Эва оживилась, когда узнала, где поселилась Р. Дж.

— Я почти всю жизнь прожила где-то в двух километрах от того места. Наша ферма была немного дальше.

— Там, где сейчас живут Фреда и Хэнк Крантцы?

— Да. Они купили ее у нас. — Земля Р. Дж раньше принадлежала человеку по имени Гарри Кроуфорд. — У него была жена Розали. Землю он тоже купил у нас и построил дом, в котором ты сейчас живешь. На реке у него была небольшая мельница, которая вырабатывала электричество. Он брал древесину из вашего леса и делал из нее разные штуки — ведра, кадки для масла, разные весла, ярма для быков, кольца для салфеток, иногда мебель. Мельница сгорела много лет назад. На берегу еще можно различить фундамент, если присмотреться. Я помню, мне тогда было лет восемь или девять. Я гуляла там и смотрела, как строили твой дом. Там был Гарри Кроуфорд и еще двое мужчин. Тех двоих не помню, но мистер Кроуфорд сделал мне колечко из гвоздика. — Эва взяла Р. Дж. за руку. — Потому мне кажется, что мы с тобой соседи.

Р. Дж. подробно расспрашивала Эву, надеясь, что воспоминания о Кроуфордах смогут пролить свет на останки ребенка, найденные возле ее дома. Но об этом она ничего не узнала.

Спустя несколько дней Р. Дж. зашла в старый каркасный дом на Мейн-стрит, где располагался исторический музей города. Она просмотрела записи местного исторического общества, многие из которых были пожелтевшими и довольно хрупкими. У Кроуфордов было четверо детей. Сын и дочь, Тайрон Джозеф и Линда Рей, умерли молодыми и были похоронены на главном городском кладбище. Еще одна дочь, Барбара, умерла взрослой в городе Итака, штат Нью-Йорк. В замужестве у нее была фамилия Севалл. Сын, Гарри Гамильтон Кроуфорд-младший, переехал в Калифорнию много лет назад. Больше о нем никто ничего не слышал.

Гарри и Розали Кроуфорд были членами Первой конгрегационалистской церкви Вудфилда. Они похоронили двоих детей на городском кладбище. Р. Дж. задалась вопросом, могли ли они предать земле еще одного ребенка в чистом поле, без надгробного камня?

Едва ли. Если только, конечно, с этим младенцем не была связана какая-нибудь история, которой Кроуфорды очень стыдились.

Загадка так и осталась неразгаданной.


Между Р. Дж. и Тоби Смит установились теплые, дружеские отношения. Они становились близкими подругами и могли говорить о серьезных вещах. От этого Р. Дж. было еще больнее, когда она понимала, что не может помочь ей забеременеть.

— Ты говоришь, что моя внутриматочная биопсия в норме и сперма Яна тоже. И мы старались четко следовать твоим советам.

— Иногда мы просто не знаем, почему женщина не может забеременеть, — сказала ей Р. Дж., чувствуя себя виноватой в том, что не может им помочь. — Мне кажется, тебе нужно съездить в Бостон и посоветоваться со специалистом. Или в Дармут.

— Я не думаю, что смогу уговорить Яна поехать. Он устал от всего этого. Мы оба устали, — угрюмо сказала Тоби. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Тогда Р. Дж. завела разговор о Дэвиде.

Но Тоби как-то вяло на это отреагировала.

— Кажется, Дэвид тебе не очень нравится?

— Это не так, — возразила Тоби. — Мне кажется, он хороший. Большинству моих знакомых он нравится, но никто из тех, кого я знаю, не сблизился с ним. Он вроде как… весь в себе, если ты понимаешь, о чем я.

Р. Дж. понимала.

— Важнее то, нравится ли он тебе.

— Нравится, но это не самый важный вопрос. Важнейший вопрос в том, люблю ли я его.

Тоби удивленно подняла брови.

— И каков важнейший ответ?

— Я не знаю. Мы абсолютно разные. Он говорит, что сомневается в религии, но живет в очень духовном месте. Это место настолько духовно, что я едва ли смогу когда-нибудь разделить его с ним. Я раньше верила только в антибиотики. — Она невесело усмехнулась. — Теперь я даже в них не верю.

— Так к чему вы идете?

Р. Дж. пожала плечами.

— Скоро мне придется принять решение, в противном случае это было бы нечестно по отношению к нему.

— Сложно представить, чтобы ты могла поступить с кем-нибудь нечестно.

— Не поверишь, но такое бывает.


Дэвид почти закончил книгу. Им доводилось видеться реже. Он вот-вот должен был завершить важное начинание, и Р. Дж. радовалась за него.

Часть свободного времени она проводила в одиночестве. Гуляя вдоль реки, она нашла фундамент мельницы Гарри Кроуфорда, большие тесаные камни. Вокруг фундамента выросли кусты и деревья, скрыв его, а несколько камней обрушилось в реку. Она хотела поскорее показать это место Дэвиду.

Возле одного из каменных блоков она обнаружила маленький сердечный камень из голубого минерала, который не смогла определить. Она сомневалась, что в нем была заключена какая-нибудь магия.

Поддавшись неожиданному импульсу, она позвонила Саре.

— Хочешь в кино?

— Конечно хочу.

Р. Дж. показалось, что это глупая затея, но все прошло отлично. Они поехали в Питтсфилд, поужинали в тайском ресторане и посмотрели фильм.

— Повторим, лады? — спросила Р. Дж.

— Конечно.

Но потом она с головой ушла в работу, и три или четыре недели пролетели незаметно. Несколько раз она видела Сару на улице. Сара улыбалась ей. Теперь Р. Дж. было приятнее и легче встречаться с ней.

Однажды днем в субботу Сара удивила Р. Дж., приехав на Хаиме к ней домой. Соскочив с лошади, она привязала поводья к крыльцу.

— Привет. Как мило с твоей стороны! Чай будешь?

— Привет. Да, пожалуйста.

Р. Дж. как раз закончила печь лепешки по рецепту Эвы Гудхью и подала их на стол.

— Может, чего-то не хватает? Что скажешь? — спросила она с сомнением.

Сара взяла одну.

— Могла быть полегче… Скажи, много причин могут вызвать задержку? — спросила она, и Р. Дж. тут же забыла о трудностях с выпечкой.

— Ну, да. Много. Это первая задержка? Раньше такое было?

— Было уже несколько задержек.

— Понятно, — весело сказала Р. Дж., стараясь не выказывать озабоченности. — Другие симптомы есть?

Сара сказала, что бывает рвота и тошнота.

— Можно сказать, что утром нездоровится.

— Ты спрашиваешь для подруги? Может, она хотела бы зайти ко мне провериться?

Сара взяла лепешку и, казалось, задумалась, кусать или нет, потом положила ее обратно на тарелку. Она взглянула на Р. Дж. с тем же сомнением, с каким только что смотрела на лепешку. Когда она заговорила, в ее голосе чувствовалась легкая горечь и дрожь.

— Я спрашиваю не для подруги.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ