. Одна женщина включила воду, а другая показала жестом Анжелике раздеваться.

Она была в пути десять часов. Ее ноги гудели. Ей было жарко, а кожа покрылась липким потом, и она отчаянно нуждалась избавиться от этих громоздких одеяний. Было бы чудесно принять ванну, но она отказывалась делать это в присутствии зрителей.

Она указала на дверь и сделала несколько движений, показывающих им, что нужно было покинуть комнату, но они отрицательно махнули головами. В конце концов, она скрестила руки на груди, приняв упрямую позу, и взирала на них. Скорее всего, они поняли, в чем было дело, поскольку неохотно отступили к двери.

Как только они вышли, Анжелика вернулась в спальню и осмотрелась. Она подошла к двери и попыталась открыть ее, но та была заперта.

Она вздохнула. Конечно, они могли входить к ней в любое время, но, по крайней мере, они предоставили ей хоть немного свободы. Она сняла свою хлопковую одежду, которая прилипла к влажному телу, сняла белый кружевной бюстгальтер и трусики, и положила их на постель. Мгновением позже она уже пробовала пальцем ноги воду в ванне. Вода была слегка теплой, что было замечательно. Она вошла в ванну и погрузилась в воду. Анжелика вздохнула и откинулась назад, позволив влаге успокоить и снять усталость в мышцах. Она закрыла глаза, потихоньку начиная расслабляться, пока мысли о высоком сексуальном мужчине с угольно-черными глазами, представившемся Кадином, не ворвались в ее сознание.

Неужели он и в самом деле ждал, что она добровольно отдастся ему? Прибегнет ли он к принуждению, если она откажет? Страх внутри нее нарастал вместе с возбуждением. Мужчина мог быть высокомерным, даже вселять страх, но его внешность, настолько опасно-сексуальная в сочетании с всепоглощающим чувством силы, что исходила от него, творила настоящий хаос с ее гормонами. От одной мысли о том, что он поцелует и прикоснется к ней, у Анжелики перехватило дыхание.

Она села и потянулась за мылом, которое лежало в мыльнице на краю ванны. Когда она намыливала ладони, то воздух наполнился приятным ароматом жасмина. Кусочком мыла она прошлась по плечам, намылила руки. Бархатная мыльная пена приятно ласкала ее кожу. После, она поочередно намылила груди. В голове мелькнула мысль о Кадине.

Анжелика прикрыла глаза, когда намыливала круговыми движениями гладкую кожу своих грудей, представляя, что ее ласкали руки Кадина. Она прошлась мылом вокруг сосков, стимулируя их. Мыло, словно воображаемые руки Кадина, ласкало ее под нежными округлостями грудей.

Ее привлек шум из соседней комнаты. Она отложила мыло и села, глядя на дверной проем. Она услышала женский голос, после чего дверь закрылась. И вновь наступила тишина.

Анжелика взяла маленькую бутылочку с шампунем из корзинки с туалетными принадлежностями, что стояла на подносе с мылом, и намылила волосы. Шампунь, как и мыло, пах жасмином.

Несколько минут спустя она вышла из ванны и вытерлась большим махровым полотенцем кремового цвета, затем завернулась в него, закрепив на груди. Также полотенцем она просушила волосы и расчесалась перед овальным зеркалом на стене. Когда она вернулась в спальню, то сразу же заметила, что ее одежда исчезла. Все, что осталось ‒ шелковый халат, в который она быстро оделась, сбросив полотенце на пол.

Высокий кувшин со льдом и чем-то похожим на лимонад стоял на низком столике. Рядом с ним стоял небольшой бокал, уже наполненный и ожидающий, когда же его изопьют. Бокал запотел, капли стекали вниз, а рот Анжелики наполнился слюной, когда она подумала о том, чтобы попробовать холодный напиток. Она подняла бокал и отпила глоток, наслаждаясь кислинкой лимона. Спустя несколько мгновений она решила прилечь, почувствовав, как на нее накатила сонливость. Что было не удивительно после всего того, что ей пришлось пережить за день. Немного поспать было хорошей идеей. Она закрыла глаза и погрузилась в сон.

***

Анжелика услышала тихое бормотание и почувствовала нежные руки на своем теле. Она медленно открыла глаза и поняла, что две женщины одевали ей на плечи лямки лифчика. Ей было тяжело сбросить сонную пелену. Сонливость тяжелым одеялом укутала ее в оковах удушающей жары. В окно больше не пробивались солнечные лучи, ‒ длинные тени расползались по комнате в полумраке. Третья женщина чем-то обвила ее бедра. Она чувствовала руки по всему телу, что-то застегивающие и поправляющие. Она оттолкнулась от кровати и от женщин, отстраняясь от них подальше.

Она посмотрела вниз и увидела, что ее облачили в короткий гаремный костюм. Медленно комната озарилась светом из потолочной люстры, увешанной алмазами. Она увидела, как женщина у двери включила выключатели. Как поняла Анжелика, это был регулятор освещения. Она опять посмотрела вниз на костюм. Он был шикарным в королевской сине-золотой расцветке с неимоверно красивой и сложной вышивкой из бисера. Низ лифа и пояс были отделаны бахромой с бусинами, которая щекотала ее оголенный живот. Она занималась танцами живота несколько последних лет и видела костюмы преподавателей, желая купить и себе такой, но этот был более эксклюзивным из всех, что она когда-либо видела.