Так и не дождавшись ответа, она начала спускаться вниз.


Когда Р. Дж. и Том ездили за город, они иногда видели разных диких животных: кроликов, белок, бурундуков, живших в амбаре. Но теперь, живя здесь постоянно, она видела различных животных, которых не встречала прежде. Она приучила себя постоянно носить с собой бинокль.

Однажды на рассвете она увидела в окно кухни рысь, смело пересекавшую лужайку. Из офиса, окна которого выходили на влажный луг, она видела четырех выдр, пришедших с реки, чтобы поохотиться на болоте. Они бежали гуськом, так что со стороны казались одним длинным животным, напоминающим легендарную Несси из озера Лох-Несс, забредшую поохотиться в ее угодьях. Она видела черепах и змей, старого толстого сурка, каждый день приходившего пожевать клевер, и дикобраза, выбредавшего из леса, чтобы полакомиться мелкими зелеными яблоками. В лесной чаще жило множество птиц и хищников. Не прилагая усилий для поисков, Р. Дж. увидела синюю цаплю и несколько видов ястребов. Как-то она стояла на крыльце, а с неба бесшумно спустилась сова, схватила полевку и тут же взмыла ввысь.

Она описала увиденное Джанет Кантвелл. Джанет преподавала биологию в университете в Амхерсте.

— Все дело в том, что твой дом находится на отшибе, на стыке нескольких экосистем. Влажный луг, сухая лужайка, густой лес с прудами, река, протекающая рядом. Отличное место для охоты.


Путешествуя по окрестностям, Р. Дж. изучала дома местных жителей. Перед каждым из них красовалась оригинальная табличка с именем владельца. Некоторые были знакомы: «Десять акров Шредера», «Древесная ферма Рэнсома», «Угодья Петерсона». Но встречались и непривычные названия — «Данровин, и это наша территория» — либо описательные: «Десять дубов», «Водораздел», «Каштановый холм». Р. Дж. хотела бы назвать свой дом «Ферма у реки Катамаунт», однако уже много лет это имя носил другой дом, расположенный в километре вверх по течению. К тому же было бы довольно глупо называть свой дом фермой.

У Дэвида, человека разносторонне одаренного, в подвале было множество разных инструментов. Он предложил помочь ей сделать вывеску.

Она упомянула об этом в разговоре с Хэнком Крантцем, когда тот проезжал мимо ее дома на лязгающем и грохочущем тракторе с прицепленной к нему телегой для навоза.

— Запрыгивай, — сказал он, — и мы выберем отличный столбик для твоей вывески.

Она забралась в телегу, пустую и тем не менее пахнущую навозом, и они направились к реке.

Хэнк выбрал здоровое, крепкое рожковое дерево, росшее рядом с рекой, и спилил его циркулярной пилой. Обрубив ветки, он закинул его на телегу, чтобы Р. Дж. не было одиноко по пути домой.

Дэвид привел бревно в порядок, одобрив выбор Хэнка.

— Рожковое дерево практически не поддается гниению, — заметил он и загнал столб на метр в землю. Потом к столбу прибили горизонтальную перекладину, в нижней ее кромке торчали два болта, к которым в будущем следовало прикрутить вывеску.

— Хочешь что-то еще написать на вывеске, кроме имени? Что-нибудь особенное?

— Нет, — ответила она. Подумала и улыбнулась: — Да.

Р. Дж. очень понравилась вывеска с черными буквами, выкрашенная в тот же желтый цвет, что и дом.


ДОМ НА ОТШИБЕ

Р. Дж. КОУЛ

ДОКТОР МЕДИЦИНЫ


Вывеска ставила людей в тупик. На отшибе от чего?

В зависимости от настроения Р. Дж. могла поведать, что дом находится не просто на отшибе, а на грани отчаяния, на краю разрушения, на пороге разгадки космической тайны жизни. Очень скоро люди привыкли к вывеске и им надоели ее странные объяснения.

20

Снимки

— Кто следующий? — спросила Р. Дж. Тоби однажды под вечер.

— Я, — нервно ответила Тоби.

— Ты? А, ну давай, Тоби. Хочешь, чтобы я просто осмотрела тебя, или есть жалобы?

— У меня проблема.

Тоби уселась на стул и кратко изложила факты.

Они с мужем, Яном, были женаты уже два с половиной года. Долгое время они пытались зачать ребенка, но безуспешно.

— Никакого результата. Мы постоянно занимаемся любовью, очень часто, правда.

Р. Дж. сочувственно кивнула.

— Вам стоит передохнуть. Дело не в том, что вы делаете, а в том, как вы это делаете. И когда. Ян знает, что ты обсуждаешь это со мной? Может, он тоже захочет прийти?

— Да, конечно.

— Для начала мы сделаем анализ его спермы и еще несколько исследований для тебя. Собрав информацию, мы сможем порекомендовать тебе регулярную практику…

Тоби серьезно посмотрела на нее.

— Доктор Коул, используйте лучше какое-нибудь другое слово.

— Конечно. «График»? Так пойдет?

— «График» подойдет, — ответила Тоби и улыбнулась.


Р. Дж. с Дэвидом достигли того этапа в отношениях, когда партнеру задают множество вопросов, желая узнать о нем как можно больше. Ему было интересно ее отношение к работе, неожиданное сочетание ее медицинского и юридического дипломов.

— Моше бен Маймон тоже был адвокатом и врачом.

— Это раввин?

— И раввин, и отличный торговец. Он умел приносить в дом хлеб.

Она улыбнулась.

— Возможно, мне тоже стоит стать отличным торговцем.

Р. Дж. обнаружила, что может разговаривать с Дэвидом на любые темы, что казалось ей небывалой роскошью. К абортам он относился так же, как к Богу, — колебался.

— Я думаю, что у женщины должно быть право спасти собственную жизнь, свое здоровье для будущего, но для меня ребенок — это тоже очень важно.

— Конечно. Для меня тоже. Сохранить жизнь, сделать ее лучше — это моя работа.

Она рассказала ему, что чувствовала, когда удавалось помочь кому-нибудь избавиться от боли, продлить жизнь.

— Это просто космический оргазм. Как самые крепкие на свете объятия.

Он слушал ее рассказы о боли, о собственных ошибках, о случаях, когда она понимала, что человек, пришедший к ней за помощью, страдал от ее действий.

— Ты когда-нибудь прекращала чью-то жизнь?

— Ускоряла ли чью-то смерть? Да.

Р. Дж. была рада, что он не произносил при этом каких-то банальных фраз. Он просто брал ее за руку, смотрел в глаза и кивал.


Иногда он бывал не в духе. Ежедневные заботы мало влияли на его настроение, но Р. Дж. могла угадать, когда у него стопорилась работа над книгой. Когда случался творческий кризис, он брался за физическую работу. Иногда на выходных он позволял ей помочь ему в саду. Тогда Р. Дж. полола грядки, пачкая руки землей. Ей нравилось это влажное ощущение на коже. Несмотря на то, что ей приносили много свежих овощей, ей хотелось выращивать свои. Дэвид убедил ее в полезности приподнятых грядок. Он знал, где можно купить подержанные амбарные балки, из которых получаются отличные рамы.

На ровном южном склоне луга они удалили верхний слой грунта на двух прямоугольных участках, вырезая ровные блоки, как эскимосы для иглу. Потом навалили дерн в компостную яму. После этого выложили будущие грядки небольшими плоскими камнями, используя ватерпас, чтобы убедиться, что они лежат ровно. На каменном основании Дэвид собрал рамы, взяв два слоя дубовых балок для каждой грядки. С балками было трудно управляться.

— Неумолимые, как смерть, и тяжелые, как грех, — ворчал Дэвид, но вскоре ему удалось соединить кромки, скрепив их оцинкованными штырями.

Отложив молот, он взял ее за руку и сказал:

— Знаешь, что я люблю?

— Что? — спросила она с бьющимся сердцем.

— Коровий и лошадиный навоз.

Они взяли его в сарае Крантцев. Смешав навоз с торфяным мхом и землей, они наполнили этой смесью грядки и навалили сверху приличный слой соломы.

— Теперь все это должно осесть. Следующей весной тебе нужно будет лишь убрать солому и посадить рассаду. Потом надо будет добавить перегноя, когда все подрастет, — сказал Дэвид.

Р. Дж. ожидала прихода следующей весны, словно рождения ребенка.


К концу июля в ее работе наметились определенные финансовые тенденции. Она с досадой заметила, что некоторые пациенты пользовались ее услугами, не желая платить. Плата за лечение застрахованных пациентов хоть и медленно, но поступала. Часть тех, кто не имел страховки, просто не могли заплатить, потому Р. Дж. списывала их долги. Ради общественного блага, так сказать. Но несколько пациентов не спешили платить, несмотря на то что вполне могли себе это позволить. Она вылечила Грегори Хинтона, зажиточного владельца молочной фермы, от нескольких язвенных фурункулов на спине. Он был у нее трижды и каждый раз обещал прислать чек. Но так ничего и не прислал.

Проезжая мимо его фермы, Р. Дж. увидела, как он входит в амбар, и повернула машину к его дому. Она приветливо поздоровалась с ним. Ей было любопытно.

— Рад сообщить, что ваши услуги мне уже не нужны. К счастью, фурункулы исчезли.

— Это хорошо, мистер Хинтон. Рада слышать. Хотела спросить, собираетесь ли вы оплачивать три своих визита?

— Что? — взорвался он. — О боже! Неужели необходимо вымогать деньги у клиентов? Что вы за доктор такой?

— Доктор, который только-только начал практику.

— Между прочим, доктор Торндайк никогда не торопил клиентов с оплатой.

— Доктора Торндайка давно уже нет, и я не могу позволить себе такую роскошь. Я буду благодарна, если вы заплатите то, что должны, — сказала она и пожелала всего доброго.

В тот вечер Дэвид задумчиво кивал, слушая ее рассказ.

— Хинтон очень упрямый старый скупердяй. Он всегда тянет с оплатой, чтобы получить банковские проценты с каждого доллара. Ты должна понять, и твои пациенты тоже, что занимаешься не только лечением, но и бизнесом.